Неправильный князь. Из XXI века в век Екатерины II. Книга из цикла «Прорвавшийся сквозь время»

На распродажу имущества покойного Горшенина, мы поехали этаким воинским эшелоном из трех повозок. Раз предполагалось покупать людей, то нужно же обеспечить транспорт для их доставки в именье, верно?

Местные помещики, разумеется, предпочли бы отправить покупку пешим ходом, но у меня есть упряжные лошади, есть коляски, почему не воспользоваться?

Для охраны взяли пятерых конных рекрутов из старшего состава. Парни, кстати, за последние дни заметно ободрились, и уход в армию уже не казался им чем-то равносильным смерти. Это они еще не знают, что я хочу их не отдавать!

Толстый еврейчик-ювелир, едва углядев нашу кавалькаду, попытался смыться из лавки, но был перехвачен Гаврилой. После чего безоговорочно принял у нас предложенные золотые изделия (посуду, в основном) и дал достойную цену.

Я одобрительно похлопал торговца по плечу и сообщил, что этот наш визит не последний. Чем вызвал у ювелира смешанные чувства: с одной стороны иметь со мной дело оказалось выгодно, с другой – страшно.

Отправив Ксению Александровну за покупками (на всякий случай дал в сопровождение двух верховых), поехали к дому усопшего. Распродажа имущества, чтобы далеко не таскать, происходила прямо там. Какие-то крупные вещи, типа крестьянских телег и сельхозинвентаря были выставлены во дворе, но за основным товаром покупателям предлагалось пройти непосредственно в дом.

Вошли.

Что сказать… Покойник был явно не беден.

К продаже предлагались ковры, картины, бронзовые фигурные подсвечники, декоративное оружие (наверное, на стене висело – мода такая была), и крепостные, которые до последнего времени жили в доме. Толстая тетка с заплаканными глазами – кухарка, три девчонки, исполнявших скорее всего обязанности горничных, несколько мужиков, которые судя по одежде работали кучерами и прочей обслугой.

Я, естественно, заинтересовался последними. А что? Выглядели они крепкими, от голода явно не страдали…

Но опытный Осип дернул меня за рукав и прошептал на ухо, что простые крестьяне обойдутся дешевле.

Ладно. ему виднее.

Прошелся по помещению, разглядывая выставленные на продажу предметы. В принципе, вещи были очень даже достойные. Картины, например. Но с моим финансовым положением подобные приобретения обременительны. Не по карману! Вот когда разбогатею… А что? Предвосхищу славу Третьякова. И себя потешу, и Отечеству польза.

В принципе, уже ясно было, что для нашего дела нужно идти во двор. Тут слишком роскошно и не на мой кошелек.

Но в тот момент, когда я уже шагнул к выходу, взгляд наткнулся на скрипку.

Изящная такая вещища лежала в раскрытом, добротно сработанном футляре.

Подошел ближе: вдруг Страдивари?

Шучу.

Но не утерпел все-таки, взял скрипку в руки, чтобы получше рассмотреть.

Ко мне тут же подлетел распорядитель и начал нахваливать товар.

– Настоящая итальянская, – сообщил он доверительной скороговоркой. – Кузьма Ильич был большим меценатом, и даже крепостного своего послал в Италию обучаться игре на этой штучке.

С этими словами он махнул рукой в сторону выставленных на продажу слуг, и я, как при наведении зума, сфокусировался вдруг на лице одного из стоящих в общем ряду мужчин.

Вот он точно кучером не был!

Одет если и не по-господски, то вполне как свободный мещанин.

И смотрел он так, словно я собирался душу из него вынуть.

Ага. Видать померший барин подарил ему эту скрипку, и он считал ее своей. Но со сменой хозяина скрипачу объяснили, что он – всего лишь имущество, и потому владеть чем-либо не может.

Даже и одежда на нем принадлежит господам, и если те захотели бы, то могли вообще выставить его на продажу голым.

Мда.

Прочие-то крепостные по крайней мере осознавали свое положение и как-то мирились с этим. А скрипач… Попутешествовав по Италии, уже мнил себя, наверное, свободным человеком. Артистом.

И такой поворот.

Я шагнул в его сторону.

– Руки покажи.

– Что?

– Руки, говорю, хочу посмотреть твои пальцы.

Глянул.

Да, этого парня тяжелой работой не напрягали. Видать покойный барин был меценатом до конца. Может даже любил вечерами слушать скрипичные концерты.

Повернулся к распорядителю.

– Сколько?

Осип был потрясен.

Он уже привык к мысли, что я рачительный хозяин и деньги на ветер не бросаю. А тут собираюсь покупать нечто абсолютно ненужное и, вероятно, весьма не дешевое.