В зелёных блюдцах жёлтый стынет чай,
И майский жук серьезным занят делом.
Акация откупорила мед
Такой пьянящий и такой душистый.
Душа и с нею соловей поет
Так нежно, трепетно и чисто.
А ночью для измученной земли
Взбивает кто-то тополя перину —
И ты, родная, тоже отдохни
Под колыбельный гул дубов старинных.
Родная, на исходе май —
Куда уходит каждый раз – не знаю,
Но думаю, что сразу в рай,
И с ним кусочек вечности вдыхаю.
На грани безграничного
Своими конечностями
Бесконечности
Робко коснулся
В бурлящей толпе,
В бурлящем потоке
Простой человечности,
Миру неведомой,
– Столько в Тебе!
И жажда утихла,
Иссякло сомнение,
Сердце точившее
Тысячи лет.
За муки изгнания
Счастье гонения
Я принимаю,
Как новый завет.
Ты, перед Кем я бессилен,
Всесильный,
Знаешь, кто дерзко
Коснулся Тебя,
Знаешь, и веры
Некрепкие крылья
Ты расправляешь,
Любя.
Пусть увенчает
Главу человечности
Этот терновый
Кровавый венец —
Пусть он ничтожной
Враждебной конечности
Вечный положит конец!
А я люблю весенние дожди
А я люблю весенние дожди,
Когда земле гроза грозит так грозно —
А та в слезах так умоляет слёзно,
За каждый зелени росток дрожит
И каждою былинкой дорожит
И смотрит в небеса серьезно,
Как мать.
А я домой вернулся поздно.
Бродяга-ветер двор мой сторожит,
Макушкой тополя виляя, мне навстречу
Так радостно и преданно бежит,
От радости и лает, и визжит,
Лицо и руки лижет, и кружит,
Кладет сирени лапу мне на плечи.
Зажглись тихонько звезды-фонари.
Луна скатилась с неба прямо в лужу —
Я наступил нечаянно ей в душу
И рифмами случайно насорил.