Исповедь последней слезы

В полубредовом состоянии, она заглянула ему в глаза и увидела лишь пустоту. В этом человеке не осталось ничего настоящего. Лишь животное, которое идет на поводу у своих инстинктов.

– Ну че, Виталик? Че с бабой будем делать?

– Я же говорил нашему Коленьке, что если не отдаст долг, то и он и его бабенка будут страдать. Говорил?

Повернув к себе лицом Лену, один из парней ударил ее в живот кулаком, и она рухнула на землю. В этот момент она почувствовала, как часть жизни вылетала из легких вместе с воздухом.

– Да, Виталик, было дело!

– Ну вот, значит она полностью ваша!

В следующий момент, бездыханное тело Лены подняли с земли и потащили в сторону. Задыхаясь и корчась от боли, она даже не могла сопротивляться. Прижав ее бедра к машине, крепкие мужские руки швырнули женский торс на капот. Ударившись лицом об металл, разбив брови до крови, Лена надеялась, что потеряет сознание, но через пару мгновений вновь пришла в себя. Из-за спины донесся звук лезвия, и ее колени начали дергаться в истерических движениях. Разрезав ткань на ее спортивных штанах, человек сзади стянул с нее одежду и его мерзкие холодные руки сорвали ее нижнее белье. Ощутив шершавую ладонь на ягодицах, Лену затошнило и вырвало на капот машины.

– А мне плевать, сука! Можешь хоть подохнуть тут!

Парень рассмотрел ее сзади, спустил с себя штаны и плюнул на пальцы.

В следующее мгновение, в боковое стекло машины прилетел кирпич, разнеся его на мелкие осколки.

– Это что за херня! – закричал парень позади Лены.

Но увидев в двадцати метрах от себя толпу молодых парней в спортивных костюмах и с сумками за плечами, его запал немного угас. Виталик поднял пистолет и стал стрелять по толпе. Но резиновые пули, если и долетали до своей цели, то ранили не так, как при выстреле в упор.

– Ладно, парни. Бросайте эту тварь!

По пояс обнаженное тело Лены швырнули к Коле и все трое сели в машину.

– Сука, я вас всех найду, уроды! – из разбитого стекла крикнул один из прихвостней.

– Вали отсюда! – послышалось ему в ответ.

Подползая к Коле, Лена из последних сил, натянула на ноги лоскуты одежды, чтобы хоть как-то прикрыть наготу. Грязь, отлетевшая от колес отъезжающей иномарки, окатила ее с ног до головы. Лена поцеловала окровавленную голову своего парня и тихо заплакала.

Глава 12

Тик-так, тик-так…

На протяжении всего дня, Юлиан слышал звук этих огромных часов, висящих на стене. В его просторной комнате больше не было ни единого шороха. Закрытые окна, занавешенные плотными шторами, пропускали лишь тонкий лучик света через маленькую щель между ними.

Несколько часов Юлиан в неподвижной позе лежал обнаженный на своей кровати, разглядывая потолок и борясь с противоречивыми мыслями в голове. Он вспоминал Ксению. Тот роковой день, когда два человека встретились на этой грешной земле и их союз вылился в нечто большее, чем просто отношения между мужчиной и женщиной. Ее взгляд, ее улыбка, грация ее тела, никак не могли отпустить его память. Он думал, что любил ее по-настоящему, но как оказалось, это было лишь ширмой, за которой скрывалось нечто большее. Что-то, что Юлиан никак не мог осознать. Нечто настолько глубокое и не поддающееся объяснению, что лишь после ее смерти, он смог воочию ощутить эти эмоции.

С того момента, как душа Ксении покинула мир, а ее одинокое тело осталось лежать под дождем, впитывая капли в свои пустые глаза, Юлиан так ничего и не ел. Первый раз, за все это время он почувствовал голод. Проведя рукой по животу, он в последний раз прислушался к растворяющемуся в воздухе звуку часов и встал с кровати.

Зайдя в комнату, в которой гостила Ксения, он вдохнул полной грудью и почувствовал еле заметный аромат, что оставила после себя эта женщина. Приятный ласкающий запах, сейчас был почти незаметен. От этого Юлиану вновь стало грустно. Но, как сказал Марк Леви в своей книге – Семь дней творения: «Одно мгновение тебя, стоит вечности».

Выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, он подошел к шкафу и начал рассматривать гардероб. Сняв с вешалки темно-серый костюм с черной рубашкой, Юлиан приложил его к себе и с некой опаской посмотрел в отражение. Но, обнаружив, что кошмара, который преследует его последние несколько дней не оказалось, он с легкостью выдохнул, после чего, оделся. Зачесав волосы назад с пробором на левой стороне, Юлиан поправил золотые запонки на рубашке, одернул пиджак и уже собирался выйти во двор, как услышал стон, доносящийся из подвала. Среди мертвой тишины, этот звук был еле уловим, но он плотно давил на голову, словно кто-то закручивает тиски. Скулы Юлиана станцевали короткий танец, и быстрым раздраженным шагом он поспешил спуститься вниз.

Каждая ступенька под его ногами, своим мерзким скрипом вписывалась в завывания, доносящиеся из-за железной двери. Не сдержав эмоций, он со всего размаха ударил ногой в дверь. Звук разлетелся эхом в этом пустом помещении, наполненном отчаянием.