Альберт Эйнштейн. Теория всего

Создав семью, Альберт и Милева наступили на те социальные и национальные грабли, от которых они сбежали в объятия друг друга. Эйнштейн невольно проявил известный деспотизм и высокомерие (достаточно вспомнить его ультимативное письмо будущей жене), а Марич не смогла справиться с врожденными недоверчивостью, подозрительностью и вспыльчивостью, имевшими место быть в ее семье. Причем эти качества проявились у нее в особой истерической форме. Взаимное непонимание и претензии накапливались.

В 1913 году Милева окончательно попрощалась с мечтаниями о собственной научной карьере. Дети были полностью на ней, а география поездок мужа по конференциям, семинарам, симпозиумам росла день ото дня.

Так, в июле 1913 года Макс Планк пригласил Эйнштейна в Берлин. Это было предложение, от которого нельзя было отказаться, и Альберт Эйнштейн, само собой, и не сделал этого. Именно эта поездка стала рубежной в семейной жизни супругов. Марич негодовала, Эйнштейн молчал. Все более и более начинали проявляться проблемы со здоровьем младшего сына – Эдуарда. Впоследствии Альберт Эйнштейн скажет: «Мы с Милевой удалялись друг от друга со скоростью света».

В свою очередь Милева Марич писала Элен Савич-Кауфлер: «Он весь ушел в свою проблему, можно сказать, он только ею и живет. Мне стыдно признаться, что мы для него не важны и занимаем от силы второе место».

Ситуация осложнилась тем, что, находясь в Берлине и общаясь со своими многочисленными родственниками, Эйнштейн встретил, точнее сказать, увидел совсем другими глазами свою двоюродную сестру по линии матери – Эльзу Лёвенталь (урожденную Эйнштейн). Между ними завязалась переписка, о которой, естественно, узнала Милева, после чего между супругами немедленно произошел разрыв.

Постоянное умственное напряжение, переживания, связанные с разладом в семейной жизни, не могли не сказаться на здоровье Эйнштейна. Он заболел. Все началось с проблем с печенью, затем обнаружилась язва желудка и, наконец, желтуха, болезни на несколько месяцев приковали Альберта к постели. Все это время рядом с ним была Эльза Лёвенталь, которая к тому времени была разведена и имела двух дочерей – Илзу и Марго.

Альберт Эйнштейн. 1919 г.

Последняя попытка сохранить хотя бы семейные руины в неприкосновенности была предпринята Эйнштейном летом 1914 года. Он писал Милеве: «Я готов жить вместе с тобой, чтобы не потерять сыновей и чтобы они меня не потеряли. Наши отношения будут не дружескими, а деловыми. Личные отношения неизбежно должны быть сведены к минимуму. В свою очередь я обещаю пристойное поведение с моей стороны – такое, каким почтил бы любую незнакомую женщину».

Ответа не последовало…

В феврале 1919 года Альберт Эйнштейн и Милева Марич (Эйнштейн) официально развелись, а в июне того же года Эйнштейн женился на Эльзе, хотя еще довольно долго он переживал развод с Милевой и особенно потерю сыновей, оставшихся с матерью.

Он писал своей новой жене: «Я не могу себе представить жизнь без них, я был бы чудовищем, если бы чувствовал иначе. Я столько лет нянчил их, играл с ними, вытаскивал их из неприятностей, играл, и бегал, и смеялся с ними. Они кричат от радости, когда я вхожу, малыш еще даже не понимает, что произошло… Теперь они уйдут, и образ отца для них навсегда будет замаран».

Эльза, впрочем, недоумевала, почему он отдал детей.

Эйнштейн отвечал: «Нельзя, чтобы дети видели отца с другой женщиной, когда у них есть мать».

Небесспорное утверждение великого ученого.

Следует признать, что договоренности с Милевой о содержании своих детей Альберт Эйнштейн соблюдал неукоснительно. Более того, полученную им в 1922 году Нобелевскую премию он полностью перевел своей бывшей жене и сыновьям, что позволило Марич приобрести в Цюрихе недвижимость.

