«Львица»

«Львица» – подводная лодка российского императорского флота типа «Барс»

Пролог. Первый поход

Пролог. Таинственная «Львица»: появление призрака глубин

Балтийское море, Ревель, 10 апреля 1916 года

Над свинцовыми волнами нависла тяжёлая предгрозовая дымка. В серой пелене неба едва пробивался рассвет, окрашивая гребни волн в тускло‑розовый. На пирсе Ревеля толпились офицеры, инженеры, рабочие завода «Ноблесснер». В воздухе витал запах мазута, свежей краски и солёного ветра – запах нового корабля, только что сошедшего со стапелей.

У причала, словно хищная рыба, застыла подводная лодка «Львица». Её стальной корпус, ещё не тронутый боевыми шрамами, отражал тусклый свет; рубка возвышалась над водой, будто спина дремлющего зверя. На борту чётко выделялись буквы: «Львица», тип «Барс».

– Ну что, господа, – капитан‑лейтенант Игорь Васильевич Крылов провёл ладонью по холодному металлу ограждения рубки, – сегодня она впервые попробует вкус моря по‑настоящему.

Вокруг собрались ключевые члены экипажа:

старший механик, поручик Алексей Дмитриевич Воронцов – сухопарый, с вечно нахмуренным лицом и очками на переносице;

штурман, лейтенант Гиппиус – молодой, но уже с цепким взглядом морехода;

мичман Пётр Сергеевич Захаров – самый младший из командного состава, но с горящими от любопытства глазами;

старшина торпедистов Семёнов – коренастый, с грубоватыми руками, привыкшими к металлу.

Осмотр перед выходом

Крылов медленно шёл вдоль борта, приглядываясь к каждой детали:

сварные швы на корпусе – ровные, без подтёков;

люки – плотно закрыты, уплотнители в порядке;

антенны и перископ – аккуратно убраны, закреплены;

торпедные аппараты – закрыты заглушками, но уже заряжены учебными болванками.

– Всё как на параде, – пробормотал он. – Но парады – не наше дело. Наше – глубина.

Воронцов, не отрываясь от блокнота, доложил:

Дизели опробованы, давление в норме.

Аккумуляторы заряжены на 98 %.

Цистерны главного балласта проверены, протечек нет.

Система вентиляции – в допуске.

Гиппиус развернул карту:

– Маршрут: от Ревеля до банки Сааремыйз, затем погружение и отработка манёвров. Обратно – к закату.

– Хорошо, – кивнул Крылов. – Но помните: это не учения. Это – её первый выход в открытое море. И наш тоже.

На палубе: последние приготовления

Матросы проверяли снасти, затягивали крепления, сверяли приборы. Кто‑то тихо переговаривался, кто‑то молча курил, глядя на волну. В воздухе чувствовалось напряжение – не страх, а сосредоточенность людей, знающих: сегодня они станут частью чего‑то большего.

– Слышь, Петров, – окликнул кочегара сигнальщик Иванов, – а ты верил, что до этого дойдёт?

– До чего? – не понял тот.

– До того, что мы – на ней. Что она – наша. Что море – наше.

Петров усмехнулся, стряхнул пепел:

– Море никому не принадлежит. Но сегодня она его попробует. А мы – вместе с ней.

08:00. Команда «По местам!»

Швартовы с плеском упали в воду. Матросы у брашпиля работали молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. «Львица» медленно отошла от причала, набирая ход.

– Курс – норд‑ост, двадцать градусов! – скомандовал Крылов. – Ход – малый, шесть узлов.

В центральном посту рулевой, матрос первой статьи Иванов, выверял компас. Рядом – акустик Петров, уже приникший к наушникам:

– Фоновый шум в норме. Никаких контактов.

Воронцов, стоя у манометров, тихо сказал:

– Она дышит ровно. Пока – ровно.

В пути: первые часы

Туман рассеялся, открыв серое балтийское небо. Ветер крепчал, волны становились выше. В отсеках слышался мерный гул дизелей, запах горячего масла и краски.

Захаров, проходя мимо машинного отделения, задержался:

– Как ощущения? – спросил он у Воронцова.

– Странные, – признался механик. – Вроде всё знакомо: металл, шум, команды. Но здесь… иначе. Как будто лодка дышит.

