Персональный раб

Хозяйка не ответила. Она подождала, пока мы снова останемся втроём.

– Бунт? Была совершена хакерская атака. Некоторые из должников получили ложную информацию об увеличении долга. Вот они и восстали. Ты же сам видел, что он прекратился сам собой.

Я в душе усмехнулся. Конечно, когда перед тобой стоит вооружённая толпа головорезов, успокоишься.

– Да, я забыла представить тебе, знакомься, юрист резервации Самсон. Он займётся твоим делом. Рассказывай.

– Мне юрист не по карману. – хмыкнул я, хотя я чувствовал, что моего сопротивления хватит ненадолго. Меня кинула моя бывшая. И мне хотелось её наказать. Даже не столько её, сколько того, кто её на это подбил.

– Я не скрою, что сейчас оплата юриста будет из твоего кармана, как ты выразился, а потом, после суда, заплатит виновный.

– Откуда вы знаете? – я напрягся.

– Я хорошо разбираюсь в людях, – ответила хозяйка. – Так расскажешь?

Я кивнул. Ладно, приплюсую к своему долгу ещё одну консультацию. Какая мне уже разница. Хозяйка словно читала мои мысли:

– Я не буду скрывать, что твоё пребывание в карцере тебе тоже будет стоить денег. А по поводу персоналки, то ты совсем не о том думаешь. Для утех у меня есть муж. Другие мужчины в плане постели меня не интересуют.

– Что тогда? – такой откровенности я не ожидал.

– Что тогда? Мне нужен личный секретарь, который будет следовать за мной повсюду. Ты хорошо дерёшься. Умеешь держать себя в руках. Красивый. Сексуальный. К тебе приставят наставника, он научит тебя делать массаж…

– Массаж? – я с удивлением посмотрел на неё. – Но вы же сказали…

– Массаж. А что, массаж и интим как-то связаны? Да, мне иногда требуется расслабляющий массаж, но не интим. Может быть, однажды я и захочу тебя, если муж перестанет меня удовлетворять. Пока что мне его хватает. А потом, я совсем не жажду, чтобы моя вторая половина из тебя сделала отбивную, – усмехнулась она.

Я был в замешательстве. Ел молча, обдумывая предложение. Или приказание? Они: хозяйка и юрист, переговаривались о вещах, которые меня не интересовали.

Официанты забрали одни тарелки, принесли десерт, разлили чай.

– Ну что, ты готов откровенничать? Виктор?

Когда она назвала меня по имени, я понял, что готов не только рассказать о себе, но и подписать этот чёртов контракт на персонализацию.

Они слушали молча, не перебивали, делали себе какие-то заметки. Зачем, я так и не понял, потому что мой рассказ записывали на диктофон. Потом юрист задал вопросы. На некоторые у меня не было ответа. А потом он ушёл.

Мы остались вдвоём. Хозяйка предложила перейти в другую комнату. Здесь было намного уютнее: мягкий диван, два кресла, камин, в центре стоял биллиардный стол. Это не вязалось с тем образом, который женщина создала вначале нашей встречи. А сейчас… «Да все вы слабы на передок. Перед юристом рисовалась», – подумалось мне с омерзением.

– Сыграем? – предложила она мне.

– На раздевание? – спросил я с усмешкой.

– Ты думаешь, что можешь меня чем-то удивить? – хозяйка засмеялась. – На контракт. Если проиграешь, то подпишешь. Кстати, когда станешь персональным, это будет твоя комната, – я обвёл глазами помещение. Диван, скорее всего, раскладывался. Но биллиардный стол? В спальне? – Чего смотришь так, словно я тебе на конюшне предлагаю спать? Вообще-то, я дома живу. Но иногда приходится оставаться в резервации. Так вот, когда я буду здесь, это будет твоя комната. Играешь? Или сдаёшься без боя?

Глава 5. Наставник

Виктор

Я потом узнал, что хозяйку за глаза называют «мужик без члена». Определённо мне нравилась эта женщина. Я ещё не знал, хорошая ли она хозяйка резервации. Жил я здесь недолго. Резервация работала как часы, механизм был отлажен. Но чья это была заслуга: её или корпорации? А вот как женщина, она меня заинтриговала.

Во-первых, она осталась один на один с бунтовщиком , посаженным в карцер. Я понимаю, что драться она умела, но и я не лыком шит. И ещё непонятно, чья бы взяла. Или она думала, что меня сможет остановить своим телом? Я не стал это проверять.

Во-вторых, она не заигрывала со мной. Её предложение не подразумевало отказа, но оно не звучало унизительным. Я начинал понимать бойца из первого сектора.

