Нефанатка

Киваю ей и нехотя разжимаю руки. Спускаемся чуть ниже по склону и усаживаемся прямо на большие камни, торчащие из земли.

– Люблю здесь сидеть, – говорит Ксюша, доедая свой пломбир. – Тут отлично думается. А ещё хорошо отдыхать от общаги. Тут тоже много людей, гуляют с детьми и собаками, компании жарят шашлыки, даже шумят. Но эти просторы… и ветерок… и орлы часто низко летают. А на том берегу заповедник Столбы, правда, сейчас его уже не видно. Там здорово гулять…

Просто любуюсь ей. Растрёпанная. Смущённая. Безумно милая.

– А я музыку написал. «Песня дождя» называется. Хочешь послушать?

Удивлённо смотрит на меня и морщится.

– Она отличается от того, что я пою, – поспешно объясняю я.– Я помню, что ты говорила о словах, и в этой песне их нет. Только стук капель и скрипка, чуть-чуть барабанов и фортепиано в конце.

– Тогда хочу, – улыбается мне.

Даю ей свои наушники и включаю запись на телефоне. С волнением вглядываюсь в лицо девушки, ожидая вердикта. Это первая вещь, которую я написал полностью сам. Раньше только иногда менял аранжировку к готовым песням. А это для меня совершенно новое, и сам я очень доволен результатом.

Ксюша внимательно слушает, чуть прищурив глаза. Смотрит на меня, но мысленно где?то далеко. Удивлённо вскидывает брови, видимо, в том месте, где неожиданно вступают барабаны. И теперь уже смотрит мне прямо в глаза с нескрываемым восхищением. Улыбаюсь, счастливый от того, что ей понравилось. Она улыбается в ответ. Смотрю то в сияющие глаза, то на приоткрытые губы и не могу противиться притяжению. Обхватываю её лицо руками и целую. Она отвечает мне так нежно и трепетно, а из наушников раздаются мягкие переливы «Песни дождя»…

Музыка давно закончилась, а мы продолжаем целоваться. Капает редкий дождик, но мы не обращаем на него внимания. Наконец, Ксюша отрывается от меня и говорит:

– Это было потрясающе!

– Согласен, – отвечаю я. – Всё это.

Она тихонько смеётся, а я вдруг спрашиваю:

– Покажешь мне свою комнату?

– Ну-у, если ты готов лезть туда через окно, то покажу, – лукаво улыбается Ксюша.

– Серьёзно?

– Ага, после десяти у нас гостей не пускают. Не бойся, это всего на второй этаж. Я тебе верёвку хорошую скину. Там удобно залезать, я даже сама как?то из любопытства попробовала и залезла! А уж у парней вообще легко получается!

А вот это меня напрягает.

– И часто к тебе так парни лазают? – недовольно спрашиваю.

– Да почти каждый день, и всё разные, – смеётся она. – Только не ко мне, а к другим девчонкам со всех этажей. Просто через наше окно самый удобный лаз, да и верёвка прочная, по наследству нам досталась от предыдущих жильцов. Ну так что, полезешь? Или боишься, что не сможешь?

Вот ведь хитрюга! Вызов мне бросает.

– Полезу, – говорю я. – Пошли, покажешь эту вашу народную тропу.

Хм, а тут и правда удобное место. Кусты скрывают от любопытных глаз, на окне первого этажа – решётка, да и кирпичи в стене старые, с выбоинами. Есть за что ухватиться и куда опереться.

– Нормально, – говорю ей, а сам немного волнуюсь, вдруг опозорюсь, ведь даже в детстве по заборам не лазал.

– Тогда подожди минут пять, я войду и скину тебе верёвку, – быстро чмокает в губы и убегает.

Смотрю вверх на Ксюшино окно. Шторки в горошек и стопка учебников. Оглядываюсь по сторонам: видеокамер не видно. Чёрт, надо было уточнить. Потом вспоминаю про Жору. Весь вечер он тактично держался на расстоянии, чтобы нам не мешать. Тихонько подзываю охранника.

– Чего тут ждём? – басит Жора.

– Полезу сейчас, – указываю взглядом на Ксюшино окно.

– Помочь? – хмыкает парень.

– Думаю, справлюсь.

Придирчиво осматривает стену и одобрительно кивает.

– Жор, ты поезжай в гостиницу, поспи. Я думаю, тут до утра останусь. Напишу тебе потом, когда за мной заехать.

– За углом постою на стрёме, потом поеду. Удачи! – снова хмыкает он и уходит.

Ну, уж если лезть к девушке в окно, то непременно с цветами. Оглядываюсь в поисках чего?нибудь подходящего и замечаю несколько кустиков ромашек.

***

Забегаю в комнату и быстренько убираю несколько брошенных впопыхах вещей обратно в шкаф. Надо же его, наверное, покормить. Хватаю из холодильника сковородку с жареной картошкой и несусь на кухню, включаю плиту. Пока бегала, стало жарко, решаю быстренько переодеться в домашние шорты и майку. Наконец открываю окно и увидев Егора, сбрасываю вниз тяжёлую толстую веревку, связанную из нескольких простыней. Она крепко привязана к батарее и обычно спрятана под Юлиной кроватью.

– Давай! – тихо говорю ему.

Верёвка натягивается, и я придерживаю её у батареи, на всякий случай. Через пару минут в окне показывается Егор с букетиком ромашек в зубах. Прыскаю со смеху, а он забирается на подоконник и улыбается, гордый собой. Всё так же, с ромашками в зубах. Отпускаю верёвку и плюхаюсь на пол, громко хохочу и не могу остановиться. Вдруг замечаю, как жадно он смотрит на мои голые ноги, и тут же смущаюсь. Поднимаюсь с пола и протягиваю руку за цветами.

– Спасибо, мой герой! Затаскивай верёвку и прячь под Юлькину кровать, а я пойду на кухню, там картошка с мясом греется. Не знаю, как ты, а я хочу есть. Это мороженое мне только аппетит раздразнило.

Протараторив всё это, разворачиваюсь и убегаю. Перемешиваю картошку и корю себя за то, что одела шорты. Надо было в лосинах остаться.

Возвращаюсь с дымящейся сковородкой в руках и ставлю её на стол. Егор рассматривает постеры на Юлиной стене с изображением «Глобусов».

– Видимо, раньше тут везде был я? – спрашивает с ироничной улыбкой.

– Точно, раздражал меня постоянно, – подначиваю его.

– А согласись, удачно я придумал позвать тогда Стаса?

– Тебе просто повезло, что Стас был третьим в её списке красавчиков.

– Хорошо, что ты не такая, – снова смотрит на меня так, что дыхание перехватывает.

– Давай кушать, а то остынет.

Сажусь напротив Егора за маленьким столом. Наши ноги соприкасаются, и это ощущается как?то особенно остро. Чуть отодвигаюсь, но он вытягивает ноги по обеим сторонам от моих, словно берёт в плен, и приподнимает одну бровь. Я смущённо опускаю взгляд в тарелку и пытаюсь есть. Но кусок в горло не лезет. Егор не сводит с меня глаз. Наконец, не выдерживаю и почти шепчу:

– Пожалуйста, не смотри на меня так…

– Я буду смотреть на тебя, Ксюш, – так же тихо отвечает он. – Буду смотреть на тебя каждую секунду из тех, что нам отведены.