Вселенная Ехо. Том 2

– Макс, тебе пора остановиться, – вдруг сказал Лонли-Локли.

– Но я еще не закончил. Видишь, остались еще люди.

– Вижу. Но ты забыл, что никто не может позволить себе роскошь выпустить больше трех дюжин Смертных шаров без ущерба для собственного здоровья. А ты уже успел немного превысить эту норму. Лучше спасти столько людей, сколько можешь, и остаться в живых самому, чем надорваться, пытаясь совершить невозможное.

– Спасибо, что напомнил. То-то я смотрю, у меня энтузиазма поубавилось, – усмехнулся я, извлекая из-за пазухи керамическую бутылочку с бальзамом Кахара.

Сделал небольшой глоток тонизирующего средства и снова прищелкнул пальцами.

– Вот теперь другое дело! – громко объявил я, ощущая себя великим героем, настоящим мужчиной и практически эскизом прижизненного памятника. Глупо, конечно, но я обожаю выпендриваться.

– Да, я мог догадаться, что ты все равно поступишь так, как считаешь нужным, – вздохнул сэр Шурф. – Ну не драться же мне с тобой.

– Вот-вот. Драться мы сегодня уже пробовали. Честно говоря, мне совершенно не понравилось, – огрызнулся я.

– Макс, ты твердо уверен, что тебе необходимо в очередной раз подразнить свою смерть? – резко спросил Лонли-Локли.

Я понял, что он по-настоящему рассердился. Пришлось объясниться.

– Шурф, мой личный рекорд – четыре с половиной дюжины этих самых грешных шаров. Честное слово. Не веришь, спроси у Кофы, он при этом присутствовал.

– Это было, когда вы пытались истребить оживающих мертвецов на Зеленом Кладбище Петтов?

– Ну да.

– Говоришь, четыре с половиной дюжины?

– Вот именно. А здесь их примерно столько же, – примирительно сказал я. – Может быть, даже немного меньше. И спасибо, что ты за мной присматриваешь, Шурф. Как правило, это действительно необходимо.

– Тебе не следует меня благодарить. Это – не дружеская услуга. Я должен за тобой присматривать, поскольку несу ответственность за твою жизнь, пока мы оба находимся в этом Мире, – объяснил он.

– Правда? Но почему?..

– Птому что в свое время ты взял на себя ответственность за мою жизнь в других Мирах, – сказал он. – Я знаю, что ты не принимал сознательного решения, все случилось само собой. Тем не менее, так вышло. Сначала во время нашей миссии в Кеттари ты провел меня по удивительным местам и позаботился о том, чтобы я смог вернуться домой. И потом еще не раз делал мне подобные подарки. Я обязан ответить тем же – просто потому, что так правильно. Этого совершенно достаточно.

– Ладно, – вздохнул я. – Будем считать, что я все понял, хотя на самом деле я не понял абсолютно ничего.

– Если ты захочешь вернуться к этому разговору в более подходящее время, я с удовольствием дам тебе все необходимые разъяснения, – пообещал Лонли-Локли.

– Ну, насчет удовольствия ты преувеличиваешь. До меня все довольно медленно доходит, так что тебе предстоит тяжелая работа, – усмехнулся я. И снова защелкал пальцами левой руки.

Вскоре можно было приступать ко второй части операции. Я откашлялся, собрался с мыслями и объявил своим пациентам, что теперь они обязаны: во-первых, немедленно выздороветь, а во-вторых, освободиться от моей власти и стать нормальными людьми. Эта формулировка по-прежнему казалась мне совершенно идиотской, но она сработала – что, собственно, и требовалось.

Горожане поднимались на ноги, растерянно оглядывались по сторонам. Кажется, они совершенно не понимали, что произошло.

– Что вы с нами сделали, сэр Макс? – испуганно спросила какая-то пожилая женщина в ярком цветастом лоохи. – Мы должны были умереть. У меня утекло не только сердце, а почти все тело, так что мне уже никто не мог помочь. Но теперь я почему-то в полном порядке.

– А вы и должны быть в полном порядке, поскольку я вас только что вылечил, – вздохнул я, с удовольствием усаживаясь на край тротуара.

Немного посидел, тупо уставившись в одну точку, и снова полез за пазуху за своими запасами бальзама Кахара. Иногда мое хваленое могущество действительно не знает границ, но если мне необходимо привести в порядок собственное тело, тут же непременно выясняется, что у меня нет никаких талантов в этой области.

Лонли-Локли тем временем что-то втолковывал ошалевшим от счастья людям. Наверное, объяснял, как им теперь жить дальше. Оно и к лучшему – лично у меня пока не было дельных соображений на сей счет.

– Как ты себя чувствуешь, Макс? – сэр Шурф покончил с просветительской деятельностью, уселся рядом со мной и внимательно уставился на мою физиономию.

– Похвастаться особенно нечем, – виновато улыбнулся я. – Впрочем, жаловаться тоже не на что. Просто ужасно хочу спать, хотя с тех пор, как мы вернулись с Темной Стороны, выдул чуть ли не полбутылки бальзама… Впрочем, после того грешного рекорда на Зеленом Кладбище Петтов я точно так же клевал носом.

– Твой амобилер уже выворачивает из-за угла. Ты можешь поспать, пока мы будем ехать, – предложил Шурф.

– Могу, – вяло согласился я. – Но этот великий гонщик, сэр Мелифаро, будет добираться до Левобережья полчаса, если не больше. Да и ты тоже, пожалуй. А мы и так здорово задержались. Лучше уж я попробую сесть за рычаг и быстренько доехать до дома Джуффина. Надеюсь, мне удастся отрубиться, томно опустив голову на плечо нашего шефа. Пусть собственноручно укладывает меня спать на коврике в дальнем конце коридора. Это будет так романтично!

