Зыковы

Софья. Ну – иди, иди! И не болтай пустяков.

Стёпка. Я – только тебе!

(Ушла.)

Тараканов(ворчит). Молодая хозяйка… Какая она хозяйка?

Софья. Вы давно знаете Муратова?

Тараканов. Я? Лет десять.

Софья. А как вы о нём думаете?

Тараканов(глядя на неё через очки). Раньше – давно – думал хорошо. Затевал он тут весьма много полезного по своей части, по лесной, новые насаждения и всё такое. Хворост крестьянам давал, много очистил леса, осушил. Потом – вдруг, словно ударился обо что, – ослеп и озлился. Теперь очень неприятное лицо. Люди у нас – соломенные; вспыхнет, сгорит, дыму – не мало, а – ни света, ни тепла.

Софья(внимательно слушает, облокотясь на стол). А что в нём неприятно вам?

Тараканов. Мне? Да то же, что и всем… не любит он никого, злит всех, ссорит… Сплетник… ну, и по женской части нечистоплотен… А – умный ведь…

Павла(входит). Можно к тебе?

Софья. Конечно!

Павла. Холодно везде…

Софья. Вели затопить камин.

Тараканов(подавая пачку бумаг). Извольте-ка… Могу идти?

Софья. Благодарю вас. Пошлите, по дороге, Стёпу. И – Мишу…

Павла. Почему ты такая нарядная?

Софья. Гостя жду.

Павла. А Миша опять стихи сочинил.

Софья. Хорошо?

Павла. Да. Про сосны.

Софья. Он выпивши?

Павла(вздохнув). С утра.

Целованьева(в двери). Конечно – мальчик должен пить мёртвую.

Софья. Почему же должен?

Целованьева. А – обидели!

Софья. Мало ли обиженных!

Целованьева. Все и пьют. А вы думаете – отчего пьют? И отец твой от обиды пил: он был умный, а никто за ним этого не признавал. Он и стал ум свой озорством доказывать, вот – как лесничий! Его, конечно, судить, а он того пуще озорует. Много ли человеку надо? Душа человечья детская, душа недотрога… Зачем, бишь, я пришла? Да, Софья Ивановна, вы Стёпке жёлтую ленту подарили?

Софья. Подарила, а что?

Целованьева. Ну, тогда – ничего. А то она запутала в мочало своё ленту и пялится на кухне перед зеркалом…

Павла. Бросьте это, мамочка!

Целованьева. Да мне что? Своё добро береги, а чужое вдвое…

(Степка входит.)

Целованьева. Вот она, красавица…

Стёпка. Звали меня?

Целованьева(уходя). Конечно, звали. Какая без тебя жизнь!

Софья. Затопи камин, Стёпа…

Стёпка(убегая). Ух, не любит меня бабушка… страсть сердитая!..

Софья. Славная девчоночка…

Павла. Одна она в доме весёлая. Только дерзкая очень.

Софья(подходя к ней). Скажи-ка ты Антипе, чтоб он тебя в Москву свозил…

Павла. Зачем?

Софья. Посмотришь, как живёт столичный город.

Павла(равнодушно). Хорошо, я скажу.

Софья(положив руку на голову ей). Тебе этого не хочется?

(Из внутренних комнат вошёл Михаил, посмотрел на них и опустился тихо в кресло. Почти не видный за портьерой, сидит и дремлет.)

Павла. Ехать? Нет. Мне – уснуть хочется на год, на три… а проснусь – и чтобы всё было другое…

Софья. Это – ребячество, Павла! Надо учиться самой строить свою жизнь. Нельзя ждать, что другие сделают необходимое тебе.

Павла. Не сердись на меня, пожалуйста!

Софья. Ты – молодой человек, сердце у тебя доброе, людей тебе жалко, – да?