Однако время более или менее достойного (с финансовой точки зрения) проживания закончилось в 1939 году. Денег у Милевы не было, нечем было оплачивать лечение Эдуарда, у которого диагностировали шизофрению. И Марич заложила квартиру. И тогда же после долгого молчания обратилась к бывшему мужу с просьбой о помощи.

Письмо А. Эйнштейна Милеве, где он сообщает ей об условиях развода. 5 декабря 1919 г.

Эйнштейн ответил незамедлительно – он выкупил имущество и предоставил ей с детьми право проживания, но их общение практически полностью сошло на нет.

У Альберта Эйнштейна была другая семья. У Милевы – тяжело больной ребенок. Для знавших Эйнштейна и Марич было удивительно, что он так быстро и даже решительно разлюбил и почти забыл свою бывшую жену. Какое-то время он еще переписывался с сыном, с Гансом Альбертом, но после одного из ответных посланий мальчика эта переписка прервалась.

Вот это письмо: «Дорогой папа, тебе следует обо всем спрашивать маму, потому что не только я здесь принимаю решения. Но, если ты так плохо к ней относишься, я не хочу никуда ехать с тобой».

Эйнштейн, разумеется, вспылил: «Моего прекрасного мальчика оторвала от меня уже несколько лет назад моя жена, которая весьма мстительна. Открытка, которую он мне прислал, я уверен, написана под диктовку».

Впрочем, реакция ожидаемая.

Обиженным в этой ситуации Эйнштейн видел исключительно себя, совершенно не допуская наличия у ребенка собственных чувств и переживаний, уж не говоря о Милеве.

Во второй половине сороковых годов состояние здоровья Марич резко ухудшилось. К уже известным недугам прибавился еще один – нарушение мозгового кровообращения и, как следствие, – нарушение двигательных функций, изменения памяти, интеллекта, эпилептические припадки, инсульт. Милева часто лежала в больнице.

Информация о том, что жить Марич осталось недолго, каким-то образом дошла до Альберта Эйнштейна, и он, очевидно считая ее недееспособной, совершил поступок, который до сих пор обсуждают как поклонники, так и критики великого ученого. Эйнштейн без согласия Милевы продал дом, купленный на Нобелевскую премию, видимо боясь, что он будет потерян из-за недееспособности бывшей жены.

Узнав об этом, Марич была потрясена: значит, он счел, что она уже мертва.

Но далее произошло необъяснимое. Швейцарская судебная и банковская машина, которая не дает сбоев в принципе, дала такой сбой. Сумма в размере восемьдесят пять тысяч швейцарских франков пришла не Эйнштейну, а Марич. Альберт Эйнштейн попытался опротестовать такое решение, но по швейцарским законам такая ситуация (пусть даже и ошибочная) может быть разрешена только с согласия получателя денег. Милева Марич свое согласие не дала.

Психиатрическая клиника «Бургхольцли». Книжная репродукция гравюры, 1890 г.

Свою жизнь первая жена Альберта Эйнштейна закончила в возрасте семидесяти двух лет 4 августа 1948 года в психиатрической клинике Цюриха «Бургхольцли».

По преданию, уже после кончины Милевы Марич под матрасом ее кровати был обнаружен конверт с восемьюдесятью пятью тысячами швейцарских франков, которые она хранила для лечения сына.

Накануне

Идеалами, освещавшими мой путь и сообщавшими мне смелость и мужество, были Добро, Красота и Истина.

    Альберт Эйнштейн

Однако вернемся к весне 1905 года, в Берн, где Эйнштейн работает над своей докторской диссертацией «Новое определение размеров молекул». Точнее сказать, он немыслимым образом совмещает работу в патентном бюро, написание научных статей, музицирование, а также изобретение разного рода электрических приборов. И вот из недр всей этой бурной деятельности возникает диссертация, которую он отправляет в университет Цюриха.

15 января 1906 года из Цюриха пришел ответ – отныне Альберт Эйнштейн доктор наук.

Научный статус не внес сколько-нибудь заметных изменений (материальных – в первую очередь) в его жизнь. Он по-прежнему работал в патентном бюро, хотя в 1908 году его все-таки пригласили читать лекции в Бернский университет, но на безденежной основе.

