Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Дар Шаванахолы

Год написания книги
2011
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Если интересно, значит попробуешь.

– Только надо, чтобы наступила ночь. Ну, чтобы солнце все-таки зашло, – говорит Триша. – А оно почему-то светит, как в полдень. Отовсюду сразу.

– Ничего, зайдет как миленькое. Еще немного покуролесит и зайдет, вот увидишь.

– Ну, не то чтобы идеально, – вздыхает Макс. – Сидеть, закутавшись в одеяла, – это, конечно, не лежать. И кафе у тебя, Франк, какое-то, я бы сказал, безнадежно уютное. Захочешь страху нагнать, а не выйдет, хоть сам призраком становись и вой поднимай. Впрочем, все равно хорошо.

– Надеюсь, твоя история стоит всех этих хлопот? – Спрашивает Франк, снимая с плиты джезву с обещанным «Огненным раем».

– И я надеюсь. История что надо. По крайней мере, призраков там будет – завались. И прочие леденящие кровь тайны, по большей части чужие. Включая драматическое повествование о том, как я злодейски наложил страшное заклятие на своего лучшего друга. Впрочем, не просто с его ведома, а по его наущению. И даже под его деятельным руководством, сам-то я ни черта не умел. Но все равно.

– Это был очень великодушный поступок, – говорит Шурф Лонли-Локли. – Проще было оставить меня в неведении. И хлопотать с заклятием не пришлось бы.

– Конечно, проще. Но я бы тогда вконец извелся.

– А сейчас изводимся мы с Тришей, – смеется Франк. – Хватит уже невнятных намеков. Рассказывай по порядку.

– Я просто заполняю паузу. Жду, пока ты поставишь на стол свои песочные часы.

– Уже поставил.

Триша готова поклясться, только что никаких часов на столе не было. Уж кто-кто, а она в полумраке видит не хуже, чем на свету. А теперь, гляди-ка, действительно стоят. И время пошло. Другое время.

Дар Шаванахолы

История, рассказанная сэром Максом из Ехо

Начать следует с того, что для меня наступили тяжелые времена.

Женщина, рядом с которой я планировал оставаться, как минимум несколько ближайших столетий, а потом расстаться на целую дюжину дней, чтобы не наскучить друг другу, и, мужественно вытерпев разлуку, с легким сердцем начать все сначала, леди Теххи Шекк умерла. Правда, не совсем так, как обычно умирают люди. Вернее, совсем не так. Теххи, можно сказать, просто сменила место жительства.

Воспользовавшись моим отсутствием, она покинула Ехо. И отправилась, кстати, не куда-нибудь, а именно сюда, в Город, на окраине которого мы с вами сейчас так распрекрасно сидим; впрочем, в те давние времена он был самым настоящим наваждением, и сам выбирал, кому открыться во всей полноте, кому – просто примерещиться, а кому и сниться не стоит.

Еще по дороге Теххи благополучно превратилась в облачко звонкого света, веселое, бесплотное и абсолютно свободное от былых привязанностей – такова уж была ее подлинная природа. А столь милая мне материальная оболочка оказалась иллюзией, поддерживать которую помогала лишь близость Сердца Мира.

Теоретически я знал, что такое может случиться. Но о беде, которая, по твоим расчетам, стрясется когда-нибудь тысячу лет спустя, довольно сложно раздумывать подолгу и всерьез. На таком расстоянии она и на беду-то не похожа.

Я, конечно, разыскал Теххи. И могу свидетельствовать, из нее получился очень симпатичный призрак – первый из обещанных в этой истории. К тому же донельзя довольный собственной участью. В те дни этот Город идеально подходил призракам; впрочем, как я понимаю, им тут и сейчас очень неплохо живется. Теххи была здесь совершенно счастлива. И от этого мне, конечно же, сразу стало легче. Но, по правде сказать, не намного.

