Эпоха весны

2.

Я семь месяцев не был на Земле, и это давало о себе знать. Мне не сразу удалось привыкнуть к ее тяжести. Несколько дней меня мутило от местной воды. Хорошо еще, что я не прекращал физические упражнения во время полета, так что моя родня встретила меня с воплями: «Боже, ты так хорошо выглядишь», «дедушка, а ты что, на курорт ездил?», «деда, а правда что если выйти в космос без скафандра, то у тебя глаза закипят и ты разлетишься на куски».

Как сувениры я привез внукам камни с Реи, которые купил у одного шахтера за смешную сумму – на Земле я мог бы попробовать продать их за сумму в двести раз большую. К моему удивлению на ужин, в честь моего возвращения живым и здоровым, прибыла и моя бывшая супруга. Мы с ней мило пообщались ни о чем.

Затем я целый час рассказывал за столом байки, услышанные от шахтеров и работников на Рее и Луне. Некоторые из присутствующих многого не поняли и мне пришлось объяснять об особенностях жизни на спутниках Сатурна.

Например, на Рее было популярно выражение «Ну, за работу Пыльного Копателя», так местные поминали своих погибших на работе друзей. Пыльный Копатель – такой себе призрак шахтера-первопроходца. За десятилетия разработки рудников там погибло не менее семи сотен горняков. А Копатель был одной из первых жертв – местный фольклор сделал из реального бедняги мрачного духа, заботящегося о покое умерших шахтеров.

Потом кто-то спросил меня о Рыжем мхе, слышал ли я что-то о нем там. Я сказал правду – нет. Байки о некоей растительной форме жизни на Титане были байками интересным только на Земле. На самом Титане все было мертвее некуда.

Затем я рассказывал о Монументах, на Рее, которые кто-то сдуру принял за руины древних городов. Сам я их в глаза не видел, но просто как-то зацепил эту тему. На последок рассказал о «Неваде» – легендарном корабле, который семьдесят лет назад прибыл к Сатурну, но так и не смог вернутся назад. Его экипаж погиб, а сам корабль навсегда остался на орбите вокруг газового гиганта – как памятник той экспедиции.

Только теперь я понял, что брякнул лишнее – на меня смотрело два десятка пар глаз, смущенных и озадаченных.

Я уже вернулся с отпуска – приятно было возвратиться в невесомость после достаточно сложных недель на Земле. Я как мог, не показывал своим родным насколько мне нелегко гонятся за внуками.

Меня ожидала новость – кто-то из начальства решил, что у меня и так достаточно опыта, чтобы быть капитаном «Кеплера». Меня быстро назначили им, приложив к этому скромный ромбик на парадную форму и символическую надбавку к жалованию.

В подчинение мне дали двух человек – слишком разных не только по характеру, но и по уму. Это мне создало настоящие проблемы. Наверное, компания слишком торопилась с доставками, и в итоге элементарно не проверила на совместимость психологические карты моих новых подчиненных.

Но тогда меня это не особо волновало. Я, старый дурак, был полон оптимизма – этого у меня всегда хватало.

Первого звали Матиас, на вид – настоящий индеец, откуда-нибудь из американской Монтаны или Орегона. Возрастом он был с меня, но держался явно с военной выправкой. Насколько я понял из его дела, он был летчиком суборбитальных сил – эта контора могла доставить десант или груз в любую точку Земли за полтора-два часа.

Второй – Челик, пятидесяти лет, с турецкими корнями. Я так и не смог тогда вытащить из него внятное объяснение, зачем он нанялся на такие дальние маршруты. Он смутно сказал, что нужны деньги, да и посмотреть на новые уголки хочет.

«Кеплер» давно уже ждал, когда его поднимут в пространство. На орбите вокруг Луны нас дожидалось десять автоматических барж. Все они должны были последовать за нашим головным кораблем цепочкой. У нас, пилотов, такой строй назывался «утята». Считалось, что это самый эффективный способ доставить максимальное количество транспортников за минимальный срок. Ну, во-первых, в таком случае у кораблей меньше шансов сбиться с курса и потеряется – если бы автомат летел к цели сам, то ему постоянно нужны были бы сложные корректировки и дорогие приборы для дальней прокладки курса, а так хватало самых простых устройств, позволявших просто строго следовать цепочкой и потом затормозить на месте прибытия. Во-вторых, в Системе появились вороватые пилоты-контрабандисты, любившие подкараулить автоматические грузовики и перехватывать их. Одним словом – мы вели караван из десятка барж. Весь караван, выйдя на курс, вытянулся на пятьсот километров. В трюмах было полно всякого добра для орбитальных комплексов Сатурна и научных поселений – от одежды и тюков тканей до бытовой техники и телескопов. Назад мы должны были привезти металлы в слитках, руду и гелий.

3.

Все знают, что экипажам запрещено брать с собой домашних животных. Но всегда находятся лазейки, с помощью которых можно обойти правила.

Некоторые брали с собой ручных крыс, предварительно оформив их как груз (на имя своих знакомых в пункте назначения). Один умелец даже протащил на борт кота – с помощью ветеринара и препаратов придав животному вид чучела. Не знаю, как там у них получилось ввести кота в ступор и заставить его не дышать, но тот потом спокойно катался на дальних трассах несколько лет. Животное даже смогло привыкнуть к невесомости.

