Сумасшедшая хронология

– Ник, а почему нужна иллюзия? Зачем так сложно? Почему настоящий самолёт не грохнуть?

– Лиза, мы же не можем эвакуировать весь Пентагон, секретарш, уборщиц, поваров… Все генералы должны быть на боевом посту, как и министр обороны. Когда мы с ним обсуждали этот вопрос, он был категорически против настоящей авиакатастрофы. Дело в том, что Боинг – это многотонная, тяжеленная, неповоротливая громадина. Его и на многокилометровую взлётно-посадочную полосу не всегда удаётся посадить. А тут надо попасть точно в западное крыло, туда, где как бы идёт ремонт и где нет людей… Военные ещё кое-как согласны убивать штатских, но убивать сами себя они не очень-то хотят; это их недостаток. В Пентагоне только пять этажей. Точно попасть в такую маленькую цель почти невозможно, особенно если управлять самолётом придётся дистанционно; малейшая ошибка и самолёт с тоннами горящего керосина рухнет на голову нашего бравого Дональда Рамсфельда. Мне-то всё-равно, но он не хочет. Может ему каску пожарника подарить?

А всю операцию можно будет видеть в ноутбуках, в реальном времени, со всех ракурсов. Но не всем, конечно. Камеры будут находиться везде: в самолётах, в кабине, в небоскрёбах и вокруг них операторов поставим, из Пентагона будет видеосигнал. Повеселимся! У какого режиссёра есть возможность влепить Боинг в небоскрёб? Нам в кино жалкие спецэффекты показывают, а тут всё по-настоящему будет! Ух, у меня прям руки чешутся! Скорей бы сентябрь. У тебя ноутбук есть?.. Я тебе подарю самый новый и мощный… Сигнал будет зашифрованный, его смогут видеть только руководители операции и особо доверенные лица. Картинку из кабин самолётов в первую очередь будут видеть пилоты, управляющие ими дистанционно. Это, как интернет, только секретный, закодированный, для военных и спецслужб.

– А башни точно упадут? Ведь в 93-м году в одной из башен взорвалась бомба, но башня не упала и даже не покосилась. Надо помощнее бомбу положить, ты уж передай кому следует.

– Ха! Бомбу. Там тысячи бомб будут. На каждую стальную опору, через каждые 15 метров будет повешена бомба. Это чтобы потом можно было пятнадцатиметровые балки вывозить на грузовиках, а то более длинные не влезут. Каждая бомба, а точнее заряд взрывчатки в форме ожерелья вешается на опору, но под углом, чтобы, когда взрыв огромной температурой разрежет сталь, верхняя часть балки легко соскользнула с нижней. А одной бомбой башню не взорвёшь.

У Джорджа брат есть – Марвин Буш. А у Марвина есть фирма «Секьюраком». Вот этой фирме вместе с компанией «Контролед Демолюшн» поручено развешивать взрывчатку. Вообще-то «Секьюраком» по контракту должен был установить новую систему безопасности за последние 4 года, но взрывчатка, на мой вкус, тоже неплохо. Заряды будут взрываться сверху вниз, сначала верхний этаж, потом мгновение спустя следующий и так до земли, чтобы здания аккуратно сложились.

– А если какой-нибудь независимый прокурор это заметит?

– Лиза, ты как будто первый день в правительстве. Нет такого прокурора, которому бы его работа была важнее его задницы. Не заметит. А если какой-нибудь лопух возбудит уголовное дело, вознамерившись пересажать всю политическую элиту, – так мы его уволим, придурка, и всё тут. За тупость и уволим. Так и напишем ему в документик: тупой слишком…

Ещё очень долго Ник инструктировал меня в разных политических вопросах. Инструктаж прервал его охранник, открывший дверь и сообщивший, что Рокфеллеру важный звонок из химчистки. Ник сказал:

– Да, мне пора… – и, перешагнув через труп моей секретарши, приказал охраннику: – Там баба валяется. У неё внезапно заболела голова и она выстрелила себе в больное место. Уберите её и пол почистите…

Прошло полгода после визита Рокфеллера.