Прощание с Теххи настолько выбило меня из колеи, что на обратном пути я допустил роковую оплошность – уснул в кабинке нашей канатной дороги. Теперь-то там можно дрыхнуть сколько влезет, все, чем вы рискуете, это прохлопать роскошный вид на зеленые долины и белые облака, а в ту пору кабинки, поскрипывая, переползали из одной реальности в другую, и пассажиру, если он хотел благополучно совершить этот уму непостижимый переход, расслабляться не следовало. Однако я все-таки уснул, и запросто мог бы исчезнуть не только с небритых лиц всех мыслимых земель, сбывшихся и не очень, но даже из памяти всех, кто когда-либо имел со мной дело. Впрочем, так далеко не зашло. Я, можно сказать, отделался легким испугом – растерял по дороге свое хваленое могущество, жалкие остатки бодрости духа и даже физических сил, но все-таки не себя самого, и хвала Магистрам, а то хорош бы я был[1 - Все эти (и многие другие) события подробно описаны в повести «Возвращение Угурбадо».].

Меня стращали, что на восстановление сил может уйти очень много времени; забегая вперед, скажу что пары дюжин дней оказалось вполне достаточно. Но это были очень непростые дни. И конечно, не потому, что мне так уж не терпелось вволю поколдовать. Хотя это тоже доставляло определенные неудобства.

Словом, вернувшись в Ехо, я обнаружил, что в жизни моей образовалась изрядных размеров дыра. Поначалу я не столько жил, сколько предпринимал усилия, чтобы не провалиться в эту дыру целиком. Ходил все больше по самому краю, придерживаясь то за хлипкую стену, которую выстроил между восхитительным прошлым и почти невыносимым настоящим, то за крепкие дружеские руки. Их, надо сказать, оказалось много; в таких случаях принято скромно говорить: «больше, чем я заслуживал», но я думаю, ровно столько, сколько требовалось, при чем тут какие-то заслуги.

Будь моя воля, я бы в те дни круглосуточно торчал на службе, благо спать в кресле сэра Джуффина Халли выучился раньше, чем всем прочим чудесным умениям; кажется, еще ни одна наука не давалась мне столь легко. Однако шеф, которого обычно чрезвычайно удивляет стремление подчиненных улизнуть домой после очередного рабочего дня, даже видеть меня в Доме у Моста не желал. «Отдыхай, – говорил Джуффин. – Гуляй, развлекайся, набирайся сил. Поживи немного в свое удовольствие, когда еще снова выпадет шанс». Он прекрасно понимал, что жизнь стала для меня самой сложной работой, требующей столь виртуозного мастерства, что в сравнении с ним магия наивысших ступеней казалась детской забавой. И, конечно, не собирался позволять мне отлынивать.

Первое, что я сделал, – отказался от квартиры в Новом Городе, где в последние годы не то чтобы жил, а – бывал. Заходил туда по дороге из Дома у Моста, чтобы быстренько переодеться и бежать дальше, в трактир леди Теххи, который стоял на соседней улице. Уже хотя бы поэтому жить в Новом Городе мне больше не следовало; я, впрочем, даже за вещами туда заезжать не стал. Честно говоря, вообще вот только сейчас о них вспомнил. Смешно получается – меня самого давным-давно нет в Ехо, и еще надо бы разобраться, кого я, собственно, имею в виду, когда говорю: «меня», – а мои ковры и кресла до сих пор хранятся где-то в кладовой, и деликатный владелец дома терпеливо ждет, когда их заберут.

Хлопотать с поисками нового жилья мне не пришлось. Потому что кроме квартиры у меня уже несколько лет имелся личный дворец. Так получилось.

Ну, положим, не настоящий дворец, а скромная царская резиденция, устроенная для меня в здании, принадлежавшем когда-то университетской библиотеке. Горожане называли – собственно, до сих пор называют – его «Мохнатым домом», потому что стены бывшей библиотеки целиком увиты густыми зарослями какого-то лохматого вьющегося растения; я вечно всех расспрашивал, как оно называется, и благополучно забывал ответ прежде, чем собеседник успевал договорить до конца это длинное слово. Присутствующий здесь сэр Шурф не раз любезно его для меня записывал, однако у меня врожденный талант терять бумаги и, как выяснилось после переезда в Ехо, самопишущие таблички. Так что даже он в конце концов махнул на меня рукой, сказав в утешение скорее себе, чем мне, что такое невежество вполне простительно человеку, который не намерен в ближайшее время посвятить себя преподаванию ботаники.

Мохнатый дом мне подарил Его Величество Гуриг Восьмой в тот день, когда я согласился исполнить его просьбу и подыграть старейшинам кочевого народа Хенха, решившим, будто я – их давным-давно пропавший царь.

