Звезды Олега Диодорова

– Хорошо. Только я не уверен, что они знают о нас больше нас самих. Я постараюсь.

– Попроси Домика. Олег Максимовича!

– А Олег, наверное, не вернется. Я слышал, на поле Памяти можно остаться вдвоем. Вдвоем уйти оттуда в вечность.

Все замолчали.

– Жалко, он отличный волк.

Из подручных средств Дальноглядов вместе с Олегом Диодоровым сумел поймать сигналы стран северо-западной части материка. Все сигналы идут через шифратор, и для стороннего слушателя представляются сплошным густым шумом. Дешифратор не так трудно собрать, особенно с использованием компьютеров. У зайцев есть калькуляторы и счеты. Дальноглядов слышал хрипящие тексты, но не мог их перевести. Говорят не-псы. Повозившись некоторое время, удалось поймать журналиста-пса. От него поймали еще несколько линий.

На востоке победа далась очень дорого. Одновременно сообщают о каких-то взрывах. Во время прошлой войны драконы атаковали предприятия, сейчас их ни разу не видели. Говорят, что Око не зажглось, когда самолет прошел мимо полуострова. Над самим полуостровов шумят бураны. Драконы не появились ни на востоке, ни на юге.

Радиовещание в Кралепоре работает только между предприятиями. Функций средства массовой информации у него нет (волки считали это очень несерьезным). Важную информацию передавали строго направленно. После этого она расходится устно. В Кралепоре иностранцы… что-то строят… но как будто не ремонтируют. Олег не мог понять сущность их деятельности и ругал себя за непросвещенность. Голоса журналистов торопливые и резковатые.

Аломбоев вернулся с добычей, очень редкими-редкими птичками в связках. Они крохотные, у них крайне нежное мясо. Аломбоев отдал все-все товарищам, показывая, что еще на охоте он очень наелся. Олег попросил ребят поблагодарить Аломбоева и не подходил к нему. Он думал, Аломбоев обидится, но тот совершенно не обиделся. Аломбоев рассказывал, что видел следы иностранцев. На восток тоже есть их следы – от шин или шерсти. Зайцы поспешно разносили богатый урожай и боялись, как бы волки его не отняли. В стране действует режим чрезвычайной ситуации, у армии расширены полномочия. С другой стороны, на бойцов и даже на командиров можно пожаловаться другим командирам. В городках совершенно нет муки, крупа – только местного производства. Ее зайчихи собирают чуть ли не руками. Морковь с капустой продают везде, весьма дешево, но другие товары зайцы согласны отдавать только за крупные красные банкноты. Еще не так давно по городам регулярно ездили наблюдатели из армии, зайчики сообщали им текущие события или жаловались, наблюдатели записывали и уезжали. Телефоны зайцам недоступно. Но они регулярно ходят на восток, и именно оттуда у них на прилавках появляются иностранные товары. Владимир посмотрел и сказал: «Туфта. Низкого качества, и при том совершенно ненужная». Между тем у зайцев водятся деньги. У бойцов деньги лежат на личном счете в сберкассе – порой по два, по три года. Деньги можно получить только при наличии официальной увольнительной. В этом году ее еще никому не дали в 14-м полку, даже Геотару. Поэтому ему пришлось поругаться через дальнюю связь.

В городе появился модный зверь, похожий тигра. С ним никто не разговаривал. Вскоре сообщили о прибытии представителей объединенных военных штабов. Ребята увидели, что грузовики едут в сопровождении легковых автомобилей с низкой посадкой. В неудобных местах – а они были повсюду – грузовики помогали автомобилям. Всего цветных машин набралось пять штук. Из них вышли журналисты с камерами и блокнотами. Щелкнула вспышка.

– Захолустье. Внимание! Пш! Готово. Дома! Пш, тш! Зайчики, сфера обслуживания! Народный промысел! Скажите, тут занимаются народным промыслом?

Волк-офицер не ответил. Лис начал объяснять, очень помогая себе руками и хвостом. Среди журналистов оказался представитель другого полушария. На удивление он говорил по-русски лучше всех остальных.

– Лейтенант Диодоров. Хотят удостовериться, что Вы реально существуете. Вы можете говорить на их языке? Ты в той одежде, как был там?

– Другой не дали.

– Только с ними говори серьезно. Это задание от комдива.

– Какого именно, товарищ капитан?

