Музыка

– Вы? – крикнул он, отступая. – Вы – что? Зачем вы здесь?

– Я слушал музыку…

Он мигнул, посмотрел на даму и, грозно нахмурив серые брови, приподнял плечи.

– Если это неприлично, вы меня извините, – сказал я и решил ничего не говорить более.

– Н-да… – отозвался полковник, зажигая папиросу. – Уж я не знаю – как это там – прилично или нет, но делать этого не следовало…

Он пристально уставился в лицо мне и замолчал, а дама, прислонясь к нему, спросила тихонько, но так, что я слышал:

– Его за это накажут?

– Пожалуйте! – сказал полковник, отстранив её и указывая мне на дверь.

А когда я вышел в светлую комнату, он, усмехнувшись, проговорил:

– Вы меня напугали, батенька. Чудак же вы! Разве вы уж так сильно любите музыку, а?

– Редко слышу…

– А… да! Ну-с, сегодня я прекращаю допрос…

И, снова усмехаясь, дважды подмигнув глазом, он добавил:

– Этот случай не располагает… к строгостям… Вам, видимо, придётся ещё разок послушать музыку жены – она всегда играет в это время… До свиданья! Салтыков, сдай конвойным…

Салтыков – толстый, потный жандарм – удивлённо оглядел меня весёлыми, как будто хмельными глазами и со вкусом откликнулся:

– Слушаю, господин полковник!

А когда вывел меня в канцелярию, то сказал укоризненно:

– Что ж вы гуляете по управлению, подобно как по базару? Довольно нехорошая дерзость ваша, и ничего вы не доказали. И что вы думали доказать?

– Просто – я музыку слушал…

– Музыку слушают в городском саду…

И строго скомандовал конвойным, подталкивая меня к ним:

– Принимай, земляки!