Мор

Мимо сетчатого забора пронеслись несколько БТР-ов, следом проехали Уралы и Камазы с чёрными номерами. В тентованных кузовах сидели солдаты, полностью вооружённые. Всё это мой глаз подмечал мельком. Из столицы стали доноситься очередные очереди. Короткие, прицельные. Чуть позже загавкал какой-то пулемёт. Его звук отличался от привычного АКМ-овского.

Была не была. Я осмотрелся и подпрыгнул, хватаясь вспотевшими руками за трубу, которой оканчивался забор. Уже подтягиваясь, я услышал крики за спиной.

– Стой, сука! – раздался громкий крик. – Стреляю на поражение.

Очередь хлестанула в тот самый момент, когда я перевалился на другую сторону. Сумка запуталась сверху, зацепившись за торчащую проволоку от сетки. Затрещала и порвалась, вывалив содержимое прямо под забор. Я уже лежал на той стороне, прикрывая голову руками. От смерти меня спас высокий бордюр, который отделял проезжую часть от небольшого засохшего газона.

– Ты же там сдохнешь, придурок! – прилетел крик. – Вернись назад, тебе ничего не будет, обещаю.

– Пошёл в жопу! – крикнул я в ответ и начал ползти по асфальту, пытаясь уйти подальше от опасного места.

– Ну и хер с тобой, дятел, – прилетел ответ.

Высовываться я побоялся. Кто его знает, этого дебила. Это ж надо, по гражданскому с автомата палить. Как только сетчатый забор скрылся за углом здания, я рискнул подняться во весть рост. Вроде тихо. Я с точкой посмотрел на вещи из сумки, которые так и остались валяться сзади. Там же остался и новенький бинокль.

– Урод, мля, – высказался я и показал забору средний палец.

Ладно, где наша не пропадала. Попробуем так. Я осмотрелся, прикинул, куда лучше двигать. А педалить мне теперь вдоль дороги. Кстати, очень странно, МКАД пустой. Кое-где стоят брошенные машины, но ни пробок, ни чего-то даже похожего на них. А ведь люди должны были бежать отсюда, как тараканы от дезинсектора.

От очередной колонны с военными пришлось прятаться. Делать это посреди широкополосной дороги не очень-то удобно. Хорошо, что успел вовремя заметить и перевалиться через отбойник. Залёг, вжался как можно плотнее. Вроде пронесло. Скорее бы начались жилые кварталы, там можно хотя бы в подъезд забежать или в подворотню какую.

Почему МКАД оказался пустым, до меня дошло очень скоро. Военные оцепили весь город плотным кольцом. Мало того, они успели оградить всё пространство сетчатым забором, выставить вышки с пулемётными точками и приправить это всё автомобильными отбойниками. Получилось так, что кольцо вокруг столицы являло собой эдакую буферную зону. Посмотреть, что творится за её пределами, не выйдет, а подобраться ближе не даст второе оцепление. Такое чувство, что готовились они к этому заранее.

Бинокля с собой у меня уже не было, но телефон с хорошим зумом неплохо справлялся. Я рассматривал укрепления и только успевал удивляться. Если подобное выставили по всему периметру, то в Москву мне просто так не попасть. Нужно что-то придумать.

– Опа, а вот и решение идёт, – пробормотал я.

От основной части оцепления отделилась пара солдат. Двигались они очень странно, как будто пытались свалить от того, что там происходит. Ну, дезертиры существовали во все времена. Вопрос в другом: «Что там за дерьмо такое, что даже вооружённые до зубов люди валят подальше? И какого они молчат обо всём, что здесь происходит?».

Вообще, я сильно сомневаюсь, что им удастся долго замалчивать всё это. Если люди валят, значит, уходят они с информацией. Связь, скорее всего, глушат специально, чтобы данные не просочились. СМИ молчат, скорее всего им рты быстро закрыли. Это только на словах у нас свобода, цензура сейчас похлеще, чем при Сталинском режиме.

Парочка двигалась вдоль забора и постоянно оборачивалась. Вскоре они присели и затаились возле отбойника. Мимо прошёл патруль, после чего оба бойца продолжили движение. Через какое-то время оба упали на животы и поползли подальше от столицы. Я осторожно двигался наперерез, стараясь при этом не отсвечивать. Неизбежная встреча произошла под эстакадой.

