Театр кукол

– Тогда ты ничего не получишь!

– Это все лишь девушка. У тебя еще много женщин будет, а кинжал мне дорог как память…

– Изыди исчадие тьмы! – Лоренц начал читать молитву Мардуку. – А-а-мезе ки-туш-ша ан-э …*

* Отче наш живущий на небесах…

Эанатум злобно оскалился, на его руках начали удлиняться когти. Лоренц продолжал читать молитву зажмурившись. Голос его дрожал от страха.

Вампир снова вспомнил про заклятье защищающее кинжал, плюнул в костер, обижено поджал губы и выпятил вперед свою клочковатую бороду.

– И уйду! И мясо с собой заберу!

У-и-на-э-наг начал доставать из котла куски полусваренного фазана и кидать в свою торбу. Он бурчал себе под нос 'ну и ладно, я к ним по-хорошему, а они ножами кидаться…' Лоренц прервался на середине молитвы, и рискнул приоткрыть один глаз. Сейчас перед ним был не древнейший и могущественнейший из вампиров, а мелочный склочный старикан. Страх проходил. 'И ведь, даже подговорить никого на убийство не могу' – вздыхал между тем Эанатум еще раз перемешивая кашу в поисках мяса и кидая злобные взгляды на Лоренца. Напоследок он достал из спины все еще торчавший там нож Ирэн, кинул его на землю, за ним из торбы последовала лютня, запачканная жиром. 'Все знают, мне чужого добра не надо. Кроме крови и жизней. Не то, что некоторым!' Он кинул еще один тяжелый взгляд на Лоренца, пнул лежавшую у его ног Ирэн, прошипев что-то под нос, и растворился в бросившейся ему навстречу темноте.

/ Прослежу я за ним, пока, Лор. Надо ему дорогу указать верную, организовать важную встречу, через пару дней. Нет, не с инквизицией, не угадал! Хотя и до нее возможно дело дойдет, но недели через две, не раньше. /

Лоренц долго сидел у костра с опаской вглядываясь в темноту, затем расстелил одеяло рядом с Ирэн и перекатил девушку на него. Модификация заклинания сна по Эн-мен-нуна – Вейну была магией четвертого круга. Она действовала восемь часов и могла быть рассеяна только опытным малефиком. Лоренц ничего не мог сделать с этими чарами.

Когда начало попахивать паленым, он снял котелок с огня. Через полчаса голод взял свое. Оберлейтенант стал угрюмо есть пригорелую кашу, выбирая из нее перья фазана. Он не спал до самого утра, оставаясь на страже. Мало ли кто мог еще появиться из здешнего леса. Варги, оборотни, бандиты, Сестры дроу…

***

Ирэн проснулась через пару часов после рассвета. Сначала сладко потянулась, зевая, а затем резко вскочила, держа в руках метательный нож и дагу.

– Где он? … – девушка озиралась по сторонам.

– Ушел, – устало сказал Лоренц, – Он пришел за своим кинжалом. А я не отдал его.

Под его глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось, а живот недовольно бурчал от пригорелой еды. Всю ночь оберлейтенант вздрагивал от малейших шорохов, сжимая в руках свою шпагу и держа наготове заклинание магической стрелы.

– Вы повергли его своей магией?

– Нет, логикой. Он не смог бы забрать кинжал, если бы причинил мне зло. Возможно, молитва тоже помогла.

– Вы еще сомневаетесь? Конечно же молитва! Только так можно изгнать исчадие тьмы!

Лоренц спорить не стал. Спор с верующими дело неблагодарное. Человеком он был не религиозным, да и высшее магическое образование получил не просто так. Он молчал, слушая восхваления Нингаль, Иштар -Заступнице, а потом стал собирать вещи и седлать лошадей.

Волшебная наука однозначно говорила о том, что богов не существует. Кроме Создателя, Энлиля, повелителя Бури, хозяина крылатого льва Нам-уд-галь, владыки ночного неба. Но тот никогда не вмешивался в дела людские. Остальные боги, которым старательно поклонялись жители рейха, были не более чем удобной сказкой, которой пользовались власть предержащие, для контроля над людьми.

Раньше верили в разных богов. А во времена святых походов, каждое из сообществ жрецов к тому же имело свой рыцарский орден. Но когда в разгар войны с Ки-эн-ги будущий кайзер пришел к власти, ему быстро надоело интриганство разных культов друг против друга и светских властей. Да и золота в карманы жречества уходило слишком много.

После провозглашения империи он договорился с двумя далеко не самыми сильными и влиятельными, зато самыми понятливыми сектами Мардука и Иштар имевшими хорошие боевые подразделения и создал инквизицию. Потом было много интриг, реформ и даже таинственных смертей. Клирики поняли, что надо подчиняться. Тем более, что попытки свергнуть Гора были жестоко пресечены, да и давление внешних врагов не ослабевало.

Результатом политики 'культуркампф' стало формирование условно единой религии на территории рейха. Мардук и Иштар стали единственными богами империи. Остальные были провозглашены всего на всего их ипостасями. Нинурта – Мардук земледелия; Замама – Мардук рукопашной схватки; Энлиль – Мардук власти и совета; Син – Мардук, светило ночи; Шамаш – Мардук справедливости; Адад – Мардук дождей. И множество других… Тоже случилось и с Иштар, теперь она стала богиней всего женского. Нинхурсаг, Нанна, Аруру, Дамгина… Все они слились воедино. Старые культы вписались, таким образом, в рамки единой веры, не теряя своего лица.

Чернь с радостью заглотила новшество единой религии. Еще бы, благодаря ей церковные подати упали почти на треть.

