Душа зла

– Вижу. Мне показалось, что у вас проблемы, – добавил парень, ткнув пальцем в сторону спущенной шины.

– Да, но это пустяки, я живу совсем близко отсюда.

– Хотите, я вас подвезу? Я припарковался рядом.

Он указал на большой синий пикап, стоявший в нескольких метрах выше по улице.

Глаза незнакомца бегали по сторонам: он не смотрел на Джульет, разглядывая пространство вокруг. Банальная внешность, темные волосы средней длины, довольно крепкое телосложение, но что-то в нем было неестественным. В течение нескольких секунд Джульет наблюдала за незнакомцем, а потом ответила немного смущенно:

– О, нет, это очень мило, но мне тут всего пять минут пешком.

– Уверяю вас, мне это совсем не трудно, – с улыбкой настаивал незнакомец.

«Да он просто бабник, – решила Джульет, – внешне ничего особенного, но держится отлично».

В ее голове даже мелькнула мысль, что эта встреча могла бы перерасти в историю любви, типа той, что обычно рассказывают пожилые семейные пары. И все-таки в присутствии этого парня она почему-то испытывала стеснение. За его широкой улыбкой угадывалось что-то другое, почти неуловимое.

«Глаза. Его глаза выражают совсем не то, что он пытается изобразить на лице», – подумала Джульет.

И действительно, во взгляде незнакомца сверкали холодные искры. Он очень старался расположить ее к себе, и тем не менее его глаза были тусклыми, как у мертвой рыбы.

– Ну, что? – заторопился он.

– Дойду сама, так будет лучше. В любом случае спасибо, – ответила Джульет, выдавив улыбку. – Спокойной ночи.

Она двинулась прочь и сразу же услышала за спиной булькающий звук, словно незнакомец встряхнул бутылку с виски.

И прежде чем она смогла понять, что происходит, ее лицо окутало ватное облако.

В горле вспыхнули языки пламени.

Джульет попыталась сопротивляться, но ее держали изо всех сил.

В голове пронесся вихрь сумрачных образов.

Легкие взорвались огнем.

И через несколько секунд наступила ночь.

2

В коридоре стояла темень. Где-то в подвале с потолка капала вода. И самое неприятное: видимость была не более двух метров. А потом из темноты вдруг выпрыгнуло что-то огромное и отвратительное. Монстр оказался быстрее человека и обезглавил его, а тот, замерев от неожиданности, даже не успел вытащить оружие.

– Вот дерьмо! – воскликнул Джошуа Бролен, подпрыгнув в кресле и выключив видеоприставку.

Кабинет, в котором он сидел, располагался на шестом этаже Департамента полиции Портленда и был залит уличным светом, проходившим сквозь большие окна; кроме того – редкость для любого управления полиции – он был еще и просторным.

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник человек в форме полицейского. Крепкое телосложение, седеющие волосы, круги вокруг глаз. Его звали Ларри Салиндро, и настроение у него было хуже некуда.

– Ты уже два года инспектор, а таблички на двери все нет, – заявил Ларри таким тоном, словно речь шла о его собственном кабинете. Сразу же заметив портативный телевизор и приставку, он добавил: –?Что, Джош, все прешься от этих детских забав?

– Поверь, я пытался бросить, но это хуже, чем бросать курить! Эта штука – единственное, что позволяет мне на время забывать о работе. Это – мой персональный антистресс.

– Ну да, антистресс. Кстати, вот отчет судмедэксперта, составленный после вскрытия нашей милой барышни, выловленной позавчера утром, – бросил Салиндро, положив папку на заваленный бумагами стол. – Анализ на микрочастицы сделали вчера, но не успели как следует все оформить, он будет у нас в течение дня.

Ларри сел, ослабив свой большой ремень и высвободив заплывший жиром живот. Слишком много лишних килограммов. Через месяц ему должно было исполниться пятьдесят. Ларри Салиндро служил в полиции Портленда уже двадцать семь лет и все эти годы поглощал чересчур много сладостей любых сортов, что не могло не отразиться на его фигуре.

Бролен схватил папку, вытащил очки из очечника и нацепил их на нос. В сочетании с темными, спадавшими на лоб прядями волос, большими глазами орехового цвета, постоянной улыбкой на губах и массивным квадратным подбородком очки придавали ему необычную строгость. В тридцать один год Бролен был самым молодым инспектором Криминального отдела. Его часто упрекали в том, что он больше похож на «звезду» футбола – потому и дали прозвище КБ, чем на инспектора полиции. Так коллеги намекали ему, что он не должен выходить за пределы своих сугубо профессиональных обязанностей.