– Э, пупки, – окликнул я обоих, направив на них ствол травмата. – Нехорошо вот так своих кидать.

– Твоё какое дело? – ответил один из них. – Пукалку свою убери, – он начал движение к автомату.

– Руки в гору, дятел, – усмехнулся я и для наглядности взвёл курок на пистолете. – Я вас обоих сейчас хлопну, даже обосраться не успеете.

– Тебе что надо вообще? – спросил второй. – Что ты пристал? Дай нам уйти.

– Да не вопрос, – подумав ответил я. – Шмотки свои скинь и вали.

– Ты что, туда собрался? – выпучил глаза первый. – Ты на всю голову, что ли, больной?

– Так, пацаны, мне с вами тут возиться некогда, или сами шмотки скинете, или я их с трупов сниму, – улыбнулся я. – Думайте резче.

– Оружие нам оставь, – мрачно сказал второй и принялся раздеваться.

– Что там такое происходит? – решил я заодно узнать ситуацию.

– Да абзац там, полный, – снимая штаны, ответил тот же солдат. – Нет больше Москвы, и живых там больше нет. Если ты туда за семьёй идёшь, то забудь и вали подальше.

– Ты толком-то расскажи, что там такое? – настроение упало ниже плинтуса, а в груди появилось тянущее чувство тревоги.

– Мертвецы там бегают теперь, – буркнул первый. – Шустрые твари, очень шустрые. Их пока пулемётами сдерживают, но скорее всего это не надолго. Скоро они вырвутся. Люберцы уже эвакуировали. Остались только самые тупые и алкаши.

– Нормальные вы защитники, – уколол их я. – Что же вы пост оставили, очко сыграло?

– Я бы тебе сейчас твоё очко порвал, если б ты мне пушкой в рожу не тыкал, – огрызнулся тот.

– К семьям мы уходим, – ответил за него второй. – Может успеем предупредить, подготовиться.

– Извините, – буркнул я, понимая, что перегнул немного. – Я, конечно, понимаю, что вам насрать, но у меня просьба к вам будет.

– В жопу себе её засунь, – снова огрызнулся первый.

– А вот хамить не надо, – сказал я. – Не хотите, не делайте. Мне всего лишь нужно, чтобы вы один звонок сделали. Куму моему позвонили, как только выберетесь. Скажите, что Кузов просил, он поймёт. Просто позвоните и расскажите что здесь происходит.

– Давай номер, – спросил второй.

– Лысый, ты опух, что ли? – посмотрел на него первый. – Ты что, этому мудаку помогать ещё собираешься?

– Соску закрой свою, дятел комнатный, – оборвал его я. – Или я тебе сейчас вес башки твоей тупой на девять грамм увеличу. Записывай, – это я уже второму.

Как только процедура была окончена, я без раздумий всадил резиновую пулю первому бойцу в лоб. Тот рухнул, как подкошенный. Второй побледнел и чуть было не упал на колени.

– Не сцы, травмат это, – улыбнулся я. – Я так, для страховки, чтоб он издалека по мне не шмальнул потом.

– Ну я пойду? – заикаясь, спросил второй.

– Да, не задерживаю, спасибо за шмотки, – протянул я ему руку.

Солдат с опаской пожал её и задом начал отходить. Я подхватил одежду и скрылся с прямой видимости за колоннами эстакады. Уйдя подальше, быстро переоделся и короткими перебежками двинулся в сторону забора, закрывающего проход в город.

Не успел я добраться до намеченной цели, как был обнаружен.

– Эй, боец, ты что там делаешь? – услышал я оклик, который предназначался мне.

– Посрать ходил, – крикнул я в ответ. – Здесь меня хоть за жопу никто не схватит.

– Ха-ха-ха, резонно, – ответили мне. – Входи давай резче, пока прапор не пришёл.

– Принял, – махнул я рукой и начал шарить глазами в поисках входа.

– Ну ты что телишься там, – снова крикнул часовой. – Забыл, где вылез? Вот там, через две секции сетка отодвигается.

В ответ я снова махнул рукой и пошёл в указанном направлении. Здесь, через пару секций, действительно была оставлена лазейка. Вот такая она, наша доблестная армия. Казалось бы, есть приказ, есть защитное ограждение, а его всё равно оставят с лазейкой. Ну так, на всякий случай.