В поисках человечности. Эссе о гуманизме

Отказ от страстного желания вернуть душевнобольного к норме идёт только на пользу психиатрической системе. Хронические психические расстройства требуют того же подхода, который выработала соматическая медицина к хроническим состояниям. Фразы в духе того, что сахарный диабет или бронхиальная астма – это не болезни, а образ жизни, справедливы, например, и для шизофрении.

Хроническое заболевание так или иначе остаётся с человеком всю жизнь и наша задача сделать её максимально качественной – предотвратить обострения и ухудшения, определить программу обучения, провести профориентацию, научить пациента контролировать свои симптомы, осознанно пользоваться различными методами лечения. Современная психиатрия должна предлагать возможности для психологического и медицинского сопровождения пациента в естественных, а не изолированных условиях его жизни с максимально лояльной к нему системой законодательства.

Пока же всё иначе – система помощи похожа на надзор, пусть и относительно мягкий, а наличие заболевания означает преувеличенное поражение в правах, ограничивающее возможности к социальной адаптации. Диагноз в системе здравоохранения оказывается важнее текущего состояния пациента, несмотря на то, что именно оно обеспечивает качество жизни. Я неоднократно видел, как ребёнка с аутизмом или детской шизофренией учили по программе, предназначенной для умственной отсталости. Стоит ли говорить, что даже для неспециалиста эти расстройства кажутся невероятно разными, а специалист понимает, что даже каждый ребёнок с умственной отсталостью имеет свои особенности интеллектуального дефицита. Система, мыслящая в парадигме «норма-патология» и «диагностика-коррекция» лишает себя возможности подойти к пациенту индивидуально, а окружающие люди часто не готовы воспринимать больного ребёнка как больного. Для них он просто ненормально себя ведёт и мешает их представлению об общественном порядке. Юнг писал о стремлении общества ориентироваться на массового человека. Душевнобольному не стать массовым никогда.

Получается, что самым инновационным способом организации психиатрической помощи будет не новый, а хорошо забытый старый. Психиатрическая классика, готовая быть междисциплинарной дисциплиной, интегрируя медицину, педагогику, психологию, философию, социальную работу и иногда даже религию, способна стать ядром системы нового типа, в котором комплекс помощи выстраивается для каждого пациента de novo. Нам придётся вернуться к психотерапевтической ориентированности и диагностике, направленной на изучение внутреннего мира, а не внешних проявлений болезни. Не обойтись без массового просвещения мира «нормальных» людей, чтобы справиться с их агрессией и страхом, направленных на душевнобольных. Иначе мы просто будем продолжать изолировать людей с психическими расстройствами, чтобы они не напоминали нам о потенциальной возможности нашего безумия, ведь встреча с душевным заболеванием – это неизбежное сомнение в реальности нашего мира.

Психиатр, которого играет Марлон Брандо в замечательном фильме «Дон Хуан де Марко», постепенно понимает, что мир его пациента намного интереснее его собственного ограниченного мирка. Встреча с психически иным человеком способна расширить наши представления о том, каким может быть человек, если для нас человечность важнее иллюзии социальной и душевной стабильности. На семинаре для психологов я прошу участников обратиться к собственному «психопатологическому» опыту, вспомнить состояния и явления, которыми они были испуганы, которые были им непонятны, и они обязательно находятся. В глубине души мы все имеем опыт той или иной степени психопатологии. Психиатрия – ближе, чем кажется, и об этом не стоит забывать.

Психотерапевт из машины: как технологии помогают нам прятаться от боли

Мы живём в эпоху, когда появляются всё новые и новые технические средства психологической помощи и диагностики – компьютерные программы, аппараты, механизмы. Законодательство старается идти в ногу со временем, делая обязательным требованием для лицензирования практики невролога, психиатра и психотерапевта наличие программ когнитивной реабилитации, компьютерной психодиагностики и аудиовизуальной стимуляции. Может ли машина стать психотерапевтом или его верным соратником? Что обеспечивает эффективность помощи? Размышляя над этим вопросом, я вспоминаю историю, произошедшую около 10 лет назад.