Я сейчас, конечно, ухмыляюсь, но только потому, что привык относиться к своему нелепому царствованию, как к потехе. На самом деле это очень печальная история – бедняги кочевники натурально потеряли своего абсолютного монарха во время очередного дальнего перехода через Пустые Земли и сами себя прокляли за преступную халатность, хотя их вина, на мой взгляд, не так уж велика. В ту пору предводитель кочевников был младенцем, а обычаи запрещали подданным таскать царственную особу на руках. Поэтому во время переходов его накрепко привязывали к седлу менкала. Однако малыш, не будь дурак, свалился вместе с седлом и пропал навек. Это, в общем, не удивительно – учитывая, что его хватились только во время ночного привала.

Что касается меня, я просто стал жертвой рокового совпадения и собственной памяти, в целом дырявой, но местами излишне цепкой. Когда я появился в Ехо, сэр Джуффин Халли, поленившийся объяснять всем заинтересованным лицам, с какой стати ему взбрело в голову нанять на государственную службу не просто иностранца, но существо из иного мира, решил выдавать меня за выходца из Пустых Земель. Он сказал, что так будет проще всего объяснить мое незнание угуландских обычаев и, что гораздо важнее, неумелую Безмолвную речь, которая поначалу давалась мне с таким трудом – до сих пор вспоминать страшно. Я даже имя себе подобрал соответствующее – Фангахра, просто для смеха. Вычитал его в «Энциклопедии Мира» Манги Мелифаро, а когда знакомился с кочевниками, явившимся в Дом у Моста выручать арестованного земляка, напрочь забыл, кому оно на самом деле принадлежит.

В результате эти славные люди сочли меня своим царем. И так обрадовались, что даже организовали похищение – оглушили, завернули в ковер и повезли на так называемую родину, где среди обширных безлюдных степей, надо думать, стоял пустующий царский трон, изваянный, по мнению знакомого всем присутствующим сэра Мелифаро, из лучших сортов отборного менкальего навоза.

Но я, конечно, сбежал.

Дома же на меня принялись наседать Его Величество Гуриг Восьмой и, что гораздо хуже, сэр Джуффин Халли. Королю позарез приспичило присоединить Пустые Земли к территории Соединенного Королевства, поэтому перспектива поставить одного из сотрудников Тайного Сыска во главе самого многочисленного и воинственного из живущих там кочевых племен казалась ему чрезвычайно соблазнительной. А шеф просто очень любит всякие хитрости и интриги, его хлебом не корми, дай замутить что-нибудь остроумное, безнравственное и одновременно полезное в хозяйстве.

Эти двое вполне могли бы меня заставить, но они просто пустили в ход свое обаяние, и я, в конце концов, согласился стать самозванцем – при условии, что мне будет позволено управлять своим народом на расстоянии, не покидая Ехо. Думаю, я был единственным за всю историю монархом-заочником, вспоминающим о своем высоком звании всего несколько раз в год, когда приходилось отправлять очередную партию указов, или принимать официальную делегацию подданных, искренне восхищенных моим мудрым правлением. Впрочем, и эти обязанности я исполнял спустя рукава, разве только конфеты с пирожными то и дело возами отправлял в Пустые Земли, памятуя, что мои подданные натурально помешаны на сладком, и это благое деяние хотя бы отчасти искупает мою вину перед племенем Хенха. Впрочем, в качестве подданных Соединенного Королевства, к которому я, в итоге, присоединил свои владения, им живется гораздо лучше, чем прежде. По крайней мере, сластей у них теперь – завались, равно как и денег на их покупку, благо наш щедрый Король объявил всех Хенха от мала до велика особым пограничным подразделением своей армии и немедленно поставил на довольствие.

От престола я отрекся настолько быстро, насколько позволили недоступные моему пониманию внешнеполитические обстоятельства; процесс отречения тянулся невообразимо медленно, но, к счастью, практически не требовал моего участия, так что я при всем желании не смогу назвать точную дату конца моего царствования. Надеюсь, она уже записана в каких-нибудь учебниках, так что у меня есть шанс однажды ее узнать.