– Хватит слов. – волк посмотрел строго и отошел. Олег не припомнил, чтоб видел его раньше. В сумме во всех штабах не так много народу, волк мог и напрямую участвовать в боях. У него на вид есть раны. Лис, скорей всего, штабной. Еще есть младшие офицеры. Олега поставили под камеры и стали спрашивать в быстром темпе, сообразно с давно проверенной методой. Если вопросы идут быстро, не успеешь хорошо соврать, придется говорить правду. Олегу и в голову не пришло выдумывать. Он рассказал кратко о пути к логову, о том, как обнаружили проход вглубь горы. Подробно расспрашивали о драконах и ежеминутно сверялись с книжечками. Драконьих вожаков иностранцы изучили хорошо, но исключительно издалека. Описания целиком совпадают. Олега сфотографировали несколько раз. Журналисты уже видели фото у драконьего логова, но не поверили; когда Геотар привез новые фото, иностранцы начали сомневаться, в том, что сделанное 14-м полком – невероятно. Они видели последствия боев на равнинах к востоку от логова; в это они с трудом, но поверили сразу. Драконий Глаз не появляется. Журналисты быстро посмотрели на бойцов.

– Какие-то дикари.

– А командиры?

– Тоже. Только это парень… хотя он тоже волк. Журналистом дали всего день на расспросы. Они пошушукались с зайчиками. Олег не предполагал, что иностранцы так хорошо говорят по-заячьи. Ведь они вовсе не зайцы.

Представители штаба смотрели на ребят и иногда сделали замечания. Накануне отбытия они сказали Олегу:

– Эти болтуны довольны. Вероятно, поможет стране. Состояние ваших подразделений отвратительное. Никакой дисциплины. Рядовые творят, что хотят. Странно, что не убивают друг друга. За такое надо ставить на вид, но поскольку вы с войны, можете оставаться. Но учтите.

Представители штаба уехали. Владимир не скрывал своего возмущения тем, что их назвали дикарями, грубиянами. Он сказал, что будет рад, если его выгонят из армии с таким руководством.

– Я и не собирался стать кадровым. Олег, мы же просто хотели помочь стране. Нам везло, и с Олегом, и с Геотаром, теперь они… заняты. Я-то вообразил, что тебе привезли орден!

– У них такие тяжелые колеса. Могли бы уж привезти грузовик с орденами – чтобы на всех хватило!

Друзья засмеялись. До самого конца лета они находились вблизи рубежей. Раньше там были регулярные пункты. А теперь, по словам Аломбоева, все ускакало. Аломбоев ходил далеко и обнаружил несколько зон с ужасным привкусом. Яд уже значительно стал разлагаться, но все еще оставался на поверхности земли. Выходит, в тех местах были драконы! – или туда бежали драконы, и там сгинули. Вдоль границы почти спокойно.

Прибыли другие части, с новыми командирами. Олегу и Владимиру приказали ехать в столичный регион.

– Некому работать! А вы тут отсиживаетесь. Во всех отраслях острая нехватка кадров. Вас отвезут.

– Ты смотри. Олег, неужели такие большие потери. Может быть, и города нет? Куда мы тогда едем? Нет, город должен быть. Вдруг там нет почти наших?

Владимир решил, что наводит панику еще не видя картины. Он и Олег старались думать о другом. До станции их довез старый грузовик. Ехали в полупустом товарном вагоне, по соседству с лесным продуктом. На западе Кралепора добывали в лесу добывали сырье, очень ценное для химической промышленности, поэтому друзья так следили за лесом. К огромной их радости они видели по дороге волков, молодых и совсем юных. Волки были везде. Взрослые появляются нечасто. На работах, которые можно было видеть, действуют молодые, молоденькие, а также волчицы. Олег всякий раз хотел им помочь, но нужно было доехать до столицы. Поезд встал недалеко от комбината. В столицу друзья добежали пешком, под легким дождиком. Удаленные кварталы стояли как и прежде, безо всяких разрушений. И дальше дома тоже были целыми. Олег очень обрадовался этому, поскольку уже представлял себе картины из печальной фантастической литературы. Предписано явиться на завод механических изделий. Это не совсем по специальности Олега. Владимир пошел искать места в общежитиях, а Олег решил сначала осмотреть завод. Перед воротами стояли неновые, но довольно внушительные грузовые машины. Медведь с повисшими бровями сидел неподвижно, имея очень солидный вид. Олег решил, это начальник автомобильной колонны. Он обратился, но медведь никак не ответил. Из ворот появился другой медведь, такой же немолодой и с неразличимыми глазами. От него пахло машинным маслом, и другими вещами, которые всегда есть на большом комбинате.

– Скажите, пожалуйста, здесь можно пройти в дирекцию?

– М-м? – медведь широко махнул рукой и едва не задел Олегу ухо. Олег быстро отошел. Медведь стал толкать автоматический затвор ворот, проем не увеличивался. Медведь глянул на Олега и стал махать еще сильней: дескать, не мешай. Так и не открыв ворота, он стал через проем вытаскивать детали, прессы, почти целые установки. Он сваливал их на землю перед машинами. Потом он стал запихивать изделия в кузов.

