Наносмерть

– Ну и отлично! Это просто мера предосторожности. К вам вчера обращалась Пригорова?

– Да.

– С какой проблемой?

– Ее беспокоили спазмы желудка. Но в ходе опроса выявился целый комплекс симптоматических…

– Извиняюсь, мне коротко диагноз и что вы ей прописали.

– Диагноз – невротическое расстройство. Прописал я ей «Сезанекс».

– Это таблетки?

– Да.

– И больше ничего?

– Нет.

– Тогда давайте уточним: вы ее осматривали? В смысле она на приеме раздевалась?

– До пояса. Но бюстгальтер не снимала, – растерянно проговорил доктор.

– Меня интересует, не заметили ли вы на ее теле следов инъекций? Или каких-то других признаков того, что Пригорова делает инъекции?

– Вы имеете в виду наркотики?

– Я имею в виду любые инъекции.

– Понял… Никаких признаков злоупотребления наркотическими веществами я ни при опросе, ни при осмотре не обнаружил. Насчет следов – на сгибах рук у нее были едва заметные следы. И у груди. Но это связано с операцией.

– Пригорова перенесла операцию?

– Да… Думаю, около месяца назад. У нее импланты в груди.

– Понятно… А что за таблетки «Сезанекс»?

– Это новый препарат. Активно влияет на обмен веществ, в том числе в нервной системе. Из-за чего фактически действует как психотропное вещество, хотя таким и не является.

– Хорошо. Тогда давайте уточним. Вы поставили диагноз невротическое расстройство.

– Да…

– А с чем это было связано, по вашему мнению?

– Она сильно переживала по поводу фильма. Точнее, что лично она не оправдает возложенных на него надежд. Она ведь очень долго не снималась…

– Спасибо. Я понял. А теперь, пожалуйста, скажите: могло быть, что она переживала насчет чего-то другого?

– Простите?

– Я имею в виду, не могла ли она беспокоиться по поводу чего-то, не связанного с фильмом и его шансами на победу?

– Ну вообще-то, по моему мнению, этот фильм был для нее всем. Больше ни о чем она не могла думать. Из-за чего у нее и возникли проблемы.

– Понял. Спасибо. О нашем разговоре никому ни слова. Никому – это никому. Только с моего личного разрешения. Или личного разрешения директора ФСБ. Это ясно?

– Да.

– Предельно ясно?

– Абсолютно.

– Тогда второе. Вам угрожает опасность. Поэтому, вплоть до особого распоряжения, вы не покидаете консульства. И обо всех странностях, например подозрительных телефонных звонках, немедленно сообщаете приставленному к вам сотруднику службы безопасности. Ясно?

– Да. А можно узнать, почему мне угрожает опасность?

– Из-за ваших контактов с Пригоровой. В чем именно тут причина, пока не совсем понятно. Но до ее установления вам следует не покидать комплекс консульства.

– Я понял… – неуверенно сказал доктор.

– Тогда все! – попрощался Виктор.

Мария от выпитого разрумянилась и уже не теребила свой рукав.

– Полегчало? – спросил Логинов.

– Да! – кивнула переводчица и понизила голос: – Мне можно в туалет?

– Конечно! – ответил Виктор и передал просьбу Моник.

Когда полицейский повел Марию в дамскую комнату, Виктор пересказал свой разговор с доктором.

– То есть она настолько сильно нервничала, что у нее начались проблемы с желудком и доктор прописал ей этот… «Ксазонекс»?

– По-моему, «Сезанекс».

– Неважно! – качнула головой Моник. – Думаю, это все объясняет…

– Поделитесь?

– Конечно… Судя по осмотру экспертами места теракта, взрывное устройство сработало в непосредственной близости от Пригоровой. Верхней части ее туловища практически нет. Сумочка ее в момент взрыва была открыта. Учитывая последние данные, картина в целом ясна.

Логинов взглянул вопросительно.

– Взрывное устройство взорвалось, когда Пригорова достала его и собиралась заложить в туалете! – пожала плечами Моник. – Думаю, это очевидно! Поэтому она так и нервничала накануне, что врачу пришлось выписать ей успокоительное! Я докладываю следователю!

– Секунду, Моник! – поднял палец Виктор.