Чёрная волна

– Разве мы не патриоты? Разве мы не готовы отдать жизнь за страну? На протяжении всей истории Империи Ру?сси её граждане проявляли храбрость и преданность. На храбрости и преданности и стоит земля наша. Если надо, то выходи и говори открыто, что Империя требует жертв от её сынов и дочерей. Зачем тайком убивать нас? Империя – это сила? Или это подлость?

Константин Бернс покачал головой:

– Почти как фрондер говоришь. Как бы тебя не упекли за решётку раньше, чем успеешь сделать шаг в расследовании… Мой капитан.

Иван Лавинь словно очнулся:

– Ладно, Костян. Я лишнего наболтал. Но одно верно, слышишь? Я тварью подзаборной больше быть не хочу. Чёрт вас всех дери, я – шеф-капитан Жандармерии, а не пудрила занюханный.

Константин Бернс вышел.

Шеф-капитан заправил рубашку, подтянул галстук, посмотрел на часы и решил, что лучше уйти домой пораньше, чтобы выспаться после пудро-марафона. А завтра с новыми силами…

Иван застегнул пуговицы кителя и прислушался к жужжанию голосов в приёмной. Впервые пожалел, что пять лет назад, когда вселился в этот кабинет, приказал заделать потайную лестницу на нижний этаж. Она позволяла прежнему шеф-капитану выскальзывать незамеченным.

– Из этого кабинета будет только один выход, – пафосно заявил Иван пресс-службе Жандармерии, – навстречу людям!

Предыдущий шеф-капитан славился своей ленью. Иван Лавинь – был полон желания сделать Жандармерию образцовым заведением.

Иван не стал таким коррупционером, каким был прежний шеф-капитан. Он его превзошёл. При этом всё равно умудрился сохранить видимость того, что Жандармерия отныне не закрытое учреждение, а прозрачная инновационная организация, которая по-настоящему заботилась о гражданах. По крайней мере, выслушивала их просьбы.

Иван Лавинь запер ящик стола, чтобы уборщица лишний раз не болтала подругам, что сам шеф-капитан Жандармерии нюхает нелегальную чёрную пудру.

– Мой капитан… – через интерфон в тихий кабинет влился шум приёмной. – К вам посетитель…

– Никого не принимаю, слышишь?

– Он настаивает.

– Пусть настаивает в другой день.

Дверь распахнулась, на пороге появился невысокий худощавый мужчина. Одетый во всё тёмное, в чёрном свитере с высоким горлом, что выглядело неестественно, учитывая жару. Тоже почти лысый, как Иван, но с заборчиком седой поросли по бокам черепа.

– У него корочка Имперской Канцелярии, – успел выкрикнуть Константин.

При виде гостя Иван Лавинь отступил на несколько шагов к столу и опёрся рукой:

– Мерси, Костя, разберусь.

Не спуская взгляда с посетителя, Иван нащупал кнопку и полностью отключил интерфон.

Посетитель зловеще улыбнулся. Закрыл дверь на замок и неспешно пошёл к шеф-капитану:

– Узнал, салага?

– Недавно вспоминали тебя, Жан-Люк. Как всегда самыми плохими словами.

Иван Лавинь совладал с собой.

Пригласил посетителя сесть в кресло напротив стола. Жан-Люк пригладил остатки волос, как бы показывая, что у него хотя бы такие волосы, но есть. Опустился в кресло и жестом пригласил шеф-капитана сесть в своё кресло, словно он являлся хозяином кабинета.

Чтобы не повиноваться его жесту, Иван отошёл к холодильнику и взял бутылку оранжины, хотя пить не хотелось.

– И давно ты игнорируешь звонки из Имперской Канцелярии? – Осведомился Жан-Люк.

– И давно ты в Канцелярии? Вроде бы тебя позорно выгнали из Эскадрона Клода.

– Пэвэкашки и солдафоны давно не мой масштаб.

Жан-Люк сказал это с пренебрежением, но Иван Лавинь допросил много людей в этом кресле. Сиживали в нём и невозмутимые агенты Имперской Канцелярии. Иван сразу отметил, что Жан-Люку не понравилась осведомлённость шеф-капитана.

Чтобы дожать Жан-Люка, добавил:

– Канцелярия могла бы послать курьера помоложе, чтобы спросить о дирижабле.

Жан-Люк держал руки на столе, сцепив пальцы. Он сжал их с такой силой, что кожа побелела:

– К дьяволу дирижабль и пейзан. Я по другому вопросу.

Жан-Люк убрал руки со стола, но прежде, чем тот успел продолжить, Иван Лавинь резко сказал:

– Нет. Слышишь? Я не буду удалять из дела данные анализа ДНК.

Жан-Люк достал и кармана пиджака коробочку, вынул из неё сигару и чиркнул зажигалкой.

– У меня не курят.

Жан-Люк выпустил дым в сторону шеф-капитана:

– Зато нюхают, да? И пудрочка вся привозная, из далёких запретных территорий?

Иван Лавинь проигнорировал сарказм:

– Мы знаем, что людей похитили синтезаны, произведённые по технологии, найденной в Неудоби. Скоро об этом будут знать все следователи и все пресс-службы. Потом мы найдём, кто за этим стоит.

– И что?

– Их будут судить. Император узнает, какие делишки творит его Канцелярия.

Жан-Люк продолжал спокойно курить, поглядывая сквозь дым на шеф-капитана с такой уверенностью, что тот понял, она не показная.

– Ты дурак. История повторяется, как двадцать лет назад.

– Посмотрим.

Жан-Люк поднялся:

– Значит, не согласен?