Благодаря этой авантюре в хозяйстве моем появилось несколько чрезвычайно полезных вещей: Мохнатый Дом, огромный кудлатый пес по имени Друппи, привезенный из Пустых Земель, и целых три жены – оттуда же. Сестры-близнецы Хейлах, Хелви и Кенлех были подарены мне подданными в день коронации, и я ничего не мог с этим поделать. Сколь бы зловещие слухи ни ходили обо мне по столице Соединенного Королевства, но я оказался совершенно не способен на ночь глядя выгнать на улицу трех сирот одновременно. Поэтому девочки остались жить в Мохнатом Доме, а я сразу же после церемонии вернулся в трактир леди Теххи, где мне, строго говоря, было самое место.

Некоторое время мы с женами ухитрялись вовсе не видеться. Даже не знаю, кого из нас больше смущала сложившаяся ситуация. Впрочем в конце концов мы все-таки познакомились поближе. После того, как я объявил девочкам, что буду считать их чем-то вроде любимых племянниц, кормить конфетами, давать деньги на наряды и безоговорочно одобрять все их поступки, не вникая в подробности, они вздохнули с плохо скрываемым облегчением. Это, можно сказать, стало прекрасным началом большой дружбы, которая особенно укрепилась после того, как сэр Мелифаро увел у меня леди Кенлех. Сказал, что буквально с первой минуты нашего знакомства мечтал отбить у меня хотя бы одну девушку, а уж жениться на моей жене – это и вовсе редкая удача[2 - Все эти события подробно изложены в повестях «Корабль из Арвароха и другие неприятности», «Тень Гугимагона» и «Дорот, повелитель Манухов»; дополнительные сведения можно встретить почти во всех книгах цикла «Лабиринты Ехо».].

Остальные мои друзья оказались не настолько верными и надежными, поэтому на Хейлах и Хелви никто так и не женился. А теперь, как я понимаю, поздно суетиться – девчонки связались с леди Сотофой Ханемер, и, подозреваю, уже успели отрастить длиннющие хвосты, или что там нынче ведьмам под юбками прятать положено.

Важно, впрочем, другое. К тому моменту, как я перебрался в Мохнатый Дом, мы с Хелви и Хейлах уже и правда успели подружиться. Дом был достаточно велик, чтобы его обитатели могли не видеться вовсе, однако девочки ежедневно подкарауливали меня в огромной гостиной на первом этаже, откуда видно всех, кто заходит с улицы, или спускается сверху – специально для того, чтобы зазвать на кружку камры и развлечь болтовней. И это при том, что за дверью их ждали все мыслимые соблазны большого города. На месте сестричек я бы дома подолгу не торчал.

С другой стороны, некоторые, особо утонченные соблазны большого города то и дело сами приходили в Мохнатый дом. Господа Тайные сыщики вдруг полюбили проводить вечера в моей гостиной. Их не смущало даже то прискорбное обстоятельство, что повара мне в свое время прислал Король. А ведь общеизвестно, что дворцовая кухня – наихудшая в Соединенном Королевстве. Его Величество Гуриг Восьмой и сам, насколько я знаю, предпочитает обедать в других местах, переодевшись простым горожанином, в точности как сказочный Гарун-ар-Рашид. Только в его случае это не просто развлечение, а практически вопрос жизни и смерти.

Словом, милосердие друзей, старавшихся не оставлять меня в одиночестве, было совершенно безгранично. И вечеринки у нас выходили преотличные, уж на что я был тогда мрачен, а все равно не мог не оценить.

Короче говоря, у меня началась совершенно новая во всех отношениях жизнь. Никогда прежде я не занимал такой огромный дом, где чтобы попасть в собственную спальню, приходится подниматься на третий этаж, а для путешествия по периметру гостиной не помешал бы небольшой амобилер. Никогда не делил кров с посторонними в сущности девушками, не связанными со мной ни родственными, ни романтическими узами; официальное звание моих жен давно уже не обманывало даже их самих. Никогда не имел слуг, без которых в Мохнатом Доме было не обойтись. Собственно, я даже гостеприимным хозяином никогда до той поры не был – по душевному складу я скорее гость, готовый в любую минуту заглянуть куда-нибудь на огонек и уйти – тоже в любую минуту.