Но и без боя я сдаваться не собирался. Думал, я сейчас её сделаю в биллиард. Неплохо, вроде, играл раньше. Ага, вот и оказалось, что вроде. А сделала она меня, а не я её. Такой игры я ещё не видел.

Вначале я вёл. Она мило улыбалась, да на кий всё опиралась. Думаю: «Нервничаешь. Так и быть, выиграю и подпишу я твой контракт».

– Поиграл и хватит, теперь я, – сказала она, согнулась в пояснице, и тут меня сплющило. Нет, она не провоцировала, а если и провоцировала, то делала это настолько искусно, что в глаза не бросалось. Но её поза была чертовки сексуальна, что у меня сразу встало и натянулось по стойке смирно. Так и захотелось шлёпнуть по обтянутой чёрной кожей ягодице.

Хозяйка на меня не смотрела. Всё её внимание было сосредоточено на кие, шарах и лузах. Она немного переместилась в одну сторону, потом в другую. Я ждал, когда она призывно оближет губы, томно закатит глаза. Но нет. Похоже, что её мозг был занят расчётом траектории движения шара. А вот мой мозг спустился и оттуда подло подкидывал мне различные  сцены, как я подхожу сзади, надавливаю рукой на шею, а вторую руку запускаю ей в брюки. И… Шар летит в лузу, а следом второй. А она меняет позицию.

Я не видел окончания игры. Всё моё внимание было сосредоточено на ней. Мне до боли в паху захотелось увидеть её грудь. Я мысленно уже видел, как она выпрямляется, тянет молнию вниз, и из-под полочки выглядывают чёрные кружева бюстгальтера, как это было сегодня утром.

– Виктор, – словно через ватную подушку до меня доносится её голос. – Вы проиграли. Будешь отыгрываться или пойдём подписывать контракт?

– Отыгрываться, – мой голос выдал себя. Я кашлянул, словно першило в горле.

Она засмеялась, но никак не прокомментировала. Она начала первой. Разбила шары  передала право удара мне.

Я склонился. Жар прилил к голове. Мне ужасно захотелось, чтобы она подошла ко мне, провела рукой по ягодице, а потом развернула и положила ладонь на опухший орган. Она и правда сделала несколько шагов в моём направлении. Но только до столика, где стоял стакан с газированным напитком.

Мне вспомнилось недавнее прошлое. Мы с партнёром пошли в биллиардный клуб. Заказали виски. Обмывали сделку. Последнюю мою сделку. Моя супруга пошла с нами. Она всегда меня сопровождала на мероприятиях: нежная, хрупкая, невинная. Рядом с ней я сам себе казался мачо.

– Контракт уже подписали? – спросила она, целуя меня.

– Подписали. – улыбнулся я. Сыграли партию. Я выиграл. Настроение было отличное.

– Могу почитать?

– Читай! – я указал на портфель, который лежал на диванчике.

– Вау, ты у меня крутой! – радостно воскликнула она.

Тут же заказали ужин: глазированные рёбрышки. Как сейчас помню: от них поднимался ароматный дымок. Мы поднимаем бокалы: за сотрудничество. Меня качнуло. Я до сих пор пытаюсь понять: мне что-то подмешали или действительно прыгнуло давление. Рука дрогнула. Стакан упал, жидкость полилась. Когда я успел задеть тарелку, я не знаю. В общем, контракт оказался заляпанным.

– Не беда, – говорит напарник. – Сейчас распечатаем второй экземпляр, а утром заверим.

Моя супруга часто исполняла роль секретаря. Она и распечатала новый экземпляр. Понятно, что я уже его не перечитывал. Приехал к нотариусу, там уже партнёр меня ждал. Мы все засвидетельствовали. Номер на договоре нам поставили тот же самый. И разошлись. Первые месяцы мы сотрудничали успешно. Прибыль текла рекой. Потом меня подвёл первый поставщик. Я сообщил партнёру о задержке платежа.

– Хорошо, понял, – ответил он, но через три дня прилетела первая штрафная санкция. С этого момента я работал на штрафы, которые увеличивались по нарастающей. Я ещё сам не верил, что мне грозит банкротство. Чтобы хоть как-то спасти свой бизнес, я всё переписал на супругу и развёлся с ней.

– Эй, Виктор, ты играешь или сдаёшься? – хозяйка смотрела на меня, всё так же опершись на кий. Она оставалась в тени.

– Играю, – я со злостью ударил по шару. Видно, удача решила меня оставить. Я опять проиграл. – Ещё хочу отыграться. – рвано выдохнул я.

– Отыграешься, – в голосе хозяйки звучала ирония. – Может быть, но не сейчас. Пойдём, контракт подпишешь и в карцер. Уже поздно. Мне домой пора.