Запретное желание

–Потому что мои руки были заняты пакетами из «Saks». Ты же все равно шел за мной, неужели тебе было сложно закрыть эту чертову дверь и заткнуться!

Мамад стояла напротив зеркала и примеряла новое платье, которое смертные доброкачественно пошили ради успокоения ведьмы. Сейчас, когда она носила ребенка вампира, ее силы немного потеряли контроль, поэтому, когда она пыталась зажечь огонь в плите, то чуть не спалила весь пентхаус, что стало удивлением для самой ведьмы, не то, что для вампира. Да, она знала, что беременность приносит с собой дополнительные хлопоты, из – за которых, в первую очередь страдает сам Зохан. Мамад очень любила его, несмотря на все странности, которые он вытворял. Когда она пыталась выкинуть старый канделябр, который пылился в шкафу, рядом с вещами вампира, то Зохан поднял такую шумиху, что даже ведьма не вынесла, и она просто выкинула его в окно. Мамад стала замечать, что ее нервы стали немного похожи на натянутую нить. Она приходила в бешенство, даже когда обычная пуговица пальто не застегивалась на ее округленном животике. Когда она втянула воздух в себя, чтобы застегнуть пальто полностью, то ей показалось, что беременность завершится раньше времени и сейчас родит ребенка. Мамад настолько сжала свой живот, что он стал похож на песочные часы.

Сейчас же беременность, как казалось ей, проходит вполне нормально. Среди споров, что Зохан и она постоянно заводили по вечерам, отдыхая возле камина и потягивая старинное вино, у них всегда проскакивала тема на счет имени ребенка. Мамад давила на вампира, чтобы назвать девочку Ребеккой, но Зохан твердил, будто имя у ребенка должно быть такое же могущественное, как и у его родителей. Он хотел дать ей имя Фелиция. Ведьме оно тоже нравилось, но отказываться от своей идеи было уже поздно и, в скором времени, Зохан встал на сторону своей пары, не удержавшись от ее обаяния. Даже при своей беременности, Мамад никогда не упускала возможности подразнить вампира своим телом. Когда она выходила из ванной и, якобы, случайно, упустила свой халат, ей пришлось даже воспользоваться немного магией, чтобы сдержать животную страсть Зохана. Как ей казалось, вампир тоже не оставался в долгу и постоянно ходил возле нее, оголяя свой мускулистый торс и шикарную, объемную грудь. Мамад не могла налюбоваться счетом кубиков на его прессе, и это очень возбуждало обоих. Однажды он лег в их постель голым, что одновременно заставило ведьму волноваться и покраснеть от взгляда на его огромный, возбужденный ствол. Но когда она умоляющим взглядом смотрела на него, Зохан постоянно твердил:

–Нет, малышка, он будет твоим, когда нас в этой кровати останется двое.

И, улыбаясь, он отворачивался на противоположную сторону и делал вид, что засыпал, пока Мамад пыталась себя успокоить от нахлынувшего разочарования и выброса эндорфинов.

Ведьма не могла забыть о своей сестре, которую сейчас она не могла почувствовать в квартире.

«Видимо, Катарина снова куда- то пропала» – подумала Мамад и стала развешивать купленную одежду в своем шкафу. За окном гудели машины, приглушая разговоры людей, вечно спешащих по своим делам. Когда ведьма и вампир гуляли на улице, один прохожий задел ее плечом, она уже было собралась повесить его на своей люстре, но во время оказавшийся рядом Зохан успокоил ее и они пошли дальше.

Шум отбойного молотка отвлек ее от мыслей, и Мамад сразу не заметила, как, опершись о дверной косяк, вампир сложил руки на груди и наблюдал за ней.

«Он что, смотрел, как я переодеваюсь?»

–Что ты здесь делаешь? – спросила она его, хотя этот вопрос показался обоим смешным, ведь они уже пара, без малого восемь месяцев.

–Любуюсь своей невестой – услышав рокочущий голос вампира, Мамад чуть вздрогнула.

–Ответь – продолжил он – Почему, вместо того, чтобы покупать нашей малышке, которая скоро родится, белье, ты берешь себе платья, хотя твой шкаф уже не закрывается.

Ведьма возмутилась:

–Ты хочешь, чтобы твоя пара ходила в старье?