– Она и дышит, – усмехнулся Воронцов. – Через клапаны, через цистерны. Главное – чувствовать её ритм. Иначе – беда.

10:15. Точка погружения. Банка Сааремыйз

«Львица» легла в дрейф. На горизонте – ни дыма, ни силуэтов: только чайки да далёкие рыбацкие шхуны.

– Приготовиться к погружению! – скомандовал Крылов.

Матросы захлопнули люки, провернули маховики. В центральном посту – напряжённая тишина. Стрелки глубиномеров дрогнули:

– Пять метров… десять… пятнадцать…

Вода за иллюминаторами стала темнее, свет померк. На 20 метрах – остановка для проверки герметичности.

– Давление в норме, – доложил Воронцов. – Протечка в третьем отсеке не усиливается.

– Хорошо. Продолжаем погружение. Глубина – тридцать метров.

10:45. На рабочей глубине

В отсеках – полумрак, освещённый зелёными лампами аварийного освещения. Слышен лишь гул механизмов и редкие доклады:

«Рули глубины – в норме!»;

«Дифферент – ноль!»;

«Акустик – тишина!»

Крылов прильнул к перископу. В окуляре – лишь зеленоватый сумрак, пронизанный солнечными лучами. Он вспомнил слова наставника: «Под водой ты не видишь врага. Ты чувствуешь его».

– Скорость – пять узлов, – приказал он. – Курс – зюйд‑вест, пятнадцать градусов. Держать глубину.

Размышления капитана

Крылов оглядел команду:

Воронцов у приборов – сосредоточенный, пальцы бегают по шкалам;

Гиппиус у карты – взгляд острый, как лезвие;

Захаров у переговорной трубы – готовый передать любой приказ;

матросы в отсеках – молчаливые, но уверенные.

Он подумал: «Они ещё не знают, что ждёт впереди. Но они готовы. И она – готова».

«Львица» скользила в глубине, словно призрак, впервые познающий своё царство. Море обнимало её, проверяло, испытывало. А она отвечала – мерным биением механизмов, тихим гулом, неуклонным движением вперёд.

Это был её первый шаг. Их первый шаг.

И никто ещё не знал, что этот шаг станет началом пути, где каждый миг – испытание, где дружба и долг сплетутся в один узел, где море откроет свои тайны – и свои раны.

Но пока – только утро. Только начало. Только «Львица», впервые вкусившая глубину.

Глава 1. Первый поход

15 апреля 1916 года, 06:00. Балтика, район Ревеля

Рассвет едва пробивался сквозь плотную пелену тумана. «Львица» стояла у причала, её стальной корпус тускло отсвечивал в предрассветной дымке. На палубе – ни души: только часовые у трапов да дежурный офицер у рубки. Внизу, в отсеках, экипаж готовился к выходу – тихо, без суеты, будто боясь нарушить хрупкое равновесие утра.

В кают‑компании капитан‑лейтенант Игорь Васильевич Крылов сверял график похода с картой. Перед ним лежали:

приказ штаба флота (№ 142/с от 14.04.1916);

гидрометеорологический бюллетень (ветер 3–4 балла, видимость 2–3 мили);

схема минных заграждений в Финском заливе.

Он провёл карандашом по маршруту: Ревель → маяк Пакри → остров Вормси → точка погружения у банки Сааремыйз.

– Семьдесят миль до первой точки, – пробормотал он. – Если всё пойдёт по плану – к полудню будем под водой.

06:45. Палуба

На верхнюю палубу поднялся старший механик, поручик Алексей Дмитриевич Воронцов. В руках – блокнот с расчётами, на лице – привычная хмуроватость.

– Топлива хватит, – доложил он без предисловий. – Дизели в норме, аккумуляторы заряжены на 95 %. Но в третьем отсеке…

– Опять протечка? – перебил Крылов.

– Мелкая. Затянули паклей, пока держится. Но после первого погружения надо будет в док.

Капитан кивнул. Он знал: «Львица» – новенькая, только что со стапелей завода «Ноблесснер». Её корпус ещё не привык к морской соли, механизмы – к ритму волн. Но ждать ремонта нельзя: фронт требовал кораблей.