Олег посмотрел сзади. Медведь действовал автоматически и очень неуклюже. Правда, он был очень сильный и мог поднять тяжелый пресс один. Он часто промахивался и пихал детали мимо кузова. Олег предположил, что у медведя не все в порядке со зрением и посочувствовал. Медведь, сидевший у ворот, внезапно встал и тоже стал неуклюже распихивать изделия. Олег подумал – мимо этих медведей ему не хотелось идти. На этом заводе он еще не был, и не знал, есть ли еще входы. К счастью, вскоре вышел волк и стал резко общаться с медведями. Те только отдувались.

– Инвалиды великой войны! Только вы там не были! Мальчик, Вы сюда?

– Да, у меня направление.

– Пойдемте! – волк немного хромал на левую ногу. Олег определил, что раньше у волка была серьезная травма связок. Благодаря Саше Радостиной Олег научился оценивать состояние многих. Волк спросил:

– Вы после школы?

– Нет, после похода. Мы действовали в 14-м полку!

Волк удивился

– Правда! Извините. Я подумал, что Вы только в школе учились. Кто Вы по специальности?

– Инженер-двигателист.

Волк опять удивился.

На заводе работали в две смены. Очень не хватало наладчиков станков, а также специалистов автоматических систем. Олег прежде не работал с такими приборами; ему сперва пришлось ознакомиться с литературой. Он решил ночевать прямо здесь, но потом вспомнил про Владимира. Владимир не нашел в тот день знакомых. В общежитиях сидит кто попало – лисы, зайцы, медведи, сомнительные росомахи. Мусор сжигают прямо во дворе. Противный дым распространяется. Очень много кирпичных зданий стояли пустые или полупустые – всюду были подведенные коммуникации, но воду и электроэнергию поставляют не везде. Олег решил жить прямо на заводе. У некоторых ребят шрамы от войны. Олег разговаривал с ними, но все ребята участвовали в битвах еще до этого года, а в этом году еще никто не возвращался. Олег очень хотел узнать о 16-м полке, где было много друзей и знакомых. В Кралепоре выходили информационные листки, где рассказывали о последних важных событиях. Это не были газеты в классическом понимании; это также не журналы. Есть научно-специальные и научно-популярные издания. В этом году они выходят с большой задержкой. О важных событиях народу рассказывали во время киносеансов, на открытых и закрытых площадках. Очень часто на несколько дней монтировали сцену и экран, где с утра до вечера показывали какой-нибудь сюжет или несколько сюжетов. Принцип телевидения известен, но без сплошной сетки вещания. Таким образом, население находилось вне регулярного информационного пространства. Олег видел иностранцев, которые с рук предлагали купить зарубежные газеты. Для этого нужно знать их языки. Но даже если знать – откуда они знают, что происходит в Кралепоре? Олег увлекся работой. Спал или на заводе, или в укромном месте, которое нашел Владимир. В пятиэтажном доме не работает свет, но зато есть срубленный колодец. Кругом очень живописные сады, полные красок ранней осени. Владимир говорил, что из их полка ребят видели. Всех, кто выздоровел, уже направили в новые части. Олег огорчился. Геотара как будто видели на мосту вместе с руководителями страны; под мостом проезжали, и успели лишь немного рассмотреть. Геотар говорил с раздражением. По слухам, с той равнины привезли огромное число убитых и раненых. Драконов больше нет. Многие ребята сами не могут найти своих. Такова была общая картина. Владимир сказал, что отправил письма подруге, но неизвестно, когда придет ответ. Варя, скорей всего, писала в 14-й полк, и письма могли отправить в военную часть. Но сейчас вся компоновка меняется. Олега Радостина никто не видел.

– Я решил подождать и пока не отправлять часть писем. Может быть, Варвару тоже куда-то перебросились. Тотальная мобилизация… хотя зайцы и медведи болтаются где хотят. Нанимаются к иностранцам на побегушки. Противно!

Владимир чихнул.

– Я тоже пока не отправляю. В сущности, я даже не знаю, где Виктория. На столичных предприятиях ее нет; сказали, ее отправили в другой район, но оттуда могли еще десять раз перенаправить. Нужно сперва узнать точно, где она. К тому же, я бы не хотел доверять мои листы конвертам, они слишком равнодушные… и то и другое – бумага, носитель слов. Но у меня далеко не просто слова, не информация. Я бы это хотел – даже не знаю, как лучше это выразить. Я бы хотел подарить Виктории.

– Стихи?

Олег смутился немного.

– Скорее, эпиграмма. Небольшой монолог. В сущности, для литературы это неинтересно, но для нас. Это очень сокровенные слова.

– Вчера на работе волк поругался с волчицей, из-за какой-то производственной мелочи. Они вдвоем работают, оба взрослые и довольно красивые. А волк к тому же был на войне. Я не знаю, как после тех событий, что мы пережили, как после этого всего можно ругаться с женой. Может быть, он не был в смертельном бою. Хотя у нас все волки боевые. Даже те, кто письма развозят.