Сицилия закинула мою руку к себе на плечо и начала меня вытаскивать из пещеры. Короткий путь оказался невероятно далеким. Время казалось вечностью. Такое чувство, что минуты превращались в часы. В глазах всё двоилось и картинки накладывались одна на другую. Меня выворачивало наизнанку. Тело перестало слушаться моим командам, и я стал похож на бесполезный кусок мяса.
Сицилия с легкостью достала правой рукой какое-то зелье и выпила.
– Ч-что это?
– Зелье силы, в добавок ко всему дает выносливость, ускоряя жизненные процессы в организме. Однако прибавляет не так много, как того хотелось бы, – с грустью пояснила она, перехватывая меня как можно удобней и безопасней. – Акио, постарайся не разговаривать, ты потеряешь много крови.
– Угу.
Вот мы уже прошли знакомые сталактиты и тихий ручеёк, звучащий уже не столь тихо, как ранее. В ушах звенели потоки бурлящей воды и били в голову, не хуже дубины. Кристаллы сверкали уже не так сильно, похоже, что всё расплывалось в глазах куда сильнее, чем раньше, но фигуры объектов ещё угадывались на нашем пути.
Выйдя из пещеры, в глаза ударил яркий свет. Солнце было в зените – близился обед. Сицилия направилась в лес, укрывая меня от жалящих лучей. Кроны деревьев хорошо справлялись со своей задачей, поэтому палящее светило не докучало нам.
– Держись Акио!
– …
Хотелось мне сказать Сицилии, что со мной всё хорошо, чтобы она не беспокоилась, но кого я обманываю, каждую секунду раны дают о себе знать, особенно те, которые находятся на груди.
Я потерялся во времени, поэтому не мог сказать, когда мы вышли на дорожку, ведущую к деревне. Однако, малышка не жалела себя и продолжала нагло упорствовать. По всей видимости она преодолела весь путь гораздо быстрее меня, а всему виной было её зелье, и ещё – желание спасти глупого защитника.
– Почти на месте, – проговорила Сицилия. Одной рукой она держала моё тело, а другой прижимала рану на груди.
Я хотел поговорить с ней, но единственное, что я мог произвести – тишина. А ещё жалкие стоны от терзающих ран.
Сицилия, это не я спас тебя, а ты меня. Она очень добрая, мне бы хотелось извиниться за то, что было в лесу, хотя я и не уверен за что мне точно стоит просить прощение. Возможно на мне лежит вина за утаённую правду о скором уходе из деревни.
Понимаю, что я, Сицилия и Марк всегда хотели быть рядом друг с другом. Именно поэтому Сицилия не хочет, чтобы я поступал в имперскую академию рыцарей. Теперь я знаю, что мне нужно искать способы, с помощью которых мне удастся обрести силу и защитить моих родных и друзей. Не хочу видеть, как Сицилия беспокоится обо мне, хотя, почему-то это чувство греет мне сердце. Боль уходит от меня, становится легче. Какая-то энергия исходит от левой части груди и притупляет жжение. Это уже не та сила, которая питалась моей яростью и гневом, запивая всё небольшими чашками с ненависти. Она тянулась к радости и счастью, прямиком к теплоте и сама она согревала.
Свет становился всё слабее. Деревья походили на размытые зелёные кляксы. Всё мешалось перед глазами.
– Сицилия, привет!
– Дядя Риз, помогите мне!!!
Были слышны шаги, которые быстро приближались к нам.
– Что произошло?!
«Отец… ты снова бродил не понять где? Как же мне надоели тайны.»
– На меня напали гоблины, а Акио меня спас!
Сицилия говорит очень быстро и голос её наполнен волнением и беспокойством.
– Понятно, он что-то пытается сказать.
– Си-ци-ли-я. Про-сти, – только и смог выдавить я.
– Акио тише, не двигайся и ничего не говори, – произнёс нежный, девчачий голосок.
Не могу слышать, как Сицилия тревожится обо мне, не хочу заставлять её волноваться, хотя это и вправду очень приятно. Осознание того момента, когда ты кому-то дорог – это необычное чувство. Почему-то рядом с ней мне всегда хорошо. Ни от какого другого человека не чувствуется такой теплоты, даже от отца, и это не потому, что он ко мне как-то не так относится или не любит. Нет, здесь что-то другое, совсем иное чувство, которое я не понимаю и не могу выразить словами. Наверное, здесь не чему удивляться. Сицилия была со мной с самого рождения. Только с ней и Марком я мог общаться, больше никто из детей не хотел приближаться ко мне. Все считали меня изгоем. Эти рисунки поставили клеймо на моей жизни, но не у всех было такое мнение. И я благодарен своим друзьям за поддержку.
– Так, Сицилия, я беру Акио, а ты возьми и порви часть моей робы, а потом перевяжи глубокие раны на спине и груди. Иначе, он может потерять слишком много крови, и мы не сможем его спасти.
– Хорошо!
Чувство, будто меня что-то обвивает в районе спины, а потом движется к груди. Стало теплее, но глаза почти полностью закрылись.
– Так и… взяли!
– Аккуратнее дядя Риз! – обеспокоенно подхватила малышка.
– Не бойся, всё хорошо, теперь нужно быстрее добраться до церкви. Сицилия не отставай!
– Угу.
Сколько же прошло времени? Звуки почти стихли, я едва различаю голоса. Веки стали тяжелее железа, я был не в силах поднять их.
До ушей стали доноситься яростные звуки ударов по дереву.
«Похоже мы куда-то пришли. Как же хочется спать.»
– Входите, – приветливо сказала девушка.
Из-за дверей шёл неприятный запах пороха и уксуса.
– Лориен, на Акио с Сицилией напали гоблины.
– Сицилия ты как? – взволнованно вопросила Лориен.
– В порядке, со мной все хорошо, помогите Акио!!!
– Кладите его на кровать, сделаю всё, что в моих силах.
– Несите воду и тряпки, так же мне нужны мои зелья и магическая книга.
Мне едва удалось открыть глаза, но разглядеть сестру Лориен не представлялось возможным. Её силуэт сливался со множеством объектов и когда-то чёткие образы, превратились в нечто непонятное и бесформенное.
– Blood passing through our entire body ceases to flow from the wounds of the hero, Tighten the wounds. Redire vigorem! – складывая ладони вмести, прокричала сестра Лориен.
Надеюсь чудачка исцеляет меня, а не отпивает.
– Несите тёплую воду с тряпками, раны глубокие, но магия все вылечит, однако нужно время, у меня нет столь сильных навыков лечения!
– Хо-ро-шо.
Звуки происходящего постепенно удалялись, а позже и вовсе пропали. Тело стало тяжёлым, будто на него накинули стальные кандалы. Я попытался открыть глаза, но тщетно, передо мной стояла белая пелена, словно туман спустился на город и сгустился настолько сильно, что не было видно и носа. Руки не слушались сигналов мозга и вскоре сознание покинуло моё тело…