Сумрак 2. Новая жизнь

– Тебе кажется, – в своей манере ответил он. – Мы даже половину пути ещё не прошли.

– А где мы сейчас? – спросил уже Штамп.

– К вечеру должны к реке выйти, – немного подумав, сказал Кок. – Дальше лесом километров тридцать до Выксы, а там можно по старой дороге шагать.

– Не опасно, по дороге-то? – спросил я.

– Там уже другие законы, – ответил Кок. – Опасно будет. Только иначе, привычнее.

– Думаешь, не сунутся? – спросил я, имея ввиду преследователей.

– Может и сунутся, – пожал Кок плечами. – Только тут знать нужно.

– Что знать? – не понял я.

– Как идти и с кем говорить, – дополнил Гарпун. – А в кого лучше и вовсе стрелять сразу.

– М-да, понятно, что ничего не понятно, – хмыкнул я.

– Да тут в двух словах не расскажешь, – сказал Гарпун. – Вот устроимся, приживёмся, сам всё поймёшь.

– Ладно, конспираторы, – согласился я. – Собираемся, и в путь, хорошо бы сегодня через реку переправиться.

– С этим проблем не будет, – сказал Кок и, закинув рюкзак за спину, шагнул дальше по тропе.

– Вот вечно он так, – посмотрев ему вслед, сказал я. – Скажет "А", и дальше думай сам.

– Он с детства такой, – сказал Гарпун.

– Угу, загадочный, – добавил я, и все дружно поржали.

После обеда настроение заметно улучшилось, идти стало веселей. Болтали обо всём и ни о чём. Кок изредка появлялся на глаза, указывая повороты и тропы на развилках. Вот же нелюдимый тип. И ведь ему в самом деле нравится идти одному. Иногда мне кажется, что мы ему даже мешаем.

К реке мы вышли, как и планировали, ближе к вечеру. Кок велел нам оставаться на берегу, а сам куда-то исчез. Куда именно, выяснилось примерно через час. Он привёл точно такого же мрачного типа, как и сам. Отличались они только тем, что мужик был с огромной пушистой бородой и при этом имел абсолютно голую башку. Было видно, что он её не брил, а облысел нормальным, природным способом. Я невольно сразу же окрестил его Бородачём.

– Вам переправа? – спросил Бородач. – Десять медяков с человека.

– Нифига себе, дядя, а не слишком ли ты ломишь?

– Можешь вплавь, – спокойно пожал плечами тот.

– Вы не братья? – спросил я, кивнув Коку, невольно подражая скупости в словах.

– Нет, – то ли не поняв шутку, то ли не отреагировав на неё, ответил Кок.

– Нас пятеро, по десятке медью с каждого – это один серебром выходит, – подсчитал я.

– Нет, этого бесплатно повезу, – кивнул головой в сторону Кока Бородач. – С вас сорок медью.

– У меня столько меди нет, – покопался я в кошеле и выудил серебряную пластинку. – Сдачу найдёшь?

Бородач молча пожал плечами, залез в карман фуфайки и выудил целую пригоршню различных пластинок. Так же молча отсчитал десять медяков и протянул мне. Я подставил ладонь под его кулак и принял сдачу, отдав взамен свой серебряный.

– А почему его бесплатно повезёшь? – не смог удержать я любопытства.

– Это же Кок, – на лице Бородача впервые отразилась эмоция. Удивился он очень сильно и ответил так, что мы, видимо, сами должны всё понимать.

– Они здесь все, похоже, того, – высказал своё мнение Штамп, а Гарпун сразу же толкнул его, чтоб тот заткнулся. – Эй, ты чего толкаешься?!

Теперь уже все мы закатили глаза к небу. Нет, Штамп отличный мужик, добрый, отзывчивый и безотказный, но порой его тупость превосходит все его плюсы. Хорошо, что Бородач оказался спокойным типом, хотя что там спокойным, он вообще никак не реагировал на нас и реплику Штампа, точно так же пропустил мимо ушей. Бородач молча ушёл, оставив нас одних на берегу.

– Ну вот, плакали наши денежки, – опять выдал Штамп. – Надо было после переправы расплачиваться.

– Штамп, ты реально достал со своим языком, – тут же взвинтился Гарпун.

– А что я такого сказал-то? – неподдельно удивился Штамп. – Всё по теме же?!

– Ай, ну тебя, – отмахнулся Гарпун, не желая продолжать спор.

Спустя пять минут ожидания я услышал на реке до боли знакомый треск моторной лодки. Вот это да, теперь понятно, почему переправа стоит так дорого. И точно, вскоре из-за кустов, край берега, показалась самая обыкновенная старая алюминиевая Казанка. Бородач подрулил к берегу, лодка, ткнувшись в берег, прочертила носом песчаное дно и остановилась. Вместились все пятеро, за один заход. Последний оттолкнул лодку от берега и запрыгнул на лодочный нос. Наш паромщик лихо завёл двигатель, присмотревшись, я узнал старый добрый "Вихрь" на двадцать сил. Лодка заскользила по водной глади, изредка подпрыгивая носом на волнах. До другого берега долетели за пару минут. Заглушив двигатель заранее, Бородач подвёл нас к пологой части берега с удобным подъёмом и точно так же ткнул её носом в песок. Мы быстро выгрузились, поблагодарив мужика.

– Рыбки не надо? – спросил Бородач. – Я вчера стерляди натаскал, хорошая, жирная.

– А давай, – загорелся я. – Давненько я стерлядкой не баловался.

– Медяк, – запросил Бородач, протягивая мне пакет из супермаркета.

– За всё? – поднял я от содержимого пакета на него удивлённые глаза. – Где ты пакет-то такой нашёл?

– У меня их много, и рыбы у меня много, пропадёт, – пожал плечами Бородач. – Берёшь, нет?

Я вынул из кожаного кошеля медяк и отдал мужику. Сегодня будет царский ужин.

От реки далеко отходить не стали, решили заночевать с красивым видом. Ну и близость к воде, тоже хорошо. Посуду помыть, да и чего уж там, самим помыться тоже не мешало бы. Вода сейчас, конечно, холодная, но по быстрому можно. А потом около костра согреться не проблема.

Место выбрали просто шикарное, со всех сторон мы были закрыты растительностью. По берегу рос высокий камыш, а сзади нас прикрывала стена из ивы. Она немного нависала над полянкой, образуя эдакий природный козырёк. Погода начала немного развеиваться, и на закате просматривалось оранжевое солнышко. Свинцовые тучи, которые весь день висели над головой непроглядной сплошной стеной, теперь больше походили на рваные клочки, среди которых оранжевыми лучами пробивались полоски солнечного света.

Линза на этот раз была отстранена от приготовления ужина. Сейчас у костра хозяйничал я, потрошил и чистил стерлядку, натирая её солью и специями. Со специями в настоящее время была большая проблема, но запасливая Линза тащила с собой почти всё, что нам удалось вынести с подземного бункера под Тулой.

– Вот это царский ужин, – сказал Штамп после того, как слопал две больших рыбины. – Это даже вкуснее, чем оно пахло.

– А я что говорил? – усмехнулся я. – А ты всё гречку, гречку.

– Ну я же не знал, – возмутился он. – Надо было ещё взять.

– Нет, до завтра она бы уже испортилась, – возразил я. – Рыбу нужно есть сразу. У нас ни коптилки, ни морозилки нет.

После ужина мы пошли мыться. В ледяной воде – это то ещё удовольствие, но справились. Даже Линза не стала отказываться от этого сомнительного удовольствия. Отогревшись у костра, мы переоделись в чистую одежду и, поделив смены, отправились спать.