–Ты называешь старьем то, что купила вчера в самых модных бутиках Нью-Йорка? – Зохан, казалось, недоумевал.

–Я просто пытаюсь не повторяться. Каждый мой наряд быстро изнашивается. А ты?

Он поднял бровь:

–Что я?

–Почему ты ничего себе не покупаешь? Ты постоянно ходишь в старых, грязных джинсах, которым уже больше лет, чем мне.

–Тут ты не права – Зохан улыбнулся – Мне кажется, нет старее существа, чем моя дорогая невеста.

Мамад иронически прижала руки к груди и смахнула вымышленную слезинку с глаз:

–Ах, дорогой. Нет лучше комплемента женщине, чем твои древние шутки про возраст.

Внезапно, Мамад вспомнила о Катарине, которая так и не появилась в доме. Ей даже стало интересно, почему сестра уже долгое время не появляется здесь. Не врывается в их разговор, не кричит на всю квартиру, не рыщет в поисках выпивки. Все как- то очень странно.

–Ты не видел Катарину? – Спросила Мамад – Почему ее до сих пор нет в доме?

Вампир пожал плечами,но ведьме показалось, будто ему становится даже легче, когда Старушка отсутствует. И, конечно, Мамад казалось не только это. Она видела, что, у ее вампира и сестры в разговоре присутствует напряженность, словно они недолюбливают друг друга.

Как это иногда печально, видеть, что твой любимый и родная сестра никак не могут сблизиться в дружеских отношениях. И ведьме это приносило удовольствие, наблюдать, как оба враждуют.

Несмотря на все свое спокойствие, Мамад бы не потерпела в своем доме той никчемной твари, Патриции, предательницы, которая приходится ей родной сестрой. Как это ни прискорбно, но Мамад до конца не могла понять, что сподвигло Патрицию на такой отчаянный шаг – просить помощи у давнего врага ведьм – чародеек. Даже сейчас, Мамад все равно пыталась найти в сестре что-нибудь, ради чего она бы ее простила. Чокнутая Пряха же, как казалось ведьме, действовала ради одной цели – спасти свою задницу. Но теперь Мамад преследовала ее вместе с Катариной, чтобы судить, а потом, если не убить, то жестоко наказать.

–Малыш! – Мамад вздрогнула, когда Зохан стал трясти ее. Видимо ведьма слишком сильно ушла в себя – Ты слышала, что я сказал?

–Нет, прости, я просто задумалась – Единственный вопрос, который тревожит ведьму – где сейчас обе ее сестры. И если не Патриция, то Катарина точно не могла уйти, перед этим не предупредив.

–Я сказал, что может быть, твоя сестра ушла погулять. Вряд ли ее не заинтересовал Таймс- Сквер. В это время на нем очень много народу и там легко затеряться.

–Ты не знаешь Катарину. Если она хочет затеряться, это произойдет только тогда, когда наш мир перевернется. Старушка очень любит публику, особенно, если публика любит ее. В жизни моей сестры существует только одна закономерность: если есть деньги, то нет преград. Если денег нет, то ты сама являешься преградой. Я думаю, будет лучше, если сама пойду и отыщу эту стерву.

Только Мамад собиралась обойти вампира, как он остановил ее рукой:

–Эй, малышка, ты не подумала, что это может быть опасно для тебя и нашего ребенка? Давай лучше я найду ее, а ты пока приготовь что-нибудь к нашему появлению…

–Нет, ты не понимаешь – возразила ведьма- Между нами существует некая мистическая связь, по которой я быстро смогу отыскать ее и вернуть. Я обещаю, что не буду никого убивать, и мне не грозит опасность, Зохан.

Мамад ласково погладила его по бритой щеке и, немного приподнявшись, запечатлела на его губах робкий поцелуй. Мышцы вампира расслабились, и он провалился в глубокий сон.

«Как два пальца» – сказала про себя ведьма.

Зохан всегда был не против, чтобы она ласкала его или целовала, но он не понимал, что за этим его невеста прячет свое смертоносное оружие – магию.

Немного поколдовав, Мамад переместила вампира на свою кровать и ушла одеваться. Через несколько хлопотливых минут, когда она пыталась втиснуть свою опухшую ногу в ботфорты на высоком каблуке и снова застегнуть это пальто, которое Мамад успела проклясть три раза, ведьма была готова к поиску своей сестры, Катарины. Она точно чувствовала, что то-то не так и скоро, как ей казалось, сама в этом убедится.