Все это оказалось очень кстати – хотя бы потому, что поглощало меня почти целиком, отнимало кучу времени и внимания. Именно то, что требовалось.

Однако оставались ночи. Еще до полуночи Хейлах и Хелви дружно начинали зевать, а гости понемногу расходились. В доме, конечно, был небольшой зверинец, но кошки в это время суток, как правило, скакали по потолку и охоты к интеллектуальному общению не выказывали, а Друппи по ночам почему-то предпочитал дрыхнуть – в отличие от меня.

Сейчас мне, похоже, уже совершенно все равно когда спать, но большую часть жизни я был, что называется, «совой» – из тех настоящих, природных полуночников, кого надо загонять до полусмерти, чтобы заставить уснуть задолго до рассвета. Конечно, служба в Тайном Сыске, где «загонять до полусмерти» – это еще вполне гуманное отношение к сотрудникам, быстро приучила меня засыпать в любое время суток и практически в любой позиции, однако как только в моей жизни случался более-менее спокойный период, я тут же возвращался в свой излюбленный режим – бодрствовать до рассвета, спать до полудня. Не самое удачное расписание для человека, которому не стоит подолгу оставаться в одиночестве.

Я, конечно, регулярно напоминал шефу, что он в свое время взял меня на службу специально для ночных дежурств в Доме у Моста. Джуффин слушал, сочувственно кивал, но с упорством, достойным лучшего применения, отправлял меня отдыхать. Поэтому я постоянно ночевал дома. Это были бы очень печальные ночи, если бы не сэр Шурф Лонли-Локли, который приходил ко мне почти каждый вечер, но редко принимал участие в общем веселье. Уединялся в подвале, где хранились книги, оставленные в доме переехавшими в новое здание университетскими библиотекарями – то ли по забывчивости, то ли это просто были лишние, ненужные экземпляры, я не стал разбираться. Есть – и хорошо. Идеальная приманка для чрезвычайно полезного в моем душевном хозяйстве сэра Шурфа, а больше от этих книг ничего и не требуется, так я тогда думал.

После того, как мои гости разъезжались по домам, а прекрасные царицы кочевников вприпрыжку удалялись в свои опочивальни, сэр Шурф покидал подвал с очередной книгой под мышкой и со всеми удобствами устраивался в гостиной. Я редко приставал к нему с разговорами, не хотел мешать, но его присутствие само по себе действовало на меня благотворно, а пример напоминал, что прежде я и сам считал чтение одним из лучших способов коротать ночи. Так что я тоже утыкался в очередной том «Энциклопедии Мира», которая отчасти примиряла меня с отсутствием в Соединенном Королевстве литературной традиции, хоть сколько-нибудь напоминающей беллетристику. Прежде эта проблема совершенно меня не волновала, я и газеты-то читать не успевал. Но теперь, когда у меня вдруг появилась куча свободного времени и одновременно пропала восхитительная способность добывать все, чего душа пожелает из Щели между Мирами, я то и дело проклинал местных литераторов, так и не потрудившихся изобрести роман. Хотя, казалось бы, что может быть проще для людей, оснащенных самопишущими табличками.

Потом я все-таки отвозил сэра Шурфа домой, или провожал его в спальню для гостей и внезапно обнаруживал, что ночь уже на исходе, а значит, вполне можно лечь и попробовать уснуть. Время от времени мне это удавалось.

Теперь, когда я вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию и расставил по местам фигуры, можно наконец приступить к рассказу о событиях, которые, собственно, с того и начались, что я закрыл последний том «Энциклопедии Мира», со скорбным изумлением обнаружив, что даже самая объемистая книга в Соединенном Королевстве, с трудом уместившаяся в восемь томов, обладает присущим всем книгам малоприятным свойством – способностью заканчиваться. Я искренне не понимал, как теперь жить дальше. В смысле что читать по ночам.

Беда не приходит одна. Именно в эту ночь сэр Шурф попросил отвезти его домой гораздо раньше обычного – наутро ему предстояли какие-то дела, настолько важные, что он даже трактат об алхимических знаниях огродников периода Древней Династии в сторону отложил, не дочитав. Событие само по себе столь выдающееся, что я ощутил благоговейный трепет; впрочем, вполне возможно, это был самый обыкновенный сквозняк, я их вечно путаю.

<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11