Плетущий

– Огнестрельное оружие, – Марина Яковлевна кладет на стол автомат, и он, к нашему величайшему удивлению, исчезает спустя несколько секунд, а Учительница продолжает, – это средство, к которому умелый и опытный Плетущий во время работы в сновидениях прибегает крайне редко. Однако, нужно признать, что не всегда у вас будет возможность плести ткань того или иного сна. Особенно это касается тех моментов, когда вы вынуждены работать в сновидении другого Плетущего, где ваши возможности воздействия на реальность ограничены. В таких случаях для защиты себя и людей вы должны использовать огнестрельное оружие. Да, Семен?

Рыжий, опуская руку, встает из-за парты и спрашивает:

– Марина Яковлевна, почему нельзя защищаться мечом или использовать лук?

– А как вы сами думаете? – спрашивает в свою очередь она. – Максим, что ты скажешь?

Скрывая удивление (ведь я не поднимал руки, чтобы ответить), встаю из-за парты и говорю очевидное:

– Наверное, автомат лучше использовать, чтобы поразить врага на расстоянии.

– Правильно, – кивает Учительница.

– Можно и из лука попасть, – возражает Семен.

– Ты из него стрелять сначала научись, – кажется, Соня читает мои мысли.

– И научусь! – не сдается Рыжий.

Какая-то смутная мысль теребит меня, и я наконец озвучиваю ее:

– Марина Яковлевна, – обращаюсь я к ней, – скажите, от скольких противников может возникнуть необходимость защититься?

– Где именно? – переспрашивает она.

– В одном месте, – и поправляюсь, – в одном сне.

– Твари редко встречаются не поодиночке, – Учительница делает короткую паузу, чтобы глотнуть воды из появившегося в ее руке стакана, – но если их больше, чем одна, значит, монстров может быть любое количество.

– Любое? – удивляется Рыжий, но Марина Яковлевна словно не замечает, что мальчик перебивает ее самым недопустимым образом.

– Да, – кивает она, – любое. Их может быть и десяток, а может быть и сотня.

По классу проносится испуганный шепот, а Учительница продолжает:

– Однажды, хотя такое на самом деле бывало не раз, я столкнулась примерно с тысячью тварей… Все зависит от обстоятельств, от самого сна и его содержания.

Она умолкает, глядя на нас, и в потрясенной тишине громко звучит издевательский шепот Сони:

– Научишься, говоришь?

– Запомните, дети, – произносит Марина Яковлевна, – пребывая в чужом сне, вы возлагаете на себя ответственность за того человека, в чье сновидение попали. «Победи свой страх!» – это девиз Плетущих. Я вам не раз говорила и буду напоминать об этом постоянно. Однако нужно понимать, что это не просто слова. Они должны быть подкреплены вашей силой и возможностью ликвидировать любую угрозу, которую представляют твари. Вы, как будущие Плетущие, уже лишены того предохранительного механизма, которым обладают обычные люди. То есть в момент смертельной опасности обычного человека просто выкинет из сна, и он проснется. Плетущий же будет находиться в сновидении до тех пор, пока сам сознательно не покинет его.

Все, что говорит нам сейчас Учительница, мы знаем. Но теперь, когда речь идет об огнестрельном оружии и необходимости его использования, ее слова воспринимаются совсем по-другому.

– Однако, – продолжает Марина Яковлевна, – это вовсе не означает, что вы должны уничтожать первую попавшуюся тварь в чужом сне. Будь все так просто, мы бы назывались не Плетущими, а какими-нибудь Истребителями или Ликвидаторами. Наша задача заключается не в том, чтобы уничтожить как можно больше тварей – вовсе нет. Наша миссия состоит в создании таких условий, в которых монстры вообще не появились бы в сновидениях своих невольных создателей, обычных людей.

По классу проносится возбужденный шепот. Признаться, я и сам удивлен подобной формулировкой, ведь Марина Яковлевна еще ни разу подробно не рассказывала о тварях. Она лишь вскользь упоминала о них как о чем-то, с чем мы должны бороться.

– Но это, – она повышает голос, и в классе снова наступает тишина, – тема, к которой мы вернемся еще не скоро, а только тогда, когда вы освоите предстоящую. Итак, начнем. – Учительница отходит к доске с плакатами и указкой касается схематически изображенного оружия. – Автомат Калашникова назван так в честь своего создателя Михаила Тимофеевича Калашникова. Существует множество модификаций оружия, но мы будем изучать АК-74. Длина автомата составляет 869 миллиметров. Он имеет съемный магазин емкостью в 30 патронов, и его скорострельность составляет 775 выстрелов в минуту… Что, Семен?

– Как он может так стрелять, если в магазине всего 30 патронов? – удивленно спрашивает Рыжий.

– Скорострельность – одна из характеристик огнестрельного оружия, не более того, – отвечает Учительница.

– То есть чем она выше, тем лучше?

– Не всегда, – и поясняет, видя наше непонимание: – При выстреле возникает отдача, вследствие которой дуло автомата или любого другого огнестрельного оружия задирается вверх, то есть это означает, что прицел сбивается, и, чтобы снова выстрелить точно, нужно целиться заново. Поэтому скорострельность не тот показатель, по которому вы должны судить об автоматическом оружии.