Матиас был скромнее – он взял с собой мелкую аквариумную рыбку. При наших условиях работы и жизни, эта мелочь жила в сфере диаметром тридцать сантиметром. Часто я видел как этот «аквариум» плавал где-то под потолком, его стенки были эластичны, так что никакой удар не грозил расколоть жилище рыбки. При маневрах грузовоза, он больше походил на мяч, который Матиас старался сразу в таких случаях поймать и спрятать в надежное место. Я время от времени ворчал, что его рыбка быстро станет свежезамороженной, если он не прекратит бросать «аквариум» где попало.

Как Матиас кормил свою живность или менял ей воду это отдельный разговор. Но я не буду на этом здесь останавливаться.

У марсианской орбиты нам встретился маленький челнок полицейских сил.

Я как раз только закончил умываться (формально было утро). Шарики воды все еще летали в воздухе ванной комнаты. Мое бородатое отражение в зеркале выглядело вполне прилично. Я немного отступлю от темы, вы уж извините. Бороды – это особая статья. Вы когда-нибудь пробовали бриться в невесомости? Это просто кошмар! Волоски потом можно найти во всех вентиляционных фильтрах, они даже мешаю дышать. Вот почему шутили, что бритье смертельно опасно для пилотов космических кораблей. Поэтому, как вы понимаете, мы все, были владельцами густой щетины.

– Капитан, там вас требуют на связь, – крикнул мне Челик на общеанглийском. – Какой-то патрульный.

– Иду, – ответил я, на всякий случай прихватив форменную рубашку, правила требовали полной формы при общении с патрульными. В остальное время полета мы вполне обходились майками и шортами.

Проплыв к отсеку управления я краем глаза заметил, что Матиас снова ковыряется во внутренностях очередного очистителя воды – они постоянно выходили из строя.

Сев в кресло пилота я кивнул Челику. Он включил видеосвязь – еще одно правило, общение с властями должно всегда быть визуальным.

– Патруль примарсианского сектора, пилот-лейтенант Нагива – сухо представился человек на развернувшемся экране. – Вы капитан Юров? – получив утвердительный ответ, он продолжил. – У вас есть для нас груз?

– Груз? А у вас есть пароль? – спросил я.

Патрульный без запинки продиктовал десятизначный код. Все было верно.

Об этом массивном контейнере в трюме нашего «Кеплера», я узнал за час до отлета. Личное сообщение гласило, что его должны получить полицейские в районе орбиты Марса. До сих пор не знаю, что там было, но наверняка не фрукты. Если уж патруль желает получить что-то не слишком законное, то такое глухое пространство как сейчас, самое удобное место.

– Ясно, – вздохнул я. – Борт, – на такое имя отзывался корабельный компьютер. – Катапульту правого борта в активный режим. Загрузка контейнера 209045. Рассчитай корректировку, тормозить мы не будем.

Выстрелить из катапульты несколькими тоннами, при нашей скорости, означало придать хороший боковой импульс, поэтому на компьютер была вся надежда по корректировке – ведь на хвосте мы тащили кучу туповатого железа, туго реагирующего на нестандартные ситуации.

Через несколько минут патрульный сказал:

– Мы готовы принять, выстреливайте.

Челик что-то хмыкнул себе под нос.

Чувствительный боковой толчок означал, что контейнер ушел в свободный полет. Полицейские должны были теперь его догнать и подобрать.

– Спасибо, чистого пути, – коротко попрощался патрульный.

– Удачи, – кивнул я, отключаясь.

Спустя несколько дней мы сидели в нашей скромной кухне-столовой.

По утрам, во время завтраков, мы завели небольшое полезное правило – включать на полчаса главные двигатели на самую малую тягу. Это давало минимальную силу притяжения. Тарелки со стаканами не летали по комнате, а горячий кофе можно было спокойно пить, а не потягивать трубочкой из закрытого стакана. На нашу скорость это практически не влияло и наш караван не отставал, зато наши завтраки были достаточно удобными, а значит – и настроение хорошим.

Но, конечно были свои минусы.

Челик снова завел свою любимую тему – почему это в торговом флоте до сих пор не завели гравитационные полы. Эти устройства повсеместно есть в научных кораблях, но не в торговых. Говорят, что некие умельцы даже приспособили такие полы для танцплощадок на Земле, и эта мода может стать повальной.

Я терпеливо слушал минут пятнадцать, усердно пережевывая котлеты. Как по мне так невесомость куда лучше, чем эти гравиполы – они пожирают такое количество энергии, что хватило бы на освещение небольшого города.

Матиасу тоже эта тема давно надоела, но он терпел. Терпел четыре недели. До сегодняшнего дня.

– Слушай, – раздраженно произнес он. – Ты можешь сменить тему?

– Что? – нахмурился Челик. – Я что, неправду говорю?

– Нет, ты просто достал меня одним и тем же, – Матиас звякнул вилкой по столешнице. – Постоянно только и слышно как ты ноешь.

– Ною? – в глазах Челика блеснули нехорошие искорки. – А ты себя слышал? Вождь. Постоянно мне рассказываешь про своих жен бывших. Ты думаешь, ты такой неимоверный мужик? – От волнения и обиды он сорвался на турецкий, добавив несколько предложений, которых ни я, ни Матиас, к счастью, не поняли. – Да мой дядя в свои восемьдесят в два раза больше имел жен.

– Эй, успокойтесь, старички, – попытался я урезонить их. Но, к сожалению, грозно кричать на подчиненных мне никогда особо не удавалось. Не было у меня таланта грозным взглядом утихомиривать легионы.

– Так ты говоришь, что я вру? – Матиас явно напрягся. – Повтори, давай.