Простые волшебные вещи

Я доставил свою «дневную половину» в Дом у Моста. Решил, что мне и самому не помешает туда заглянуть. Надо бы все же рассказать Джуффину загадочную историю с моими дурацкими снами.

Но сэра Джуффина Халли в Управлении еще не было. Я догадывался, что в это время суток его можно обнаружить на улице Старых Монеток: страсть шефа к ночным киносеансам еще не была утолена. Но я все взвесил и решил, что наша с Шурфом проблема вполне может подождать до вечера – в отличие от Теххи, которая наверняка уже начинала беспокойно ворочаться с боку на бок. Вчера она грозилась, что способна докатиться до сожалений о несбывшемся, а я никак не мог позволить прекрасной леди пасть так низко. Время от времени у меня обнаруживаются принципы, через которые я просто не способен переступить.

Так что в Дом у Моста я вернулся только за час до заката и сразу же направился в наш с Джуффином кабинет. На спинке кресла важно восседал Куруш, больше в кабинете никого не было.

– Куда подевался шеф, милый? – спросил я буривуха.

– Не знаю, – меланхолично ответила мудрая птица. – Он то приходил, то уходил. Людям, знаешь ли, свойственна некоторая неусидчивость.

– Еще как свойственна, – согласился я.

Вздохнул и послал зов Джуффину.

«Я уже второй раз прихожу в Управление, а вас там все нет и нет».

«Сам виноват. Надо работать над своим чувством времени, – нашелся Джуффин. – Мог бы уже научиться приходить именно в тот момент, когда я есть на месте. Кстати, а с какой стати ты вообще туда приперся? Насколько я помню, я отпустил тебя на два дня. По твоей же просьбе – смею заметить, весьма настойчивой. Что, жизнь уже не мила без трудодействия?»

«Да нет, в общем-то, вполне мила. Но вы же знаете, какой я рассеянный. Решил, что два дня уже прошло, – вздохнул я. – Ну и, чего греха таить, у меня возникло несколько вопросов, ответы на которые наверняка найдутся у вас».

«Денек у меня сегодня выдался тот еще. Поэтому давай отложим разговор до завтра, если не очень печет, – предложил Джуффин. – А если очень, приходи вечером на улицу Старых Монеток. Там ты меня наверняка застанешь, тебе даже чувство времени не понадобится».

«Так и сделаю».

«Вот и ладно. А теперь убирайся из моего кабинета. А то знаю я тебя: выпьешь там пару кружек камры, а потом начнешь утверждать, что тебе пришлось работать сверхурочно».

«Между прочим, это и мой кабинет тоже, – обиженно напомнил я. – Ладно уж, считайте, убрался».

«Не верю».

Убедившись, что шефа не проведешь, я тяжко вздохнул, лениво поднялся с кресла, в котором только-только успел удобно устроиться, и вышел в Зал Общей Работы. Шурфа Лонли-Локли тут не было, так что я решил наведаться на его территорию.

В огромном, почти пустом, стерильно чистом помещении тоже было пусто, но я чувствовал, что хозяин объявится с минуты на минуту. Я настолько привык уже доверять собственным инстинктам, что не стал лишний раз обременять себя Безмолвной речью, а взял с маленькой белой полки над его рабочим столом первую попавшуюся книгу, уселся на единственный жесткий стул и приготовился к ожиданию.

Что касается книги, я нарвался на тот самый «Маятник вечности», который уже давно заприметил у Шурфа. Но мне так и не было суждено приобщиться к этому литературному памятнику: уже через несколько секунд дверь в дальнем конце кабинета тихо скрипнула. Я читаю очень быстро, но, увы, не настолько.

– Ты пришел даже раньше, чем я рассчитывал, – отметил я, освобождая хозяйский стул.

Книгу я дисциплинированно вернул на полку: знал, с каким занудой имею дело.

– Я рад тебя видеть, Макс. – Каменное лицо Лонли-Локли выглядело почти приветливо. – Только, пожалуйста, поставь книгу на место.

– А что я, по-твоему, только что сделал?

– Ты поставил ее на полку, но не на место. Эта книга была третья справа, а теперь она стоит с краю. Я не противник перемен как таковых, но перемены не ко времени не способствуют улучшению настроения.

Я покорно переставил книгу туда, где ей следовало находиться, потом не выдержал и рассмеялся:

– Какая прелесть, Шурф! Иногда мне кажется, что именно на твоих плечах и держится этот Мир.

– Все может быть, – равнодушно согласился этот потрясающий парень. – У тебя есть какие-то новости или ты просто решил меня навестить?

– И то, и другое. Но мои новости требуют интимной обстановки: ужин при свечах и все в таком духе. Ты располагаешь временем?

– Именно при свечах? – педантично уточнил Лонли-Локли. – В Ехо не так уж много трактиров, хозяева которых используют свечи. Все-таки шары со светящимся газом гораздо практичней.

– Можно обойтись и без свечей, – тоном человека, которому в интересах дела приходится поступаться священными принципами, сказал я. – По правде говоря, можно обойтись даже без ужина, новостей у меня всего ничего. Просто люблю сочетать приятное с полезным.