Джошуа Бролен проделал путь, противоположный традиционному: начал в ФБР, а затем перешел на службу в полицию. Имея в кармане диплом и обладая истинным даром к изучению психических патологий, Бролен хотел поступить на работу в ФБР, в Криминально-следственный отдел, окунуться в самую гущу преступлений. Сначала он сдал серию вступительных тестов в Академию ФБР в Квантико, затем для него начались наискучнейшие годы обучения. Успешно пройдя предварительный отбор, оказавшись среди лучших, он смог познакомиться с некоторыми членами КСО и обзавестись необходимыми связями. Помимо этих связей его желание совершенствоваться в тонкостях криминалистики и великолепные отметки позволили Бролену быстро получить разрешение на специальную дополнительную стажировку в КСО. Там он проявил способности анализировать и использовать информацию, касающуюся основных элементов следствия, и составлять точные психологические портреты преступников.

Но в этот момент все пошло не так, как ему хотелось. Бролен прекрасно знал, что нельзя стать профайлером[2 - Профайлер – специалист по выявлению лжи на основе мимики, жестов человека и его манеры говорить.] КСО сразу по завершении обучения, сначала нужно несколько лет поработать в каком-либо другом отделе: только постоянная практика ведения уголовных дел способна дать сыщику необходимые навыки, и только тогда тот может стать хорошим профайлером. Но Бролен наивно подумал, что его оценка «превосходно», полученная по большинству предметов, и крепкие связи с некоторыми сотрудниками отдела станут для него пропуском в КСО в обход принятой практики. Ничего подобного не случилось. Он мог попасть в ФБР, только проработав вначале пару лет обычным экспертом-криминалистом.

Несмотря на то, что сотрудники КСО производили впечатление людей холодных и неприступных, они все были одной большой семьей, где каждый готов помочь и дать совет своему коллеге. Особенно это было заметно, когда они занимались случаями причинения тяжких телесных повреждений, эпизодами кошмарного сексуального насилия и раскрытием прочих чудовищных преступлений. Тогда они превращались в команду – как правило, потому, что у них не было другого выбора; многие из них любой ценой добивались перевода в КСО на протяжении нескольких лет, но потом подавали заявление о переходе на другое место: здесь, если хотелось сохранить ясный рассудок и социальную вменяемость, не оставались служить до пенсии. День за днем сотрудники отдела занимались анализом наиболее отвратительных преступлений, совершаемых в стране: изучали фотоснимки, просматривали видеопленки с отчетами судмедэкспертов и полицейских. Само собой, каждый день, прожитый подобным образом, был погружением в самые мрачные уголки человеческой души.

Любопытно, что это не смущало Бролена, проводившего бесконечные учебные часы за оттачиванием мастерства следователя. Он научился умело погружаться в дела, перевоплощаться в убийц, воссоздавать мотивы их поведения, а затем вновь становиться Джошуа Броленом.

Как-то под вечер одного тяжелого дня директор КСО Роберт Дуглас сказал ему, что видит в нем прирожденного профайлера именно из-за умения отделять личную жизнь от работы. Ведь самая большая сложность для профайлера состоит в необходимости полностью раствориться в психологии убийцы, разобраться в причинах его поступков, стать с ним единым целым, чтобы понять, как тот собирается действовать дальше. Подобное умение достигается трудом на износ: профайлеру постоянно нужно жить с мыслью о деле, которое он расследует, и жертвах; он должен уметь сосредотачиваться на телесных увечьях и повреждениях, чтобы проникнуть в мозг преступника.

И тогда он сам фактически становится преступником.

Как минимум начинает разбираться в том, какие низменные желания руководят этим человеком. И только потом он оказывается способен нарисовать точный психологический портрет убийцы, определить мотивы его поступков и цели, может спрогнозировать, где тот нанесет очередной удар.

По словам Дугласа, сила воли, присущая Бролену, позволяла ему перевоплощаться без серьезных психологических последствий – а для профайлера нет ничего важнее. И в самом деле, Бролен обладал невероятной способностью к эмпатии, и не просто потому, что так было нужно; он делал это органично, полностью отдаваясь служебной необходимости. Закончив очередное дело, он забывал про него, совершенно не желая глубже вдаваться в случившееся. Все, чего он хотел, – остановить очередного психа прежде, чем тот совершит новое преступление. В коридорах академии частенько шептались, что все эти профайлеры из КСО, конечно, работают на ФБР, но если бы в детстве с каждым из них вдруг случилось что-то не то, однажды они бы стали самыми страшными серийными убийцами в стране, и их фотографии были бы теперь пришпилены к стенам полицейских кабинетов.