****

Нью-Йорк.

Сейчас. 5-ая Авеню.

Странный холод пробежался по спине Катарины. Ее, казалось бы, невозмутимое лицо легко перекосилось в маску отвращения, несмотря на то, что, проходящие мимо нее люди, с плохо скрываемым удивлением смотрели на девушку и не могли оторвать глаз. Сегодня она решила надеть черную юбку, состоящую из большого количества лент, стелящихся по ее стройным ногам и переплетающихся между собой от дуновения легкого ветра. Тонкая кремовая туника хорошо подходила к коричневым ботильонам и это смотрелось изысканно на маленькой ведьме. Ее волосы цвета вороного крыла блестели на солнце и густым туманом стелились на одном плече. Катарина всегда славилась своими волосами и поэтому никогда не закалывала их, но представляла, какие прически она будет делать. Как будет сплетать их в косы. Создавать шедевры, хотя ее тело уже заставляет желать любого мужчину опробовать его. И если ведьма воспользуется своими волосами, она покорит любое сердце во всех сферах жизни. Как не странно, ее сестры звали Катарину Старушкой, что было очень ошибочно, глядя на лицо ведьмы со сказочными чертами лица. Даже ведьма иногда завидовала своей красоте, но никому об этом не говорила. Все считают трех сестер странными, хотя древняя чародейка Севилья-Магдалина, у которой полностью отсутствует мозг, именуется в мире, как Безумная Жестокая Мумия. В некоторой степени, сестра Мамад и Катарины, Патриция точно такая же, хоть немного и приходит в себя, когда может взять свой разум в собственные руки. Сейчас же, ведьма понимала, в чем дело с ее кличкой «Старушка». Раньше, во времена Средневековья, она не питалась несколько веков и в конце концов стала слабой, на ее лице выступали морщины и седели волосы. Тогда Катарина решила, что больше не будет подвергать себя такой опасности – быть рассекреченной другими созданиями или еще хуже – людьми! Поэтому она раз в несколько лет втайне от всех крадет одну жертву и высасывает из него всю красоту, все красивые черты, которыми когда-то обладал их носитель. Катарина уже забыла, когда в последний раз питалась, а это значит, что скоро будут поджимать сроки.

Ведьма, облокотившись о чужую машину, посмотрела на наручные часы и скрестила руки на груди.

«Время поджимает. Где носит эту идиотку?» – Катарина стала закипать.

Она вспоминала те последние моменты, которые проводила вместе с Мамад и Зоханом, которые недавно стали парой. Они веселились, забыв обо всех ссорах, что происходили в квартире. Зохан даже немного проникся чувствами к ней, и это слегка тронуло Катарину. Ведьма и вампир не могли находиться в одном помещении без драк и оскорблений, и это приводило в ярость всех троих. Катарину и Зохана – потому что они постоянно дрались, а Мамад, потому что она была беременна и просто не переносила криков рядом с ней. Пока они гуляли, один смертный случайно толкнул Мамад и, Катарине показалось, что вскоре небо рухнет на землю, но ничего не произошло. Вампир успокаивал сестру, но Старушка все – таки заметила, что у машин, стоящих рядом с ней, лопнули стекла.

Перед тем, как войти в пентхаус, ей показалось, будто в ее голову взобралось чужое существо.

«Спокойно» – прошептало оно в ее голове – «Тебе нечего бояться, это Патриция»

И тогда Катарина все поняла. Сейчас у Мамад и Пряхи немного напряженные отношения, из–за чего могущественная сестра хочет убить бедную малышку. Кукловод, как иногда любят называть еще Патрицию, раньше заключила пари с одной чародейкой и теперь, Мамад, прознав это, желает отмщения. Жестокого.

Катарина, старясь помочь обеим сестрам, пыталась несколько раз свести их, но они все равно не ладили друг с другом. Сейчас у нее появился еще один шанс примирить их, но и он может быть плачевным.

«Когда Патриция позвала меня сюда, сказав перед этим, что ее ожидает важная встреча, и она должна поговорить кое с кем, я буду держать кулаки за сестру, если она решилась пойти на такой опасный шаг» – подумала Старушка и немного вздрогнула от противного ощущения, что за ней следят.