Прошла почти успешно операция 11 сентября 2001 года. Сразу после теракта Ник снова пришёл в мой кабинет. Его охрана втащила связанного по рукам и ногам человека в военной форме. Его глаза были завязаны, во рту был кляп. Рокфеллер начал издалека, с Афганистана:

– Афганская банковская система теперь наша. И климат хороший, много полезных растений можно вырастить. Теперь нам всё можно, мы полны благородного негодования. Ещё бы! Такие убытки! Три небоскрёба, четыре самолёта! Этак нам Афганистана ещё мало будет. Надо будет ещё и Ирак взять за такие убытки.

– Кто это? – спросила я. Ответ снова был издалека.

– Знаешь, Лиза, существуют люди, которые движут вперёд цивилизацию, прогресс. Но иногда попадаются такие, которые рождены для того только, чтобы делать пакости человечеству; вместо масла они насыпят песка, это они вставляют палки в колёса истории, – Рокфеллер подошёл к связанному офицеру. – Ты посмотри на себя, рыло немытое… Руки тебе оторвать мало! Чему тебя 10 лет учили?!..

Началось всё прекрасно. Первый самолёт влепился в северную башню, как надо. Мы с Джорджем смотрели этот эпизод в коридоре школы. Мы были в восторге. Буш даже пошутил: «Какая ужасная авария. Наверное пилот неопытный!» Мы ему: «Да, за рулём поспать решил… Джордж, ты мастер юмористического жанра! Иди, передай свой талант подрастающему поколению.» Пока он там читал детишкам сказку про уточку или козлёнка, в южную башню врезался второй самолётик. Конечно, влетел не идеально, чуть криво, сбоку, но главное – долетел. Сидим, ждём третьего. У нас как планировалось? По 15 минут между каждым эпизодом. Вдруг звонок из штаба, говорят, что с третьим самолётом проблемы. Он, оказывается, упал на взлёте… Вот те раз! Как упал?! Кто позволил? Кто допустил?.. Управлял самолётом полковник Попкинз, он уже рыдает, – сообщают из штаба… Рыдает, это хорошо. А кто будет таранить здание № 7? У нас там весь дом заминирован. Его что? Без самолёта, что ли, взрывать? Или так и оставить заминированным? А если это обнаружится? Как объяснить, что здание № 7 полностью подготовлено к сносу, набито взрывчаткой? Тупик. Этому Попкинзу башку оторвать мало. Второпях решили в тот же день взорвать. Взорвали сначала несколько зарядов, чтобы пожар начался. Мол, от сильного пожара ослабели опоры и здание рухнуло. Но это конечно уже не то. От пожаров такие дома не падают. Их бы никто и строить не стал бы, если бы они от пожаров падали… Чёрт! И всё из-за какого-то Попкинза!

И с самолётом надо было что-то решать. Вообще-то его можно было поднять другой и всё-таки протаранить седьмое здание. Но время ушло. Мы в 45 минут должны были уложиться. И то много. Больше никак было нельзя. А то совсем неубедительно получится. Что же, скажут, в США совсем воздушной обороны нет? Ни истребителей, ни мощных и точных радаров? Террористы как бы за счёт неожиданности быстренько захватили самолёты и все их успешно грохнули. А мы как бы их перехватить не успели, от неожиданности… Но не может же неожиданность три часа длиться! Истребитель за минуту взлетает… Не могли мы через два часа таранить здание № 7. Или сразу, или никак.

И самолёт. С ним-то что? Он же как бы захвачен был, а у нас ни террористов, ни пассажиров, даже настоящего рейсового Боинга нет. Не можем же мы показать обломки Боинга на военном аэродроме, откуда он взлетал, управляемый дураком Попкинзом. Как мы объясним, что он на военный аэродром упал? Срочно нужно было придумывать что-то. Придумали, что рейс 93 упал в Пенсильвании. Второпях взорвали на опушке землю, в яму машину мусора вывалили, лес пожгли – халтура, конечно, ужасная: ни хвоста, ни фюзеляжа, никаких тел – словом, ничего от самолёта. По телевизору показать нечего было! Позор… Десять лет теракт готовили и такой позор. Казалось бы, всё учли, всё рассчитали, лучшие сценаристы работали… И такое дерьмо получилось. Я не знаю… Что с тобой делать, подлец? Уволить? Сортиры чистить тебя заставить? – лётчик кивал. – Нет, твоя работа летать и сейчас ты полетаешь… Лиза, убей предателя… Сейчас 9 часов, 11 минут.