Инквизиторы были немногочисленны, хорошо обучены. Все они имели отличные магические способности. В их арсенале было множество древних заклинаний и артефактов, многие из которых превосходили по эффективности академическую магию. Да и особая система тренировок давала им защиту от магии нежити, демонов и ведьм.

Но вот незадача. Их сила не имела ничего общего с верой и богами. Они черпали ману из тех же месторождений, что волшебники магиерваффе, рабочие артифакторных мануфактур, повара и кузнецы.

Так что Лоренц прекрасно знал – молитвы по большей части бесполезны. Но когда на тебя смотрит, оскалившись древний энши вампиров, сами понимаете, привитые в детстве суеверия лезут изо всех щелей.

Весь день они ехали дальше на север. Баронет, истекал соплями, клевал носом в седле и безуспешно пытался подремать вовремя коротких привалов. Ирэн пыталась его развлечь разговором и музыкой, но безуспешно.

Последние сумасшедшие дни и бессонные ночи, проведенные на холоде, подорвали и без того не очень хорошее здоровье Лоренца. Переутомление проявило себя в виде простуды.

Цивилизация закончилась. Большую часть времени только узкая ниточка дороги, ведущая через леса, была единственным напоминанием о существовании человека. Несколько раз им попадались грубо срубленные избушки, которые использовали охотники и караваны купцов. В одной из них Лоренц и Ирэн остановились на ночь. Внутри был примитивный очаг, лавки и сундук с запасом еды на пару дней – солониной и сухарями.

Девушка принялась хлопотать, делать еду, кипятить воду, чтобы приготовить отвар трав. Как известно без лечения простуда проходит за неделю, а если лечить – за семь дней. Но хотя бы часть симптомов магия облегчить могла. Обессиливший Лоренц вооружился мелком и начал рисовать фигуру большого исцеления Коха. Его познания в лечебном деле больше касались судебной медицины, но помочь себе он все же мог. Конечно, Лоренца бы не затруднило сотворить это заклинание и без ритуала, силой мысли. Но оберлейтенант предпочел сэкономить ману. Дорога предстояла еще долгая.

Ирэн между тем протянула Лоренцу отвар.

– Лоренц, выпейте, это поможет.

– Спасибо. – он с трудом смог протолкнуть через першащее горло жидкость, пахнущую хвоей и полынью. Из-за горечи он не сразу ощутил послевкусие характерное для марьина корня. Активируя талисман защиты от ядов, он сказал – Ирэн, если вы вздумали усыпить меня и сбежать, то это плохая идея. Вы умрете, если не будете находиться рядом со мной.

Девушка вздрогнула и опустила глаза в пол.

– Я ничего подобного не хотела, не надо меня запугивать… – даже без магии разума было понятно, что она врет.

– Я вас не запугиваю, к сожалению. – Лоренц достал кинжал Эанатума из-за пазухи и показал его Ирэн. – Этот артефакт темной магии поглотил вашу тень, вдалеке от него, вы потеряете разум, как было в Цвикау, а если расстояние станет слишком большим, то и жизнь. А заклинание Биндинга на нем не даст никому завладеть клинком, пока я его не потеряю. Я же говорил, только это остановило у-и-на-э-наг. Так, что, ваша жизнь и свобода в моих руках, – невесело улыбнулся он.

Ирэн распрямилась, ее лицо стало неживым, рука дернулась к перевязи с ножами. Лоренц непроизвольно зажмурил глаза. С колдовать ничего в ответ он не успевал, а его оружие валялось под лавкой.

– Опять рабство… – донесся до него шепот. Когда он открыл глаза Ирэн стояла все также перед ним. Ее плечи поникли, со смиренным видом она смотрела в пол.

– Простите, мой господин, что напугала вас, – девушка сняла свою куртку и начала расстегивать рубаху.

– Фрекен Деко! Что вы делаете?

– Тоже, что и обычно мне приходилось делать, когда я была в неволе.

– Прекратите сейчас же! Вы моя поднадзорная! – Лоренц опять зажмурился, чтобы не видеть часть соблазнительной женской груди, появившейся в разрезе рубахи. – Я не какой-нибудь подонок! Клянусь честью… – в чем он клянется Лоренц так и не придумал. Когда он открыл глаза, Ирэн сидела напротив него на лавке в гораздо более целомудренном виде. Лоренц спрятал кинжал.

– Простите, я привыкла к несколько иному обращению. – она утерла слезы.

– Мне интересно, где это вы привыкли к другому обхождению? Вы говорили про неволю, но в кайзеррейхе запрещено рабство, не то что в варварской Эллонике. Разрешено только освященное богами и традициями крепостное право. Но вы же дворянка, или я не прав?

– Вы правы, мои документы не подделка. А насчет рабства, на самом деле все не так просто… – начала Ирэн свою историю.

Здесь следует сделать небольшое отступление в историю Таира, чтобы была понятна подоплека произошедшего с Ирэн.

Шатору была одной из самых негостеприимных провинций кайзеррейха. Да, климат там был мягче чем в Ангельтхайме, а проклятий и темной магии ей во время войны перепало значительно меньше чем солнечной Аррации, граничащей с Ки-эн-ги, и 'кузне рейха' – Фридрихсланду. Даже рассказы про такие частые в центральной империи прорывы Инферно, здесь слушали как сказки.

Основная проблема заключалась в народе зверолюдей бистаа. Если с южными степными племенами еще можно было договорится и даже как-то разделить границу, то северные лесные тиерменшен, не имеющие четкого управления, творили, что хотели. А начинать полноценную карательную экспедицию даже сейчас для империи было чревато.