– Я тоже, – неожиданно усмехнулся Шурф. – И если уж речь зашла о свечах, мы можем зайти в «Ужин вурдалака». Кухня там не самая плохая, а народу, наверное, по-прежнему немного. Что касается свечей, там есть и они. Ты не возражаешь?

– «Ужин вурдалака» – дивное местечко. Вот уж не думал, что ты туда тоже заходишь.

– В свое время это был один из моих любимых трактиров. Я до сих пор нахожу его приятным. А когда-то я ужинал там чуть ли не каждый день.

– «Когда-то»? Небось, в веселые времена Безумного Рыбника? – лукаво спросил я.

– Нет, что ты. Гораздо позже. Кстати, именно там я познакомился со своей женой. Мое внимание привлек тот факт, что она заказала себе именно те блюда, которые казались мне практически несъедобными. И я подумал, что, изучив эту женщину, смогу получить доступ к какой-то новой, закрытой для меня стороне человеческой жизни. К миру людей, которые находят приятным вкус куанкулехского вина или той же хатты по-лохрийски.

Я озадаченно покачал головой. Этот парень то и дело ставит меня в тупик. Иногда мне начинает казаться, что он делает это нарочно и не без некоторого спортивного азарта. А дома небось записывает в специальный блокнот, сколько раз за день ему удалось повергнуть меня в состояние шока. Потирает смертоносные лапы в узорчатых рукавицах и тихонько посмеивается – пока никто не видит.

Обстановка в «Ужине вурдалака» вполне соответствовала драматургии названия – свечи, полумрак, столешницы размалеваны красной краской, символизирующей кровь. А добродушный здоровяк, клюющий носом за стойкой, не поленился сделать отличный вечерний макияж: выбелил лицо, вычернил брови, подвел глаза каким-то фосфоресцирующим составом. Обилие красной губной помады создавало впечатление, будто этот миляга только что утолил жажду несколькими стаканами крови невинных жертв.

Я умиленно покачал головой. Впервые я забрел в «Ужин вурдалака» не в самый лучший день своей жизни, но даже тогда обстановка здорово подняла мне настроение. Что уж говорить о настоящем моменте, когда существование и без того представлялось мне прекрасным и удивительным.

В трактире, кроме нас, никого не было. Мы заняли места за дальним столом. Обрадованный внезапным появлением клиентов хозяин тут же принес нам меню. Он был любезен и дружелюбен. Кажется, ни знакомые всей столице защитные рукавицы, скрывающие смертоносные руки Лонли-Локли, ни моя Мантия Смерти ничуть его не смущали. Напротив – мы так мило гармонировали с обстановкой.

– Когда-то я пробовал здесь «Дыхание зла», – вспомнил я. – Отличная штука, рекомендую.

– Странно. Мне такое блюдо никогда раньше не попадалось.

– Наверное, потому, что ты бывал здесь в старые, невкусные времена, сразу после принятия Кодекса Хрембера, а я – в те славные дни, когда поварам уже вдели по серьге Охолла в ухо и разрешили творить все, что заблагорассудится.

– Вот оно что, это блюдо старой кухни. Да, после того, как сэр Джуффин выхлопотал послабление для поваров, я сюда не заходил. Но ты, как всегда, преувеличиваешь, Макс. В последний раз я был здесь всего четыре года назад, а не сто семнадцать лет, как следует из твоего непродуманного утверждения. Однако я, разумеется, не стану упускать возможность составить собственное мнение о рекомендованном тобой блюде. Любопытно будет попробовать, что это за «Дыхание зла».

Шурф говорил с таким серьезным видом, словно речь шла о выборе оружия, которое могло бы спасти наши с ним жизни.

После того как маленькие кусочки пирога на наших тарелках взорвались, подобно зернам кукурузы на раскаленной сковороде, и сэр Шурф Лонли-Локли соизволил снисходительно одобрить мой выбор, я решил, что пришло время поговорить о деле.

– Я был там сегодня ночью, Шурф.

Он вопросительно приподнял бровь, и я пояснил:

– В нашем с тобой сне. Заснул в спальне Фило Мелифаро и попал на это грешное побережье. Но посторонних я там не обнаружил. Пляж по-прежнему претендует на звание самого пустынного места во Вселенной. Что я там действительно нашел, так это твои следы на песке. И знаешь, это меня, честно говоря, потрясло.

– Вот как? – хладнокровно переспросил Шурф. – А ты уверен, что это именно мои следы?

– Абсолютно. Если бы не был уверен, сказал бы, что нашел следы, которые, теоретически, могут оказаться твоими. Но у меня нет никаких сомнений. Кстати, следы были от сапог. Спишь ты в них, что ли?

– Не говори ерунду. Разумеется, я сплю без обуви. Тем не менее мне действительно снилось, что я хожу в сапогах… Погоди, Макс, неужели ты хочешь сказать, что всегда гуляешь по своим снам раздетым?