LAДО

Они познакомились в очереди к мавзолею… У нее в сумке была зубная щетка… И синяк под левым карим глазом… Они познакомились в очереди к мавзолею… Его звали Тони Вуд, и он не понимал, о чем говорят люди вокруг… Они познакомились в очереди к мавзолею… Его звали Тони Вуд… У нее была зубная щетка и синяк… Он не понимал, о чем говорят люди вокруг… А ей сейчас очень нужен был кто-нибудь… Они познакомились…

Он подошел к ней сзади, тронул за плечо… Она улыбнулась уголками губ… Услышала: – Я за вами.

– А я ждала Вас раньше…

– Раньше я был занят…

– Ничего… Раньше и я была не свободна…

Она достала зеркальце и припудрила левый глаз… Обернулась…

– У меня, кстати, есть зубная щетка…

– Отлично! Не придется покупать… А вы…

– Давайте перейдем на Мы?

Они познакомились в очереди к мавзолею… У Них была зубная щетка и синяк… И они не понимали, о чем говорят люди вокруг…

Они познакомились в очереди к мавзолею…

Проба пера…

Золкин, Сидоров и Нахимович дружили с детства… Были почти как братья… Даже мать у них была одна на троих… Не говоря уже о брюках цвета мокрый асфальт, которые и носили по очереди… Золкин – вчера, Сидоров – завтра, а Нахимович – не снимая… Они дружили с одной девочкой… И даже свадьбу сыграли в один день… И в браке были счастливы… А у Нахимовича еще и жена была… В общем, жизнь складывалась… Грех жаловаться… И никто не грешил… А Нахимович, как известно, был неверующий… Жизнь складывалась… Не хватало малого… Чего-то для души…

Сидели, думали… Сидоров пощипывал жену Нахимовича и отражался в пробегающих мимо детях… Золкин потягивал из кувшина херес… Нахимович дремал… В подъезде пропадали лампочки… Вчера отключили отопление… Дети росли… Старший был вылитый Сидоров… Средний еще в младенчестве любил херес… У младшего тоже было очень знакомое лицо… Но никто так и не смог припомнить, где его видел…

Шло время… Шел снег… По телевизору шли «Семнадцать мгновений весны»… Наконец, Нахимович предложил:

– Мы с детства вместе… Плечом к плечу… Бок о бок… Спина к спине… Как три мушкетера… Как три богатыря… Как три поросенка… Как три пальца… Готовы мы пронести нашу дружбу через годы? Поклянемся на крови!!!

Все поддержали и поклялись на крови Золкина… Клялись прожить в любви и согласии и умереть в один день… Жена Нахимовича воздержалась… С нее и не требовали…

– Давайте рыть могилу! – продолжил Нахимович. – Которой не было еще на свете… Чтоб люди приходили любоваться… Чтоб не могила, а академический театр!!! Чтоб произведение высокого искусства!!! Единогласно…

Нахимович знал как… Полгода он посещал курсы… Нашел уютное местечко… Раздобыл лопаты…

Первое время работа спорилась… С шутками-прибаутками погрузились с головой… Золкин и Сидоров копали, Нахимович руководил… По городу слухи пошли, мол, на окраине кладбища три самородка копают… И как копают!!! На века… Смело… Не признавая школ и канонов… По-своему, живо, ново, свежо… Пошел народ… Критики шумели поначалу, потом насторожились… Народ-то не обманешь… Очередь через все кладбище… На оградах сидят… По ночам костры жгут… Со всей страны приезжают посмотреть… Звонят из Америки: «И нам выкопайте…» Из Японии… Золкин, Сидоров и Нахимович роют… Шум смерти не помеха…

Но прошло время… А все новое, как известно, хорошо, пока не состарится… Кругом тоже понарыли… Нахимович уехал копать за границу… По слухам, успешно… Ездил по городам, делился опытом, книжку выпустил… Сидоров некоторое время еще копал вглубь… Потом – в сторону… В сторону жены Нахимовича… А потом и вовсе передумал умирать… Завел жену, детей… Нахимовича… А Золкин, помня клятву, все копал… Да и не было в его жизни больше ничего… Все отдал он этой работе… Руки только и могли, что лопату держать… И Золкин копал… А когда завыл на дне от одиночества, никто не протянул черенок и не вытянул на поверхность… Оставалось только копать… Все глубже и глубже… В сторону Бога…

Проба пера…

Если бы Чуковский писал трагедии, он бы написал: У меня не звонил телефон…

Проба пера…

Можно ли устроить маленькую частную войну? Так, чтоб никто не пострадал. Никто. Может, только я. Допустим. Я бы совершил массу подвигов, стал героем. Может даже погиб… Может даже несколько раз… Потом бы вышел на пенсию и ходил бы по школам в день моей победы (может, где-то в сентябре) и рассказывал школьникам об этой войне… И грудь в орденах, и вся жопа. В шрамах…

Проба пера…

– Значит, считаете себя абсолютно здоровым? – спросил доктор, и я засомневался… От чего-то вдруг запершило в горле…

А когда я не сомневался? Никогда… Не было такого… Я давно уже самостоятельно установил диагноз: у меня устойчивое ощущение неустойчивости бытия… И валерьянка не помогает…

Я сунул справку в карман… Сомнения прилагались к справке… Все веселее, есть о чем подумать… Спустился в метро, встал у кассы…

– Вы последний?

– Не уверен.

– Пьяный?

– Вряд ли…

Купил карточку на шестьдесят поездок… И засомневался… А надо ли теперь так много? Перечитал справку…

Свет в конце туннеля быстро приближался… Я сделал шаг назад, наступив кому-то на ногу, и пропустил поезд… Вмял себя в вагон… Ехал… Правильный голос в динамике объявил следующую станцию… Женщина позади меня спросила: «Выходите?» Я молча пропустил ее, отдавив кому-то ногу… Двери открылись, и я вышел вслед за ней…

Надо было все-таки спросить врача: а как он считает? Ему же лучше знать… Может, вернуться?..

Говорят, у улиток сердце в голове… Так это, наверное, хорошо? Наверное… Живут только мало… Метра полтора…

От метро считал шаги…

Так в задумчивости не заметил турник… Очнулся в больнице…

Диагноз: сотрясение мозга…

Или сотрясение сердца…?

Проба пера…

Она спала с другим. Она. А чувствую себя, как будто я с ним спал.

Проба пера…

Она была такая короткометражная… А он такой документальный, что не успел еще начаться, как Она уже закончилась… А он запутался где-то в прологе… Он даже не дошел до названия… Даже не обозначил жанр… А Она уже вышла на коду… Но на сеанс он все же попал… Правда, успел лишь на титры… И все боялся, что вот и они скоро закончатся… И все ерзал в кресле… И все смотрел, как облетают строчки… Он был такой документальный… Долгий… Длинный такой… Очень познавательный… Очень… Но долгий… Но познавательный… Такой серьезный… Такой не для всех… Интересный… Но не для всех… И не очень увлекательный… Даже очень не очень… Нудный такой… Долгий… И нудный… Документальный…

В него совсем никто смотреть не хотел…

А Она…

Она была такая…

Короткометражная…

Проба пера…