– Ладно, тебе виднее, – согласился Лонли-Локли. – Но если так, постарайся проснуться. Я не уверен, что ты сможешь управлять амобилером с закрытыми глазами.

– Ты не поверишь, но однажды я попробовал, и у меня получилось, – улыбнулся я. – Ладно, не хмурься, дружище, сегодня я не стану повторять эксперимент, обещаю.

– Ну и чем закончилось великое исцеление всех желающих? – спросил Мелифаро, уступая мне место за рычагом.

– А чем оно могло закончиться? – я пожал плечами. – Все живы и здоровы… Кстати, о чем ты с ними так долго беседовал, Шурф?

– Я объяснил этим людям, что им следует вернуться домой и постараться не выходить на улицу, пока не закончится эпидемия. На улицах Ехо сейчас опасно. На них могут напасть такие же одержимые умирающие, какими были они сами.

– А собственно говоря, почему они хотели убить парня из Семилистника? Просто за то, что он не заболел?

– Вообще-то указанной тобой причины вполне достаточно, – заметил Лонли-Локли. – Но в данном случае у толпы было гораздо больше поводов для недовольства. Знахарь приехал в этот дом, чтобы вылечить больного – счастливчика, на которого выпал жребий. Приехал и вылечил кого-то другого, а не их, представляешь? Вполне достаточно, чтобы рассудок умирающих помутился от гнева и отчаяния.

– Так все-таки кого-то лечат? – обрадовался я.

– Разумеется, – кивнул Мелифаро. – Мир рухнет, если лечить всех заболевших, но спасти некоторых можно. Этот парень сказал мне, что обычно анавуайна поражает примерно восемьдесят процентов населения. В нашем случае это почти восемьдесят тысяч человек. По расчетам Магистра Нуфлина оказалось, что без ущерба для равновесия Мира можно вылечить каждого десятого горожанина, а по расчетам сэра Джуффина – каждого пятого. Очень на них похоже, да? Они серьезно поругались, но потом немного поостыли, смирились с необходимостью компромисса и решили лечить каждого шестого. То есть наш шеф победил с разгромным счетом. Разумеется, в первую очередь лечат тех, чьи имена попали в особый список Его Величества Гурига, а судьбу остальных решает жребий. Между прочим, Король включил в список не только своих придворных бездельников, но и всех преподавателей и студентов Королевской Высокой Школы и Университета, редакции «Королевского голоса» и «Суеты Ехо» и еще кучу разного интересного народа, включая некоторых поэтов.

– Надеюсь, за судьбу Кибы Кимара я могу быть спокоен, – усмехнулся я. – Какой он, однако, молодец, наш Король!

– Ну, было бы довольно странно, если бы во главе Соединенного Королевства стоял какой-нибудь законченный болван, – рассудительно заметил Мелифаро. – Все-таки считается, что мы живем в самом просвещенном государстве Мира. Хотя, конечно, время от времени в это довольно трудно поверить.

– Не трудно, – зевнул я. – Надо будет послать зов нашему Андэ Пу – вы его еще помните? Бедняга все время ныл, что в Ехо не любят живых поэтов. А только тех, чьи гениальные кости истлели несколько тысячелетий назад.

– Ну, сэр Андэ всегда любил преувеличивать, – снисходительно сказал Шурф. – Он все еще живет в Ташере?

– Ага. Издает там комиксы – что-то вроде газеты в картинках, как раз для малограмотных ташерцев. У меня даже есть экземпляр. Я конфисковал его у одного неудачливого ташерского капитана, когда мы с братцем этого типа, – я кивнул в сторону ехидно заулыбавшегося Мелифаро, – решили немного поразмяться по дороге в Кумон. Одним словом, Андэ процветает. Время от времени он присылает мне зов, чтобы пожаловаться, как его все достало, но возвращаться наотрез отказывается. Вполне в его стиле.

Я немного помолчал, изо всех сил пытаясь уделять должное внимание дороге, потом понял, что засыпаю с открытыми глазами, и снова распахнул рот – единственный известный мне способ оставаться в бодрствующем состоянии.

– Я вот чего не понимаю: а почему этот тип из Семилистника, которого мы так вовремя выручили, вообще вышел на улицу? – спросил я. – Он же видел, что там творится. Мог бы уйти Темным Путем или еще что-нибудь придумать.

– Да ничего он не мог, – пожал плечами Мелифаро. – Он же только что вылечил больного. Этот фокус со сто сорок первой ступенью Белой магии вывел его из строя на несколько часов, если не больше. Если бы это был какой-нибудь опытный Старший Магистр, ему понадобилось бы всего несколько минут, чтобы восстановить силы. Но парень всего пару дней назад был произведен из послушников в младшие Магистры – да и то ввиду особых обстоятельств, я полагаю. Его быстренько научили исцелять больных и впрягли в работу, а больше его могущества пока ни на что не хватает.

– Ладно, но почему он сунулся на улицу? Мог бы подождать, пока его силы вернутся, или послать зов в Иафах, попросить, чтобы прислали подмогу.

– Я его тоже об этом спросил, – согласился Мелифаро. – На мой взгляд, совершенно идиотский поступок. Но парень сказал, толпа собиралась высаживать дверь, чтобы добраться до него самого и до этого счастливчика, его пациента. А дверь в доме, дескать, не слишком крепкая, и он испугался, что попытка увенчается успехом. Решил выйти на улицу, а там – по обстоятельствам… Но по-моему, у бедняги просто сдали нервы.