Желчь

– Так, во сне я сжег фильтр и бросил перед первой ступенькой, а еще один бросил ближе к кустам. – От осмотра территории его отвлекли голоса зевак, которые, словно пчелы, кружили над местом происшествия. – Ладно, потом посмотрю.

Только он ринулся бежать, как вдруг увидел тот самый обгорелый фильтр. Не растерявшись, Пироз обхватил его платком и, завернув, убрал в карман.

– Кто нашел? – Следователь задал вопрос сразу, как подошел.

– Петрух, вон та женщина, она показания дает…

Петр рванул к ней.

– Так, все, мужики, все свободны, дальше я продолжу!

– Здравствуйте. – Он быстро просмотрел, что записали его коллеги, не обращая внимания на ответное приветствие. – Екатерина, вы выгуливали собаку и наткнулись на тело, вы подумали, что человеку стало плохо, и пошевелили его.

– Да. – Она была ошарашена давлением следователя, который говорил с ней так, будто знает все то, что записали его коллеги.

– Петр Василич, смерть около двух часов ночи, ножевое, остальное по телефону.

Пироз слышал все происходящее вокруг, но не отвечал, продолжая работать со свидетелем. Его коллеги знали это, потому и не повторяли информацию.

– Екатерина, скажите вот что, вы еще кого-то видели?

– Нет, только я и моя собака были в это время на улице.

– Вы не знаете этого человека?

– Он очень похож на мужчину из соседнего подъезда…

– Мы это выясним, вот мой номер телефона, если вдруг что вспомните, позвоните, пожалуйста. – Следователь подошел к трупу. – Геннадич, в этом платке найдешь одну вещь, проведи анализ, давай только по-тихому, лично для меня.

– Как скажешь. – Криминалист Тимофей Геннадьевич, работающий бок о бок с Василичем, питал к нему глубокое уважение, несмотря на его характер.

Василич шел к зданию полиции, повторяя маршрут, который он проходил ночью во сне, они совпадали лишь частично, но его смущал один обгоревший фильтр. Подойдя к крыльцу, он предположил, что около него могли подметать, а мусор вовсе собрать. Пошарив около травы, куда могли смести пыль и камушки, он увидел тот самый сгоревший фильтр. Петр испытал испуг.

– Я, чисто теоретически, тоже могу быть свидетелем или выступать в роли обвиняемого, сам уже запутался.

Добравшись до кабинета, он постоял у дверей, слушая, как за ними Егор готовится к сегодняшнему вечеру. Он так и не зашел, решив уточнить у дневального подробности ночного дежурства.

– Дай мне график дежурства по тумбе!

– Так он у начальника.

– Как вы дежурите, по суткам?

– Нет, по двенадцать часов…

– Кого менял сегодня?

– Лазина, а он Щепкина.

– Записи с камер есть?

– Есть, а вам какие нужны?

– За всю ночь! Давай, живее!

– Так нужно через начальника!

– Если я пойду к тебе через начальника, то ты завтра уже будешь улицы мести!

– Все такие борзые, я вообще поражаюсь, а вроде как за справедливость, за порядки… – открывая отснятое видео, ворчал дневальный.

– Давай шустрей, шевели пальцами…

– Ну вот, Лазин заступил, время девять часов вечера.

– Давай на перемотке по-быстрому посмотрим! На стуле качается, в телефон играет, кино смотрит, по телефону трындит… Опа, стоп! Это кто?

– Щепкин.

– Что он тут делает?

– А я-то откуда знаю?

– Звука нет?

– Нет, только видео.

– Лазин свалил куда-то? Куда, интересно? Так, время у нас час ночи…

– Видео дальше нет…

– Как нет?

– Я не знаю, надо программистов спрашивать.

– А это чего?

– Это уже с четырех часов съемка.

– На посту опять Лазин, странная схема… – Пироз почесал голову. – Ладно, хрен с вами, позже разберусь.

И, собравшись уходить, добавил:

– Это самое, номер мне его скинь, а лучше пусть сам мне позвонит, срочно!

Петр Василич вбежал в кабинет, где на него сразу посыпались вопросы от Егора, которые он даже не стал слушать, а просто резко сказал:

– Молчи, лучше молчи, и свали с моего места.