Неуловимый бандит

Пенстивен взял ручку и торопливо нацарапал: «Джон Чужак».

– Таким именем меня наградили здесь, в вашем Маркэме, – пояснил он портье и отложил ручку.

Тот взглянул в регистрационную книгу, затем поднял взгляд на нового постояльца и лучезарно улыбнулся:

– Все в порядке. Место у нас спокойное, люди немногословные, особенно когда дело доходит до вопросов о том, кто откуда родом и кого как зовут на самом деле.

Он проводил Пенстивена в комнатушку, находившуюся на верхнем этаже, под самой крышей. Это была крохотная каморка, в которой стояла невыносимая духота от железной крыши, раскалившейся под палящими лучами солнца. Ничем не прикрытые стропила и кровельная дранка были на виду.

– Ну как, останетесь? – поинтересовался портье.

– Прекрасный вид, – привычно улыбнулся Пенстивен и бросил скатку с одеялом на кровать.

Портье ушел, а новый постоялец остался сидеть у окна и, казалось, совершенно не обращал внимания на царившую в каморке неимоверную духоту. Он глядел на улицу через крохотное чердачное окошко и видел зеленеющие холмы, которые дальше сменялись пустыней, где трава была пыльной и пожухлой, а далекий горизонт окутывала багряно-лиловая дымка. Если немного высунуться из окна и посмотреть вправо, то можно было увидеть горы, на склонах которых раскинулись обширные сосновые леса, и над их великолепием высились, поблескивая в лучах солнца, безжизненные скалистые вершины с белевшими от снега прожилками ущелий и расщелин.

Наверное, было бы довольно занимательно перед тем, как уехать отсюда, совершить прогулку сначала по пустыне, а потом забраться на один из утесов.

Пенстивен пока еще не знал, куда занесет его судьба, он был твердо уверен лишь в одном – его место там, где обитает Джон Крисмас.

Добраться сюда оказалось очень нелегко. Боб даже не был до конца уверен в том, что прибыл именно туда, куда надо. Только лишь надеялся, что этот городишко находится где-то в центральной части обширных территорий, на которых хозяйничает великий Джон Крисмас.

А пока что ему оставалось лишь сидеть и ждать. И так будет продолжаться до тех пор, пока не удастся обнаружить хоть каких-нибудь доказательств его правоты. В кармане у него было одиннадцать долларов и несколько центов. А в довершение ко всему ужасно хотелось есть, поэтому воображение услужливо рисовало шикарный обед, состоявший из блюд, которые он обязательно съел бы, если бы только мог себе это позволить. Интересно, сколько еще должно пройти времени, прежде чем Пенстивен сможет свободно тратить деньги на еду и не будет отказывать себе буквально во всем?

В дверь постучали. Обернувшись, он увидел стоявшего на пороге человека лет пятидесяти – пятидесяти пяти, с измученном лицом. Визитер переступил порог и снял шляпу с лысой головы.

– Настоящее пекло, а не комната, – заметил он.

– Мой бумажник настоятельно советовал остановить выбор именно на ней, – пояснил Пенстивен.

– Меня зовут Чарльз Уэйс, – представился незваный гость. – Я шериф этого округа. Как раз проходил мимо и решил проведать вас, мистер Чужак.

– Тронут вашим вниманием, большое спасибо, – отозвался Пенстивен.

Он встал, и они обменялись рукопожатиями. Затем хозяин комнаты предложил шерифу сесть, указав на стул, но тот покачал головой и уселся на кровать.

– Мне необходимо поговорить с вами об одном деле, – объявил Уэйс.

Пенстивен понимающе кивнул.

– Я имею в виду, – продолжал шериф, – что ваше появление в Маркэме вызвало целую волну кривотолков и пересудов, хотя вы пробыли здесь всего-навсего пару часов. Вы ведь прибыли с последним поездом, так?

– Да.

– Зайцем, в багажном отделении? – весело поинтересовался шериф.

– Нет. В мягком вагоне. Я всегда покупаю билет. Я не какой-нибудь бродяга, мистер Уэйс.

Шериф махнул рукой.

– Не обижайтесь, – примирительно произнес он. – Мне все равно. К тому же я совсем не любопытен.

– Спасибо хоть на этом.

– И все-таки хочу вам кое-что сказать. Речь о Маркэме. Наш городок – место особое. Очень многие, приезжая сюда, остаются здесь навсегда, и город принимает их, но есть и такие, которые никак не вписываются в местный расклад. Я прожил тут достаточно долго и могу с первого взгляда определить, кто будет жить и процветать в Маркэме, а кто просто-напросто засохнет и захиреет в этом климате.

– Хотите сказать, что я не должен оставаться в вашем городе? – по своему обыкновению, прямодушно уточнил Пенстивен.

– Не должны, – подтвердил шериф. – Вам здесь не место. Вы, наверное, еще не слышали последних новостей, которые имеют к вам самое непосредственное отношение?

– Должно быть, не успел, – ответил Пенстивен.

– Дело в том, что некоторое время тому назад брат Винса Стю Картер явился в «Элбоу-Рум» и во всеуслышание попросил вам передать, что будет ждать вас там завтра, в то же самое время. Видите ли, он хочет с вами познакомиться. А короче говоря – убить.

– Правда? – спросил Пенстивен.

– Да, мистер Чужак, или как вас там зовут. Ему нужен ваш скальп. А уж коль скоро Стю Картер задался такой целью, он своего добьется, можете не сомневаться. Он всегда получает то, что хочет.

– Как интересно! – отреагировал Пенстивен. – Не расскажете ли мне о нем поподробнее?

– Этот парень, похоже, был рожден с пистолетом в одной руке и с ножом – в другой. Он не расстается с ними никогда, каждодневно оттачивая и совершенствуя свое мастерство.

– Я занимаюсь тем же, – заметил Пенстивен.

– А вам доводилось когда-нибудь стрелять в людей? – полюбопытствовал шериф.

– Нет, – признался Пенстивен.

– Я вам конечно же не верю, – заявил шериф. – Только в любом случае стрельба по яблокам – это далеко не одно и то же, что выходить с оружием против такого парня, как Стю Картер. Яблоки, по крайней мере, не оказывают сопротивления.

– И то верно, – согласился Пенстивен.

– Так что, – подытожил Уэйс, – вам лучше не задерживаться. А если вы уже заплатили какие-то деньги за комнату, то я мигом могу все уладить.

Пенстивен покачал головой:

– Я никуда не уеду. Вы почему-то решили, что я бродяга. Но уверяю вас, это не так.

– Ой ли? – засомневался шериф. – Значит, вы совсем не тот, за кого себя выдаете, мистер Джон Чужак?

– Вас смущает мое имя, не так ли? – поинтересовался Пенстивен.

– Не очень. Имена меня не смущают. Дело не в них, а в людях, которые их носят.

– Тогда поверьте на слово, что за всю мою жизнь я еще ни разу не сделал ничего такого, что шло бы вразрез с законом. Я не присвоил чужого гроша, никого не убил и не ранил, а если и дрался с кем, то орудовал лишь собственными кулаками, да и такое случалось крайне редко.

Шериф прищурился. Он думал.

– Знаешь, сынок, я тебе почти верю, – проговорил наконец. – Но только если тебе хочется сохранить этот рекорд, а заодно и спасти собственную шкуру, лучше убирайся отсюда.