Желание научиться читать следы, собирать улики, выстраивать психологический портрет и предугадывать следующий шаг убийцы – все это подтолкнуло Бролена поступить на службу в ФБР. Он получил значок, когда ему исполнилось двадцать восемь; вскоре его вызвал к себе Роберт Дуглас.

– Я знаю, ты хочешь стать сотрудником моего отдела прямо сейчас, ведь ты действительно почти один из нас, – начал он. – Но тебе придется набраться терпения. Безусловно, ты будешь классным профайлером, я тебе уже это говорил.

– Но? – протянул Бролен, чувствуя во рту горечь.

– Но я не делаю исключений. Сначала нужно набить руку, набраться опыта, несмотря на все те дела, которые ты уже расследовал. Всего четыре-пять лет, самое большее шесть. Я не прошу тебя о многом, поверь, но есть некоторые вещи, которые ты сможешь узнать только в городских джунглях. А потом вернешься к нам. И будешь работать здесь. – Заметив, как сильно нахмурился Бролен, Роберт Дуглас добавил: –?Ну, а что ты себе воображал? Ты, может быть, и создан для этой работы, но я не собираюсь брать к себе человека, рискующего провалить дело из-за отсутствия опыта и зрелости. Ты видел парней, которые здесь работают как заведенные? Им всем минимум по тридцать. Я позабочусь о том, чтобы ты получил подходящую должность через несколько лет, когда ты вольешься в нашу команду.

Бролен понял: Дуглас не договаривает, но правда казалась бесспорной: у КСО была отличная репутация, и директор отдела не мог допустить, чтобы его сотрудники прокалывались на мелочах. Дабы этой самой репутацией не рисковать.

Несколько дней спустя его перевели в бостонский филиал. Многие однокурсники завидовали его назначению, но для Бролена это означало еще несколько лет заниматься вовсе не тем, к чему он шел на протяжении предыдущих долгих восьми лет учебы. Это стало для него полным крахом иллюзий.

За время обучения у Бролена сложились дружеские отношения с Джоном Рисселом, преподавателем судебной психиатрии. Тот был отзывчивым человеком и отличался широтой взглядов. Общение с Рисселом стало для Бролена своеобразной «стартовой площадкой». Старший товарищ постоянно твердил Джошуа, что тот обладает настоящим даром разбираться в особенностях поведения преступников, и уговаривал не торопиться. Но видя, насколько упрям Бролен, Риссел капитулировал. И тогда он посоветовал ученику сменить место службы и поступить в полицию. Там требовались люди, подобные Бролену; его, возможно, отправили бы «в поля» – собирать улики; поступив на службу в какое-нибудь управление полиции, он очень быстро стал бы получать задания составить психологический портрет преступника – то есть стал бы расти как профайлер быстрее, чем в ФБР. Риссел настаивал, что Бролену нужно постоянное место работы, где его окружали бы одни и те же надежные люди, и где он смог бы двигаться вверх по служебной лестнице, руководствуясь желанием глубже вникать в детали происходящего. Риссел посоветовал ему осесть в каком-нибудь большом городе, оставив позерство, присущее любому агенту ФБР. Он считал, что Бролену, быть может, лучше отправиться туда, где он принесет больше пользы и станет профессионалом.

Так и получилось, что, имея диплом психолога и криминалиста ФБР, Бролен вернулся в родной Портленд и спустя шесть месяцев занял должность обычного полицейского инспектора. В течение почти всего следующего года на него вешали пустяковые дела, но, видя, насколько хорошо он умеет разбираться в поведении преступников, начальство быстро прониклось к нему уважением и стало поручать Бролену наиболее интересные дела.

Теперь он старался не вспоминать о своем прошлом в Бюро, внушая себе, что для него годы учебы там стали периодом отличного профессионального роста, несмотря на то, что за ними последовало его самое большое разочарование в жизни.

В таком городе, как Портленд, быть «экс-федералом» означало иметь дурную репутацию человека, обладающего непомерными амбициями. Копы видели в Бролене молодого волка с длинными клыками – на самом деле, это было далеко от истины; впрочем, никто из них, за исключением, пожалуй, Салиндро, не попытался его понять.

… – Парни из лаборатории еще не установили ее личность, да? – спросил Бролен, не поднимая головы от бумаг.

– Да! И, учитывая, в каком состоянии ее обнаружили, это будет непросто! Ее же всю раздуло от газов, а цвет ее кожи…