Вернее сказать, гонорар зависел от количества студентов, но так как слушателей было всего трое (одна из них – сестра Майя Эйнштейн, та самая, в которую юный Альберт кинул кегельным шаром), то о деньгах тут можно было и не думать.

Конечно, это испытание, своего рода искушение – бросить науку, не приносящую денег и не позволяющую содержать семью, и заняться чем-нибудь другим, более прибыльным.

Диссертация А. Эйнштейна «Новое определение размеров молекул», датированная 15 января 1906 г., на соискание степени доктора философии.

Человеком, вселившим в Эйнштейна уверенность в том, что нужно идти дальше и не впадать в отчаяние, стал Макс Планк, с которым он познакомился на научном конгрессе в Зальцбурге в октябре 1908 года.

Макс Планк (1858–1947) – немецкий физик-теоретик, основоположник квантовой физики и квантовой механики, лауреат Нобелевской премии по физике за 1918 год с формулировкой «В знак признания его заслуг в деле развития физики благодаря открытию квантов энергии», общественный деятель и мыслитель.

«Меня как физика, то есть человека, посвятившего всю жизнь совершенно прозаической науке – исследованию материи, – никто не назовет фантазером. Я изучал атом и могу сказать: не бывает материи самой по себе! Вся материя возникла и существует только благодаря силе, которая приводит в движение частицы и удерживает их в виде мельчайшей солнечной системы – атома. Но так как во всей вселенной нет ни разумной, ни вечной энергии, то нам следует предположить, что за этой энергией стоит Дух, обладающий разумом и самосознанием. Этот дух есть первопричина всей материи!»

    Из дневника Макса Планка

Это знакомство необычайно вдохновило и ободрило Эйнштейна.

И вот уже в декабре 1909 года он был назначен на оплачиваемую должность экстраординарного профессора Цюрихского университета. Здесь Эйнштейн получил изрядную нагрузку: он читал введение в механику, термодинамику, кинетическую теорию тепла, электричество и магнетизм, а также вел семинар по общей физике.

Один из студентов Эйнштейна Ганс Таннер вспоминал впоследствии: «Когда он поднялся на кафедру, в поношенном костюме, со слишком короткими брюками, когда мы увидели его железную цепочку от часов, у нас появилось скептическое отношение к новому профессору. Но с первых фраз он покорил наши черствые сердца своей неповторимой манерой чтения лекций. Манускриптом, которым Эйнштейн пользовался при чтении, служила заметка величиной с визитную карточку. Там были обозначены вопросы, которые он хотел осветить на лекции. Таким образом, Эйнштейн черпал содержание лекции из собственной головы, и мы оказывались свидетелями работы его мысли <…> мы сами видели, как возникают научные результаты. Нам казалось после лекции, что мы сами могли бы ее прочесть… Мы имели право в любой момент прервать его, если нам что-либо казалось неясным. Вскоре мы вовсе перестали стесняться и подчас задавали элементарно глупые вопросы. Непринужденности наших отношений способствовало то, что Эйнштейн и на перерывах оставался с нами. Импульсивный и простой, он брал студента под руку, чтобы в самой дружеской манере обсудить неясный вопрос».

Макс Планк (1858–1947).

Полная погруженность в науку, абсолютно живое и продуктивное общение со студентами и коллегами вдохновляли Эйнштейна. Милева Марич с радостью замечала: «Не могу выразить, как я счастлива, что Альберт теперь свободен от своих ежедневных восьми часов в офисе и теперь может посвятить себя своей любимой науке, и только науке».

Вполне естественно, что научная деятельность проявлялась не только в преподавании и писании научных статей, но и в выступлениях на различных конференциях, конгрессах и симпозиумах. Так, в 1911 году Эйнштейн посещает Сольвеевский конгресс в Брюсселе, где встречается с Анри Пуанкаре – французским математиком, физиком и философом, истинным гигантом научной мысли рубежа XIX – ХХ веков.

Разговор между учеными, естественно, сразу же зашел о теории относительности, над которой работал Эйнштейн.