Я взяла пистолет из сумочки и выстрелила в голову Попкинза. Он ударился затылком о стену и упал. А я спросила:

– А прибыль будет?

– Огромная, – Рокфеллер открыл дверь. – Уберите Попкинза, у него заболела голова и он застрелился. А его коллегам сообщите, что Попкинза убил патриот анархист, за то что он был в сговоре с террористами…

– Застрелился?.. У него же руки связаны, – сказал охранник.

– Мы ему немного помогли… И подлеца анархиста поймайте, совсем обнаглели негодяи в последнее время.

Когда Попкинза унесли, Ник продолжил самобичевание:

– С Пентагоном тоже прошло не всё гладко. Во-первых, Боинг должен был пролететь прямо над фонарными столбами на минимально возможной высоте. Уже подлетая к Пентагону, было понятно, что ни высота никуда не годится, ни траектория над столбами. Было решено сделать другой заход. Самолёт развернулся, сделал круг и снова пролетел над Пентагоном. Второй раз было уже получше, хотя тоже совсем не идеально: над фонарями он так и не пролетел, пролетел намного левее, даже левее автозаправки. Этого криворукого пилота я к тебе потом приведу, посмотришь на него, постреляешь… Пришлось оставить второй вариант, не могли же «террористы» бесконечно кружить над министерством обороны. Это было бы как-то подозрительно… Во-вторых, после выстрела из пушки заминированный сектор должен был сразу рухнуть. Взорваться и рухнуть, а он не взорвался и не рухнул. Ещё с полчаса стоял, пока наконец гранатами не взорвали. Предполагалось что? Что этот сектор здания сразу обрушается и мы говорим, что обломков самолёта не видно, потому что они засыпаны развалинами. А получилось что? Здание стоит целое с трёхметровой дыркой. А куда пропал самолёт? Хвост, крылья, двигатели – где они? Как всё это могло просочиться сквозь стену?

Ну ничего. Если почаще говорить, что Боинг разрушил Пентагон и показывать уже рухнувшую часть стены, тогда забудут, а молодые и не узнают.

Со вторым самолётом тоже получилось не идеально. Он летел с запада, поворачивал налево и его занесло. Неточно попал, сбоку. Центральные опоры он не мог задеть даже теоретически. Падай башня сама, на бок должна была заваливаться.

Многие видели, что второй самолёт не был пассажирский, да, он серый, без иллюминаторов, с синей эмблемой, которой нет не самолётах «Американ Эйрлайнс». Надо было покрасить, иллюминаторы нарисовать… Но это тоже лишние свидетели. Поэтому и не перекрашивали, думали, не заметят… Да. не всё получилось идеально. Когда вокруг одни идиоты, это и не удивительно. Знаешь, чтобы журналисты ничего не выдумывали и подавали новости в правильном виде, мы им заранее объясняем, как всё надо понимать. С первой секунды народ сразу должен услышать правильную точку зрения и успокоиться. Народ не должен чесать в затылке и соображать, что к чему. Здание № 7, оно же здание Соломон Бразерс, надо было взорвать, но как объяснить его падение? Прочнейшее стальное здание ни с того ни с сего вдруг взяло и развалилось. Для того чтобы у обывателей ни в коем случае не возникало никаких подозрений, уже в первые новости нужно было вставить правильное объяснение. Если заранее не предупредить журналиста, новость будет такая: «Только что рухнуло здание ВТЦ-7. Что послужило причиной, непонятно. Мы постараемся получить объяснения от наших экспертов». Зрители напрягутся: «Хм, что-то непонятное, что там непонятное?..» Нам этого не надо. Всё должно быть скучно и понятно. Журналисты со скучающими физиономиями должны сообщить, что «47-этажное здание Соломон Бразерс рядом с Всемирным торговым центром также обрушилось». Зритель пропускает такое сообщение мимо ушей: «А, ещё там что-то упало. Ну и денёк сегодня, небоскрёбы всё падают и падают…» Вот зачем надо предупреждать журналистов… Но в случае со сносом здания 7 эта практика нас подвела. Сначала мы собирались взрывать в 5 часов, потом перенесли на 20 минут позже. Предупредили журналистов заранее о 5-тичасовом падении здания, потом предупредили, что падение переносится на 20 минут позже. Но до английской Би-Би-Си сообщение о задержке на 20 минут не дошло. И в пятичасовом выпуске новостей Би-Би-Си журналистка Джейн Стэндли сообщает, что здание 7 только что рухнуло, а за её спиной в прямом эфире стоит целое и невредимое ещё здание 7… Английских телепридурков может извинить только полное незнание архитектуры Нью-Йорка.

