Когда закончится зима

– Вот так… Да и ты без шлема и меча, как я погляжу, или дома держишь, пока носок не принесли?

Впервые за долгое время Владимир никого не играл, был собой. Вопрос, который не любила Анжела и на который всегда отшучивалась, вырвался сам собой:

– Ну а с работой завязывать не собираешься?

– Воспитывать будешь?

– Нет.

Владимир посмотрел на неё и понял.

– У тебя что, часто это спрашивают?

– Частенько. Все вы об одном спрашиваете. Почему занялась, почему не бросаешь и можно ли дешевле договориться, если мимо сутенёра – напрямую заплатить.

– И что отвечаешь?

– Так, общими фразами.

Владимир почувствовал, что она хотела поговорить об этом.

– Так почему не бросаешь?

– Хочу, но… – она замялась в нерешительности. – Ты как будто не знаешь, у нас просто так не отпускают.

– А если бы отпустили, ушла?

Она уверенно кивнула:

– Да! У меня постоянный мужчина появился, хороший.

– И он знает, чем ты занимаешься?

– Нет, не знает… замуж зовёт.

– А ты?

– Что я. Отговариваюсь. Не могу я так. Не хочу его обманывать. И признаться духу не хватает. Зачем ему жена-проститутка?

– Так завязывай и иди замуж.

– Вот пристал. Кто меня отпустит, говорю? Да и ему всё равно расскажу, кем была, не могу по-другому.

– Не боишься, что уйдёт?

– Боюсь.

– Пока не расскажешь, не узнаешь.

– Это ясно, но пока не призналась!

Сидели молча. В одну секунду Владимир отчётливо понял, что он должен и, главное, хочет сделать.

– Ты с ним живёшь?

– Сама… с дочкой, а что?

– Ничего, Ортак или твои хозяева у тебя на квартире бывают?

– Нет.

– Телефон свой диктуй.

– Зачем?

– Диктуй, я сказал, и мой запиши, – сказал он требовательно. – Если что, сразу мне звони.

Анжела в ответ непонимающе моргала.

– Позови Ортака, а когда придёт, рот не открывай и делай только то, что я скажу, никого не слушай. Всё ясно?

Владимир говорил так, что Анжела не стала ничего переспрашивать, а только кивнула.

Она вышла и через минуту вернулась с улыбающимся Ортаком.

– Что звал, дорогой? Что-то нужно? Говори, всё будет.

– Она сегодня поедет со мной, – негромко сказал Владимир.

– Как поедет? Зачем поедет? Отдыхай здесь, зачем ехать, у нас всё есть.

– Ты не понял, она сегодня поедет со мной и больше сюда не вернётся, – повторил он громче, разделяя каждое слово.

Глаза Ортака сузились. Он продолжал улыбаться, но его улыбка стала походить скорее на злую усмешку.

– Почему не вернётся, дорогой? Ей работать надо. Хочешь, для тебя я попрошу людей, чтобы дали ей отпуск пару дней? Отдохнёшь! Только для тебя!

– Послушай, Ортак, может, я непонятно говорю. Она теперь моя женщина и больше не работает. Теперь всё ясно, вопросов нет? – Владимир говорил твёрдо и жёстко.

Повисла тяжёлая тишина.

Наконец Ортак рассмеялся. Даже смеясь, он ни на секунду не отвёл взгляд от Владимира, пытаясь понять, насколько он серьёзен и не являются ли его слова просто болтовнёй подвыпившего клиента.

Во время разговора Анжела прижалась спиной к стене и испуганно смотрела то на одного, то на другого.

– Вова, дорогой, вопрос сложный, один я ничего не решу, ты же знаешь. Давай так: ты поедешь домой, отдохнёшь, мы с ребятами посоветуемся, а завтра поговорим.

Владимир понимал, что завтра Анжелы уже здесь не будет.