Пой, менестрель!

– Предлагаю любой залог, какой вам угодно будет принять.

– Хорошо, – разгорячился лорд Гаральд. – Ваш конь – против моего.

– Согласен.

– Милорд, – обратилась к Артуру принцесса, заинтересованная разговором. – Я знаю, как вы дорожите своим Турмом. Неужели настолько уверены…

– В своем лучнике? Да, – Артур лукаво улыбнулся. – Надеюсь, он понравится и вам.

Аннабел говорила с Артуром, но смотрела не на него, а на поле, куда выезжали закованные в броню противники.

– Где же вы его отыскали?

– Совсем близко. В лесу.

Принцесса внимательно посмотрела на Артура. Но теперь он улыбался самым невинным образом, и Аннабел вновь обратила взгляд к ристалищу. Артур подал знак герольдам, запели трубы, и двое рыцарей на великолепных боевых конях понеслись навстречу друг другу.

…Сшибались всадники, ломались копья, разбивались на куски щиты, падали на землю поверженные противники, летел над толпой приветственный рев, и следующая пара выезжала на взрытое копытами поле.

Девять пар сошлись в поединке, девять раз герольды выкрикивали имена победителей, девять рыцарей выслушали похвальные речи принцессы, девятерых раненых унесли с поля боя.

Артур искоса наблюдал за принцессой. Она не забывала рукоплескать и одаривать улыбками победителей, но было видно, что турнир ей безразличен, ничья победа не радует, ничье поражение не огорчает. Конечно, могла ли она искренне наслаждаться зрелищем, помня о болезни отца? И все же к переживаниям за отца примешивалось волнение иного рода. Артур подметил несколько взглядов, брошенных Аннабел в ту сторону, где дожидались своей очереди лучники.

Добрую сотню лучников окружала толпа зевак. Здесь пытались угадать победителя, заключали пари, вспоминали прошлогодние состязания: как удачен был выстрел такого-то, или как всех удивил такой-то – известный своей меткостью стрелок – промазавший с пятидесяти ярдов по мишени, размером с воинский щит. И, конечно, повсюду звучало имя Гирселя-южанина.

Сами лучники делали вид, будто не слышат обидных или, напротив, лестных замечаний, но ловили каждое слово. Невольно поворачивались в сторону худощавого темнолицего паренька, одетого в синее с белым – цвета дома Гаральда, сохранявшего на лице выражение полнейшего безразличия. В руках он держал дальнобойный лук со спущенной тетивой, из колчана выглядывали стрелы, приметные: древки выкрашены в белый цвет, перья – в синий.

Драйм, проталкивавшийся сквозь толпу в поисках Стрелка, наградил сине-белого лучника оценивающим взглядом, ответа на который не последовало. Паренек оставался по-прежнему бесстрастен.

В толпе лучников Драйм Стрелка не нашел и отправился к раскинутым в отдалении шатрам, предназначенным для отдыха принцессы и ее свиты. Над одним из них реял стяг с алыми маками. Подле шатра дожидался Стрелок. Он был не один. Рядом стоял высокий темноволосый человек в видавшем виды дорожном плаще. Завидев Драйма, Стрелок приветственно взмахнул рукой, его спутник обернулся и поклонился.

– Лорд Артур просил встретить вас, известить, что залог внесен, и предложить помощь, какая только в моих силах, – обратился Драйм к Стрелку.

– Благодарю, – откликнулся тот, – но лук и стрелы при мне, а больше ничего и не требуется.

– Смотрю, вы отдали предпочтение оружию мастера Обри? Если хотите оценить на снаряжение остальных, можем подойти поближе…

– Увижу во время состязания.

– Гирсель-южанин уже здесь, а погода, как на грех, портится.

Все трое подняли глаза к небу, исполосованному белыми перьями облаков.

– Ветер крепчает.

Драйм хмуро взглянул на Стрелка.

– Нелегко вам придется.

– Плох лучник, которому ветер помехой, – беспечно отозвался тот.

Приятель Стрелка хлопнул его по плечу.

– Выдюжишь. Встретимся в «Золотом олене».

Он с небрежным изяществом поклонился Драйму и зашагал прочь – легкой походкой человека, проведшего жизнь в дороге.

– Кто это? – спросил Драйм, глядя уходящему в спину.

– Бродячий певец.

Драйм очень удивился.

– В замке я на придворных певцов насмотрелся, он на них ничуть не похож. Решил по повадке – он воин.

Драйм разочарованно покачал головой. «Жонглировать словами, что за занятие для мужчины?» Обратился к Стрелку:

– Если желаете отдохнуть, шатер Его Светлости к вашим услугам.

– Мне бы хотелось подойти к помосту.

– Сейчас туда не протиснуться, – возразил Драйм.

Увитый цветами помост окружало людское море. С того места, где стояли Драйм со Стрелком, можно было рассмотреть фигуры сидевших людей, но не лица. Толпа дружно взревела. Драйм увидел, как Артур вскочил в увлечении, но что происходило на ристалище, разглядеть не мог.

– Вас еще подведут к помосту, – успокоил Стрелка Драйм. – Как победителя.

– Уже известно, что я победитель? – заинтересовался Стрелок. – К чему же тогда состязания?

– Лорд Артур сулит вам победу, а у него верный глаз, – с глубоким убеждением заявил Драйм.

Они вошли в шатер, и Драйм подал Стрелку куртку с вышитым на ней гербом Артура и плащ, украшенный серебряным шитьем.

– Лорд Артур просит принять этот подарок в знак его расположения.

Стрелок взял плащ и поблагодарил, облачился в куртку с «алыми маками» и в сопровождении Драйма отправился на тот край поля, где собрались лучники.

Драйм исподволь наблюдал за ним. Стрелок не был похож на прочих. Драйм затруднился бы сказать, в чем отличие. В особой неспешности, выверенности и в то же время широте движений… Лучник словно принес с собою дыхание леса, его первозданную чистоту и мощь. Здесь, в толпе, он невольно приковывал взгляд. Держался просто, но с таким достоинством, что любители затевать ссоры, каких немало в любой толпе, крепко бы поразмыслили, прежде чем решились его задеть.

Запели трубы, сзывая участников состязания. На помосте еще царило оживление – обсуждали предыдущие поединки. Артур, взволнованный так, будто сам вернулся из боя, восклицал:

– Это был мастерский удар. Будь в руках Гильома настоящий меч…

– Что ж, посмотрим, кому из лучников достанется победа, – проговорил лорд Гаральд.

Артур скосил глаза на принцессу. Загородившись рукой от солнца, вытянув шею, Ее Высочество разглядывала участников состязания, первый из которых уже шагнул к черте.

Мишень отстояла на пятьдесят ярдов, и в безветренную погоду на первом этапе состязаний отсеялись бы лишь самые невезучие. Но ветер все усиливался, налетал резкими порывами. Из сотни лучников, выстреливших по первому разу, больше половины отправились восвояси под свист и насмешки зрителей.