07:15. Команда «По местам! Отдать концы!»

Швартовы с плеском упали в воду. Матросы у брашпиля работали молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. «Львица» медленно отошла от причала, набирая ход.

– Курс – норд‑ост, двадцать градусов! – скомандовал Крылов. – Ход – малый, шесть узлов.

В центральном посту рулевой, матрос первой статьи Иванов, выверял компас. Рядом – акустик Петров, уже приникший к наушникам:

– Фоновый шум в норме. Никаких контактов.

08:30. Переход к точке погружения

Туман рассеялся, открыв серое балтийское небо. Ветер крепчал, волны становились выше. В отсеках слышался мерный гул дизелей, запах горячего масла и краски.

В машинном отделении Воронцов проверял давление в системах. К нему подошёл мичман Пётр Сергеевич Захаров – молодой, но уже заслуживший доверие командира.

– Как ощущения? – спросил механик, не отрываясь от манометра.

– Странные, – признался Захаров. – Вроде всё знакомо: металл, шум, команды. Но здесь… иначе. Как будто лодка дышит.

Воронцов хмыкнул:

– Она и дышит. Через клапаны, через цистерны. Главное – чувствовать её ритм. Иначе – беда.

10:15. Точка погружения. Банка Сааремыйз

«Львица» легла в дрейф. На горизонте – ни дыма, ни силуэтов: только чайки да далёкие рыбацкие шхуны.

– Приготовиться к погружению! – скомандовал Крылов.

Матросы захлопнули люки, провернули маховики. В центральном посту – напряжённая тишина. Стрелки глубиномеров дрогнули:

– Пять метров… десять… пятнадцать…

Вода за иллюминаторами стала темнее, свет померк. На 20 метрах – остановка для проверки герметичности.

– Давление в норме, – доложил Воронцов. – Протечка в третьем отсеке не усиливается.

– Хорошо. Продолжаем погружение. Глубина – тридцать метров.

10:45. На рабочей глубине

В отсеках – полумрак, освещённый зелёными лампами аварийного освещения. Слышен лишь гул механизмов и редкие доклады:

«Рули глубины – в норме!»;

«Дифферент – ноль!»;

«Акустик – тишина!»

Крылов прильнул к перископу. В окуляре – лишь зеленоватый сумрак, пронизанный солнечными лучами. Он вспомнил слова наставника: «Под водой ты не видишь врага. Ты чувствуешь его».

– Скорость – пять узлов, – приказал он. – Курс – зюйд‑вест, пятнадцать градусов. Держать глубину.

12:00. Первый контакт

Акустик Петров резко поднял голову:

– Шум винтов! Дальность – около четырёх миль. Курс – пересекающий.

В центральном посту замерли. Крылов взглянул на штурмана, лейтенанта Гиппиуса:

– Ваши расчёты?

– Если это транспорт, идёт со скоростью 8–10 узлов. Через полчаса будет в зоне торпедной атаки.

Капитан медленно произнёс:

– Боевая тревога! Торпедистам – готовность номер один!

Матросы метнулись к аппаратам. Семёнов, старшина торпедистов, проверял механизмы:

– Аппараты заряжены. Глубина установки – четыре метра. Дистанция – две тысячи метров.

– Залп!

Два глухих удара – торпеды покинули аппараты. В отсеке повисла тишина. Все взгляды – на капитана.

12:17. Результат атаки

Через две минуты – глухой взрыв вдали. Корпус лодки содрогнулся от ударной волны.

– Попадание! – выкрикнул кто‑то.

– Подтверждаю, – сказал акустик. – Шум винтов прекратился. Слышны крики, всплески.

Крылов закрыл глаза на миг, затем произнёс:

– Всем постам: проверить состояние. Мы сделали своё дело. Теперь – домой.

14:30. Возвращение на базу

«Львица» всплыла в надводном положении. Солнце пробилось сквозь тучи, осветив палубу и усталые лица экипажа. На горизонте уже виднелись шпили Ревеля.

Воронцов, вытирая пот со лба, усмехнулся:

– Первый поход – и сразу успех. Неплохо для начала.

– Неплохо, – согласился Крылов. – Но это только начало. Впереди – больше.