Что ещё не получилось? Остальное вроде бы всё сработало неплохо. А… Ну да… Там погиб кто-то. Мы предполагали, что почти никто не погибнет. Времени для эвакуации дали достаточно. Там пожарные работали, но это же их работа, риск. В самолётах никого не было, в Пентагоне тоже и в 7-м здании тоже никого. Скажем, что жертв было около трёх тысяч. На самом деле, гораздо меньше. Даже хорошо, что есть убитые – а то что за теракт без жертв? Должны же быть настоящие родственники, убитые горем. Нужно же что-то показывать народу. Мы им денег дадим. Родственникам, не народу. Они погибали не напрасно. Жертвы, а не родственники. Они герои! Они пожертвовали собой на благо страны! Мировое лидерство и процветание Америки – вот за что они геройски отдали свои жизни! Если бы Америка была отсталой недоразвитой Зимбабвой, то погибало бы гораздо больше американцев.

Мы должны гордиться собой. Лиза, мы тоже герои. Поэтому нас надо наградить. Награждать будем так. Мы, ФРСники, делаем 5 триллионов долларов и даём в долг правительству на ведение войны с терроризмом. На захват Афганистана и Ирака, я думаю, одного процента, т. е. 50 миллиардов, хватит. Всё остальное наше. И плюс 5 триллионов, которые правительство нам остаётся должно. То есть мы заработали почти 10 триллионов. Достойная плата героям.

Тебе, Лиза, мы дадим миллион. Конечно, это не взятка, а благодарность. Ты работаешь не из-за денег, а на благо Америки. Гордись собой, Кондолиза!

И Ник Рокфеллер ушёл.

Скоро в интернете можно было видеть фото и видеоматериалы, доказывающие, что организаторами и исполнителями этого теракта были мы, государственные служащие, чиновники. И я видела эти материалы… Обычно теракт происходит случайно, бах и всё. А в этом случае, после попадания первого самолёта в башню, к месту теракта сбежались журналисты и просто любопытные с фото– и видеокамерами. И теракт получилось заснять на плёнку. По телеканалам шла прямая трансляция и многие телезрители записали её на видеомагнитофон. Поэтому позже можно было несколько раз медленно просмотреть те кадры, которые телеканалы уже не показывали. Кстати прямая трансляция не такая уж и прямая – на самом деле прямой эфир идёт с некоторой задержкой, чтобы можно было не пустить в эфир ненужные кадры.

Я помню кадры, снятые с вертолёта. Знаменитые кадры, на которых видно, что нос второго самолёта, пробив большое стальное здание, вышел с обратной стороны не только не разрушившись, но даже и не помявшись[4 - См. «11 сентября. Ключи к разгадке. September Clues».]. Вещь совершенно невероятная. Нос самолёта сделан из алюминия, он очень непрочный, от удара в любую стену он совершенно разрушится сразу же. Нос не мог, пробив здание насквозь, остаться целым и невредимым. Любому ясно, что здесь мы имеем дело с видеомонтажом, который не очень-то получился, возможно, из-за спешки. На изображение летящего самолёта наложили изображение башен, но из-за движения вертолёта, с которого велась съёмка, изображение башен сдвинулось вправо, мы смогли увидеть нос самолёта.

Конечно, когда потом телеканалы выпустили сборник видеокассет со «всеми» записями их прямых эфиров, эти кадры с наипрочнейшим носом в собрание не включили. Как не включили все разоблачительные кадры, по недоглядению попавшие в прямой эфир.

А что скрывали с помощью видеомонтажа? Я полагаю, что скрывали вспышку от взрыва. На всех неотредактированых записях за мгновение до столкновения самолёта со зданием видна вспышка от взрыва. За мгновение до тарана мощная пушка, установленная на самолёте, пробивала стену, чтобы самолёт внутри башни взрывался. (Напомню: прочность башен такова, что столкновение с самым большим самолётом с полными баками на самой большой скорости – для башен совершенно не опасно. Их бы и строить никто не стал, если бы от одной случайной аварии они разрушались.)

Вот этот-то выстрел из пушки и нужно было спрятать. Но одно лечим, другое калечим. Вспышку спрятали, зато нос показали.

Есть фотография, сделанная, кажется, неким Робом Ховардом за секунду до тарана, вид снизу; и очень хорошо на ней видны (лучше, чем на видеоплёнках) ракеты, укреплённые на днище самолёта. Рейсовые Боинги с ракетами конечно не летают.

Есть ещё одна плёнка, где стёрли вспышку и ракеты на днище. Запись сделана под местом попадания второго самолёта, видимо, ЦРУшники снимали, а кто ещё мог знать, что туда самолёт вот-вот воткнётся? В прямом эфире её не было, кажется. Эту запись подправили не очень удачно: видно, что были проделаны какие-то манипуляции. Крыло, например, чуть стёрто было в одном кадре… Это важно вот почему. Если техника видеомонтажа станет идеальной, если подделки по качеству не будут ничем отличаться от оригинальной съёмки, то тогда даже видеозапись мы не сможем считать доказательством чего-либо. И тогда мы можем быть уверены только в том, что видели своими глазами. Для властей манипуляция сознанием станет ещё проще…

На многих плёнках слышны взрывы. Взрывы слышали и ощущали многие свидетели. На одной плёнке видно облако от взрыва у основания башни ещё до обрушения, это взрывники так всегда перед самым сносом взрывают главные опоры, а в версию с самолётом это никак не укладывается. На всех плёнках с крупным планом видны множественные струи пепла и дыма от взрывов, вырывающиеся из окон за мгновение до обрушения.

В том, что стальные опоры были взорваны и башни рухнули со скоростью свободного падения, как будто никаких опор в них не было, в том тоже можно убедиться с помощью видеозаписей.

В одной телепередаче в Орландо Джорджа Буша спросили, как он узнал о терактах 11 сентября.

Вопрос: Во-первых, я хотел бы вам сказать, господин президент, что вы даже не представляете себе, как много вы сделали для нашей страны. И, во-вторых, ответьте, пожалуйста: что вы почувствовали, когда вам сообщили о террористском нападении?

Президент Буш: Спасибо, Джордан. Знаете, Джордан, вы мне не поверите, если я вам скажу, в какое состояние меня повергло известие об этом террористическом нападении. Я был во Флориде. И мой главный секретарь Анди Кард…

…я находился тогда в классной комнате для проведения беседы об одной чрезвычайно эффективной программе обучения чтению.

Я сидел вне комнаты, ожидая, когда меня пригласят, и я видел, как самолёт врезался в башню – телевизор, конечно, был включен. И поскольку я сам был пилотом, я сказал: «Какой никудышный пилот!»

Я подумал, что произошла ужасная катастрофа. Но [в этот момент] меня ввели [в класс], и у меня не было времени об этом задуматься.

Так что, я сидел в классной комнате, когда Анди Кард, мой главный секретарь, который, вы видите, сидит вон там, вошёл и сказал мне:

«Второй самолёт врезался в башню. На Америку совершено нападение».

По сути, Джордан, сначала я не знал, что думать. Знаете, я вырос в такую эпоху, когда даже мысль не могла зародиться о том, что на Америку могут напасть, – вероятно, ваш отец или ваша мать думали, как и я.