– А по какому? – снова спрашивает Семен.

– Надежность. Мы дойдем и до этого.

Рыжий, готовый снова спросить, осекается и садится на место.

– Что, София? – обращается Учительница к девочке.

– Вы сказали «не всегда». А когда скорострельность нужна?

– Подумайте сами, – отвечает Марина Яковлевна. – Если вы ведете бой на дистанции, возникает необходимость в точном прицеливании. Но если так случается, что противник близко, именно тогда скорострельность автомата вам и пригодится. То есть когда нет необходимости тщательно прицеливаться. Я ответила на твой вопрос?

– Да, спасибо.

– А теперь вкратце о принципе работы этого, да и любого другого огнестрельного оружия. – Учительница делает шаг к плакату с изображением непонятного механизма и показывает на него указкой. – При нажатии спускового крючка… вот он… курок освобождается, поворачивается и бьет по ударнику. Вот здесь… Происходит взрыв пороха, заключенного в патрон. Соответственно, это и называется выстрелом. Пуля вылетает из ствола, а газы, образовавшиеся при взрыве, приводят в действие автоматику оружия и досылают следующий патрон в ствол. Вот почему такое оружие называется автоматическим. Сейчас вопросы есть?

Никто не задает вопросы, хотя лично у меня их появляется множество: о материале, из которого должны состоять эти курки, ударники, пули, о составе пороха, о размерах патронов и еще о многом другом. Но я не поднимаю руки, понимая, что ко всем этим деталям Учительница еще вернется. Честно говоря, сейчас я ощущаю нешуточный интерес к новой теме. А если точнее, мне очень любопытно узнать об оружии как можно больше. Ранее я не испытывал подобной жажды знаний, когда мы на протяжении трех лет мы изучали строения, структуры всего, что только можно представить. Сказано, конечно, громко, но так и есть. Нудно и долго мы «воспроизводили» всевозможные сплавы из металлов, пластиковые изделия различной плотности, объема и массы, начиная от вспененного полистирола и заканчивая непрозрачным полипропиленом. Мы «воспроизводили» дерево, «играли» с его структурой, изменяя плотность. Легче всего, пожалуй, было со стеклом, не пластиковым, а обычным. Мы учились работать с тканями: хлопчатобумажными, шелковыми, комбинированными, синтетическими. В общем, для меня все предыдущие занятия были не так интересны, как могли бы быть. Но я это понял только сейчас, когда мы приступаем к изучению оружия.

Учительница продолжает описывать устройство автомата и принцип его работы. С ее слов все предельно просто. Я действительно понимаю все, что она говорит. Единственная трудность – это термины. Но их не так много, и запомнить будет несложно. А вот на лицах ребят я вижу отражение скуки – им оружие не так интересно, как мне. Даже Клаус, всегда старающийся во всем и везде быть первым, сидит с кислым лицом.

– Думаю, вы мало что поняли из моего рассказа, – произносит Учительница, закончив описание устройства автомата, – поэтому сейчас понаблюдаем за работой автоматики, так сказать вживую.

В следующую секунду в ее руках появляется нечто, выполненное из прозрачного пластика. Не сразу понимаю, что Марина Яковлевна держит увеличенную копию ударно-спускового механизма – ясно это лишь по наличию спускового крючка.

– Ну вот, – говорит она, – смотрите внимательно. На следующем занятии будете сами мне показывать принцип работы автоматики.

Конечно, действие газового поршня и ход затвора Марина Яковлевна демонстрирует вручную. Мы видим, как происходит условный выстрел, как Учительница материализует облачко желтого дыма, имитирующего пороховые газы, как кусок пластика (это пуля) покидает огрызок ствола и как новый «патрон» появляется в патроннике. Похоже, никому, кроме меня, не интересно то, что показывает Марина Яковлевна. Говоря по правде, по окончании трехчасового занятия я уже готов показать работу автоматики в действии, но Учительница откладывает это задание на следующий день.

На последующих занятиях мы учились «воспроизводить» сначала по отдельности все составные части, а потом и автомат целиком, в собранном виде.

– Марина Яковлевна, – обратилась однажды к ней Соня, – почему нельзя сделать автомат из более легкого металла.

– Например? – спрашивает та.

– Ну, не знаю, – запинается девочка, – может быть, из титана. Просто автомат такой тяжелый…

Я киваю, соглашаясь с ней. Оружие и в самом деле весит немало, а при мысли о том, что Учительница однажды пообещала марш-бросок по пересеченной местности, становится неуютно. Никто толком не знает, что означает «марш-бросок», но все единодушно считают, что это тяжело. Как мы понимаем, это что-то вроде бега по лесу, холмам, оврагам с оружием и тяжелым рюкзаком. Потом мы не просто узнали, что такое марш-бросок, мы испытали его на собственной шкуре. Были и слезы, и ссадины, и синяки, и в кровь стертые плечи от рюкзаков с кирпичами, и злость, и недовольство. Но это было гораздо позже, а в тот момент Марина Яковлевна пожимает плечами и говорит:

– Попробуй. Тебе никто не мешает.