Каин и Артём

– Хворал ты, говорят? – спросил он, усаживаясь против Артёма.

– Ну?

– Ничего… Не видать было долго… Спросишь – а где Артём? Говорят, заболеть изволил…

– Так… Ну?

– Ещё – ну? Поедем дальше… Что у тебя болело-то?

– А ты не знаешь?

– Разве я тебя лечил?

– Всё врёшь ведь, собака, – усмехнулся Артём. – И зачем врёшь? Ведь знаешь правду?

– Знаю, – сказал Жених, тоже усмехаясь.

– Так чего же врёшь-то?

– Стало быть, так умнее…

– Умнее. Эх ты!.. огарок!

– Да – ведь скажи тебе правду-то, так ты, пожалуй, рассердишься…

– Наплевать мне на тебя!

– И на том спасибо! А ты с выздоровлением водкой меня не угостишь?

– Спроси…

Жених спросил полбутылки водки и оживился.

– Экая у тебя жизнь лёгкая, Артём!.. Всегда есть деньги…

– Ну, так что?

– Ничего… Выручают тебя бабы, проклятые!

– А на тебя и не смотрят.

– Нам – где уж! У нас не такие ноги, чтобы ходить по твоей дороге, – вздохнул Жених.

– Потому баба любит здорового человека. Ты что? А я – чистый человек…

В таком тоне Артём постоянно беседовал с золоторотцами. Его равнодушный, ленивый и густой голос придавал особую силу и тяжесть его словам, и всегда они были грубы, обидны.

Быть может, он чувствовал, что эти люди во многом хуже его, но во всём и всегда умнее.

Явился Каин с ящиком своих товаров на груди, с жёлтым ситцевым платьем, переброшенным через левую руку. Сдавленный обычным ему чувством страха, он стал в дверях, вытянул шею и с беспокойной улыбкой оглянул внутренность трактира, но, увидев Артёма, весь просиял радостью. Артём смотрел на него и широко улыбался, шевеля губами.

– Айда ко мне! – крикнул он Каину и, обращаясь к Жениху, насмешливо приказал ему:

– А ты – пошёл прочь! Дай человеку место…

Рыжая, щетинистая рожа Жениха на момент одеревенела от удивления, он медленно поднялся со стула, посмотрел на товарищей, изумлённых не менее его, на Каина, бесшумно и осторожно подходившего к столу… и вдруг озлоблённо плюнул на пол:

– Тьфу!

После чего медленно и молча ушёл за свой стол, где тотчас же раздался глухой шёпот, в котором были ясно слышны ноты насмешки и злобы. Каин всё улыбался растерянно, радостно и в то же время искоса и с тревогой скашивал глаза в сторону обиженного Жениха и его компании.

А Артём добродушно говорил ему:

– Ну, давай чай пить, что ли, купец… Пирога надо купить, – будешь пирог есть? Ты чего туда глядишь?.. А ты плюнь на них, не бойся… Ну-ка, вот я им проповедь скажу…

Он встал, движением плеч сбросил куртку на пол и подошёл к столу недовольных. Высокий и мощный, выпячивая вперёд грудь, разминая плечи и всячески рисуясь своей силой, он стоял перед ними с усмешкой на губах, а они, замерев в осторожных позах, молчали, готовые бежать.

– Ну, – начал Артём, – что вы урчите?

Ему хотелось сказать что-нибудь страшно сильное, но слов не было у него, и он остановился…

– Глаголь сразу! – махнул рукой Драный Жених, скривив губы. – А то лучше отстань от нас во все четыре стороны, богова дубина!..

– Молчи! – повёл бровями Артём. – Озлился, – зазорно тебе, что я с жидом дружбу веду, а тебя прогнал… Я всем вам говорю, – он лучше вас, жид-то! Потому в нём доброта к человеку есть… а у вас нету её… Он только замученный… Вот теперь я беру его под свою руку… и ежели какая-нибудь кикимора обидит его – держись тогда! Прямо говорю – не бить, а мучить буду…

У него дико вспыхнули глаза, жилы на шее вздулись и ноздри задрожали.

– Что побили меня пьяного – это мне нипочём! Силы мне не убавили, только сердце пуще ожесточили… Так и знайте! За Каина, за всякое обидное слово ему – насмерть буду увечить.

Так всем и скажите…

Он вздохнул во всю грудь, точно тяжесть с себя сбросил, и, повернувшись к ним спиной, пошёл прочь.

– Здорово пущено! – вполголоса воскликнул Драный Жених и скорчил унылую рожу, глядя, как Артём усаживается против Каина.

Каин сидел за столом, бледный от волнения, и не отводил от Артёма расширенных глаз, полных чувства, неизъяснимого словами.

– Слыхал? – строго спросил его красавец. – Вот… Так и знай, как кто заденет тебя, беги ко мне и говори. Я сейчас приду и развинчу ему кости…

Еврей бормотал что-то, – молился богу или благодарил человека. А Драный Жених и его компания, пошептавшись друг с другом, один за одним стали выходить из трактира. Жених, проходя мимо стола Артёма, напевал себе под нос:

Кабы к моему уму
Прибавили денег тьму,
Ай, хорош бы я был, —
Без просыпу я бы пил…

– и, взглянув в лицо Артёму, неожиданно докончил песню своими словами, скорчив рожу и в такт притопывая ногой: