Дом на острове. История одной любви

Следы ветра спускались от сияющего шара, ударяясь о магнитосферу земли, и порождали движение воздушных масс.

Потоки событий порождали движения в лицах людей, игры надежд и холода, что заставляли людские массы двигаться по кругу жизненной спирали виток за витком, всё сильнее отдаляясь от себя настоящего.

Северные равнины были наполнены ветром, что нещадно трепал одуванчики, разнося их семена. Они запутывались в Её темных волосах.

Ветер событий ещё не пришёл, чтобы посеять семена сомнений.

Глава 5. Он

Если собрать все значения, рассыпанные ветром событий в единое целое, возможно удастся понять, что же двигало этим человеком.

Иногда, первобытный Огонь не сходит в пустые человеческие тела от далёких звёзд, чтобы напомнить их смыслом. Он рождается в сердце, спустя годы тьмы и одиночества. Это подобно тому, как путник, измученный в пустыне, жаждет дождя, и холодной ночью его иссохшие губы шепчут мольбы о воде.

Как иссохшие губы ветра тихо поют на ухо спящему одинокому путнику песню о дожде.

Как тихий голос Океана волна за волной создаёт сновидение вокруг истерзанного разума.

Океан беспощаден.

Ведь стоит проснуться, и в тот же миг пустыня возвращается, и последние крохи надежды угасают. Таков удел рождённых под звездою Хамаль. Однако спустя годы потерь, в их сердцах разгорается неистребимое пламя.

Закон непреложен. Разделённое пламя даёт право на существование пустоты.

И эта пустыня в душах людей есть дьявольское отражение божественного огня, что приходит с небес.

Пустыня толкает человека на безумство идти по краю. Когда одни завороженно смотрят за этим дьявольским песчаным вихрем, а другие благоразумно отворачиваются и крутят у виска.

Остров давно манил его необъяснимым образом.

Во снах, тихий голос Океана рассказывал ему истории про Остров, но было что-то ещё.

Что-то неуловимое в дуновении ветра, когда ранним утром он стоял у кормы и наблюдал за рябью на воде.

Подобно ветру событий в его жизни, приведшему его в это плаванье, он знал, что где-то там, в неопределенности будущего его ждёт нечто удивительное, то, что сможет унять бесконечное пламя, терзавшее его нутро.

Крики чаек разносились далеко в глубины горизонта. Когда ты в далёком плавании, горизонт повсюду. Он улёгся на шаткой палубе, закинул руки за голову и подогнул одну ногу. В этой позе он часто наблюдал, как облака в веселой игре меняют свои образы, тщетно пытаясь догнать друг друга. Если долго смотреть за облаками, в их движении можно увидеть отголоски ветра событий.

«Если в целом мире найдется любовь для меня, она будет подобна лёгкому веянью бриза, что флиртует с чайками в голубом небе под облаками», думал моряк. «Однажды, когда силы покинут меня, я отправлюсь за ней туда, где с неба светит Южный крест. Славная смерть.»

Руки моряка ещё помнили тяжесть вёсел галер, за которыми он провел свою молодость. Галера это мертвый корабль. Её парус никогда не наполнится ветром событий. Однако многие люди предпочитают всю жизнь иметь своё место за веслом галеры и миску похлёбки как гарантию сытого существования.

С этими мирными мыслями моряк задремал и ему снились глаза удивительного сине-зеленого цвета, а ещё снились губы, что дарили ему тепло, и с каждым поцелуем пламя его пустыни становилось всё меньше, а песок источал свет…

Свет, что заставляет усталых путников жаждать узнать, как же далеко они могут зайти в странствии именем жизнь.

Крики чаек разносились далеко в горизонт, в тщетных попытках раскачивать волны.

Глава 6. Побег

Неумолимый бег времени есть исток всех ветров событий.

Даже гигантские звёзды, будучи не в состоянии противостоять этому буйству энтропии, пытаются бежать, коллапсируя в черные дыры. В тщетной надежде спастись, они прячут свой первобытный Огонь от вселенной, прекращая дарить его тем, кто жаждет этого тепла.

Людские умы теряют нити надежды и смысла, когда словно бы огромные пауки, черные дыры замыкают на себя нити света. Вырваться из этой уродливой паутины означает остановить бег времени вокруг себя…

Он бежал от себя долгие годы. Та пустыня, что пылала в нём, так сильно пугала его…

Он боялся выпустить ее наружу, сжечь все мосты, что связывали его с миром. Самой темной ночью, когда горят галеры, ветер разносит отблески огня по воде. Галера неважное судно, чтобы плыть по Океану…

…Она бежала к себе. К себе настоящей. К тому свечению звездных нитей, по которым Она спустилась с далёкой звездочки, чтобы танцевать на ветру событий, подобно лёгкому ночному бризу, что флиртует с одинокой бессонной чайкой в небе под звёздами.

Ему снились отблески пламени на воде.

Ей снились касания ветра на гребешках волн.

Им снился Океан.

Тихий голос Океана, волна за волной наполнял их сны значениями и смыслом, которые терялись каждое утро, стоило открыть глаза.

В открытые глаза падали лучи первобытного Огня, что источала сияющая воронка ветра событий.

Мир застыл в бесконечном беге…

Он бежал от себя в место, где его пустыня сможет остыть настолько, чтобы его опалённые ноги смогли ступать по горячим пескам. Он грезил, как бежит по пескам, гонимый шепотом Океана, затем вдруг боль в обожжённых ступнях отступает, и шаг его замедляется.

В самых дерзких снах, он грезил, будто он может остановиться и прочувствовать земную твердь под собой. Остановиться, чтобы обернуться. Обернуться, чтобы взглянуть Океану в глаза.

И вот однажды он увидел Корабль. Это была старая парусная яхта, что знавала лучшие годы, однако до сих пор могла выдержать ветер более восьми баллов. Он вложил в яхту всё, что у него было, и в его мечтах он видел, как она пересекает Гибралтар и берет курс на юг…

Долгой северной зимой, когда на равнинах лежит тонкий снег, Она мечтала…