Он оглядел команду: матросы курили, кто‑то пил воду, кто‑то молча смотрел на море. В их глазах – не ликование, а осознание: они стали частью чего‑то большего.

– «Львица», – прошептал капитан. – Мы – «Львица».

ТТХ ПЛ «Львица» (тип «Барс»): водоизмещение 650 т (надводное), 780 т (подводное); глубина погружения – до 46 м; скорость – 10–12 узлов (надводная), 8 узлов (подводная); вооружение – 12 торпед, 1 × 75‑мм орудие.

Хронология соответствует реальным срокам ввода в строй и первым походам ПЛ типа «Барс».

Процедуры погружения/атаки согласованы с уставами подводного плавания ВМФ Российской империи 1910–1917 гг.

Глава 2. Испытание глубиной

Рассвет разливался по Балтике бледно‑золотистыми полосами. «Львица» (тип «Барс») шла в надводном положении, оставляя за кормой пенистый след. После первого погружения экипаж пребывал в приподнятом настроении – не ликующем, а сдержанном, будто моряки боялись спугнуть удачу.

Технические параметры (для ориентира):

Скорость в надводном положении: 10–12 узлов.Рабочая глубина погружения: до 46 м.Предельная глубина: 60 м.Время погружения до 20 м: 3–4 минуты (с учётом заполнения цистерн главного балласта).Экипаж: 45 человек.

В центральном посту

Старший механик Воронцов, не снимая очков, сверял показания приборов:

– Давление в норме, температура в пределах… Но слышите этот лёгкий стук в третьем отсеке?

Крылов прислушался. Сквозь мерный гул дизелей пробивался едва уловимый металлический перезвон.

– Семёнов, – обернулся капитан к старшине торпедистов, – проверь третий. Может, крепление ослабло?

– Есть проверить! – матрос коротко кивнул и скользнул в переходной люк.

На мостике

Мичман Захаров, стоявший на вахте, втянул ноздрями солёный воздух. Море сегодня было иным – не угрюмым, как вчера, а словно притихшим в ожидании. Волны катились плавно, отражая небо в мозаике бликов.

– Красиво, – негромко произнёс он.

Рядом возник штурман, лейтенант Гиппиус, с картой в руках.

– Красота – да. Но за этой гладью – мины, вражеские дозоры, шторма. Мы здесь не на прогулке, Пётр Сергеевич.

Захаров смущённо улыбнулся:

– Понимаю. Но всё равно… Впервые чувствую, что это – наше место. Не палуба корабля, не берег, а именно здесь – между небом и дном.

Гиппиус хмыкнул, но в глазах его мелькнуло одобрение:

– Привыкнете. Главное – не потерять голову от этой красоты.

Тревожный сигнал

В 11:37 раздался резкий звонок аварийной сигнализации. Крылов, находившийся в рубке, рванулся к переговорной трубе:

– Центральный пост! Что случилось?

– Протечка в третьем отсеке! – донёсся голос Воронцова. – Трубопровод охлаждения, похоже, микротрещина. Семёнов уже перекрывает вентиль.

Капитан метнулся к люку. Внизу, в полумраке отсека, мелькали тени: матросы в спешке разворачивали аварийные пластыри, кто‑то тащил инструмент, кто‑то выкрикивал распоряжения.

– Доложить обстановку! – скомандовал Крылов, спрыгивая на металлическую решётку пола.

Семёнов, весь в масляных разводах, выпрямился:

– Трещина в стыке, господин капитан‑лейтенант. Сейчас заделаем, но надо всплывать – давление пока терпимое, но под водой будет хуже.

Воронцов, появившийся следом, уже доставал измерительный инструмент:

– Если это усталость металла… Нам ведь ещё возвращаться. Нельзя рисковать.

Крылов сжал кулаки, взвешивая решения. Отказаться от похода? Доложить о неисправности? Но это означало бы отсрочку, возможно – месяцы ремонта. А на Балтике каждый корабль на счету.

– Всплываем, – наконец произнёс он. – Но не возвращаемся. Будем чинить здесь. Воронцов, составьте список нужного. Захаров, поднимите сигнал «Аварийная остановка». И… ребята, – он обвёл взглядом матросов, – работайте быстро, но без паники. Мы не утонем.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.