История детской онкологии

Первая попытка организовать детскую больницу в Москве относится к концу 1830-х гг. За ее открытие ратовал российский анатом П.П. Эйнбродт (1809–1840). В 1819 г. он, сын аптекаря, поступил на медицинский факультет Московского университета, где особенно увлекся анатомией. В 1826 г. П.П. Эйнбродт получил степень доктора медицины, в 1828 г. был назначен штаб-лекарем при Московском Воспитательном доме. Петр Петрович самоотверженно боролся с эпидемией холеры 1830–1831 гг. в Москве, за что был награжден орденом Святой Анны III степени[27 - Учрежден 14 февраля 1735 г. герцогом Karl Friedrich Holstein-Gottorp (1700–1739) в память о жене – цесаревне Анне Петровне (1708–1728), старшей дочери Петра I и Марты Самуиловны Скавронской, ставшей женой императора лишь спустя несколько лет после рождения Анны. Ныне орден Святой Анны продолжает свое существование как почетная корпорация при Российском императорском доме Романовых. Его кавалерами являются председатель Государственной думы С.Е. Нарышкин, председатель Верховного суда РФ В.М. Лебедев, председатель Центральной избирательной комиссии России В.Е. Чуров, патриархи Алексий II и Кирилл, директор ФГБУ «НЦССХ им. А.Н. Бакулева» Минздрава России Л.А. Бокерия, ряд военачальников, ученых, государственных и общественных деятелей современной России], а в 1835 г. стал ординарным профессором. В 1837 г. он прочел специальный курс лекций для наследника престола Александра Николаевича – будущего Александра II, посетившего Москву. Именно П.П. Эйнбродт разработал проект первой в Москве детской больницы, но смерть помешала ему реализовать эту идею [12].

В ноябре 1840 г. генерал-губернатор Москвы князь Д.В. Голицын[28 - Мать Д.В. Голицына – княгиня Наталья Петровна Голицына, урожденная Чернышева (1741–1837) – прообраз “пиковой дамы” из одноименной повести А.С. Пушкина] (1771–1844) получил докладную записку Андрея Станиславовича Кроненберга, работавшего в то время врачом в Екатерининской больнице[29 - Д.В. Голицын в 1828 г. выкупил особняк князя С.В. Гагарина (1713–1782) для организации Екатерининской больницы] [13]. В записке обращалось внимание на недопустимо высокую смертность детей в Москве и ставился вопрос о необходимости строительства детской больницы. Об уровне смертности в то время лучше всего свидетельствуют такие цифры: в 1832 г. из 4594 родившихся мальчиков умер 1081. Это произвело настолько сильное впечатление на Дмитрия Владимировича, что он не только разрешил провести сбор денег на реализацию этой идеи, но и сам внес значительную сумму.

Вскоре средства были собраны и под детскую клинику за 30 тыс. серебром была приобретена усадьба А.Н. Неклюдовой, вдовы генерал-лейтенанта С.В. Неклюдова (1746–1811), на Малой Бронной[30 - В XVI в. Иван Грозный поселил в этом месте бронников, т. е. делавших брони – панцыри, кальчуги] улице, 15. Дом № 15 был единственным в то время каменным домом на Бронной улице, построенным в 1803 г., и потому уцелевшим при пожаре 1812 г. Чтобы в здании могло разместиться 100 коек, оно было реконструировано М.Д. Быковским (1801–1885) – главным архитектором Московского воспитательного дома. В главном корпусе на третьем этаже оборудовали церковь святой Татианы в память о супруге Д.В. Голицына, Татьяне Васильевне[31 - Сестра героев Отечественной войны 1812 г. братьев Дмитрия и Николая Васильчиковых] (1783–1841). Первая детская больница в Москве и вторая в России была открыта 6 декабря 1842 г. и называлась в народе “Бронной”. С 1846 г. в ней стали проходить практическое обучение студенты медицинского факультета Московского университета.

Первым главным врачом клиники стал Андрей Станиславович Кроненберг, руководивший ей с 1842 по 1862 гг. В 1862–1870 гг. главным врачом был назначен Леонид Григорьевич Высотский (1823–1870), в 1870–1874 гг. – Николай Алексеевич Тольский (1832–1891), в 1874–1894 гг. – Егор Арсеньевич Покровский (1834–1895), в 1897–1904 гг. – Николай Викентьевич Яблоков (1845–1904), в 1904–1911 гг. – Дмитрий Егорович Горохов (1863–1921) [14]. Николай Алексеевич Тольский, начав преподавание педиатрии на медицинском факультете, организовал в 1888 г. кафедру детских заболеваний на базе больницы. Дмитрий Егорович Горохов в 1907 г. создал Общество борьбы с детской смертностью и написал монографию «Детская хирургия», ставшую одной из первых в России. Учеником этих выдающихся врачей был основоположник русской педиатрии Н.Ф. Филатов (1847–1902), имя которого было присвоено больнице в 1922 г.

В 1883 г. в больнице случился большой пожар, после которого ее закрыли, но поликлиника продолжала работать. 30 апреля 1885 г. князь А.А. Щербатов (1829–1902) передал в дар городу для размещения сгоревшей детской больницы усадьбу своей матери, княгини Софьи Степановны Щербатовой (1798–1885), расположенную на Садовой—Кудринской улице, но с условиями назвать больницу “Софийской” в память о покойной княгине и освятить домовую церковь во имя святых Софии и Татианы, чтобы восстановить посвящение престола “Бронной” больницы. Для перестройки усадьбы и устройства церкви пригласили известного архитектора А.С. Каминского[32 - Участвовал в строительстве Храма Христа спасителя, автор первого здания Третьяковской галереи] (1829–1897), зятя братьев Третьяковых. Здание “Бронной” больницы на одноименной улице продали за 140 тыс. руб. в 1890 г. Виктору Николаевичу Гиршу, владельцу так называемых “дешевых” домов, где проживали студенты.

Чтобы разместить больницу на Кудринской и сохранить парк, рядом с поместьем Щербатова купили за 60 тыс. руб. еще и соседнее поместье дворянки Ольги Николаевны Коншиной (1841–1888), супруги купца 1-й гильдии Николая Николаевича Коншина (1833–1918) – потомственного дворянина, учредителя и главы «Товарищества Мануфактур Н.Н. Коншина в Серпухове».

12 ноября 1887 г. больница вновь начала работать. Хотя она по-прежнему была рассчитана на 100 коек, но стала более современной: в здание провели канализацию, подключили электричество, оборудовали механическую прачечную, прозекторскую, морг. По проекту архитектора Александра Степановича Каминского (1829–1897) в больнице построили амбулаторию. Стационар разместился в просторном трехэтажном корпусе. На территории была построена церковь. В 1898 г. усадьбы Коншиной и Щербатовых объединили в одно владение [15].

Интересно, что в отчете Софийской больницы указывалось, что за период времени с 1887 по 1892 гг. из 1552 пациентов у 67 (4,3 %) были диагностированы опухоли.

В 1876 г. в Москве была открыта детская больница Святого Владимира на 100 коек, построенная на пожертвования в размере 400 тыс. руб. крупного промышленника и предпринимателя П.Г. фон Дервиза (1826–1881). Больница была названа в честь памяти детей фон Дервиза – Владимира (1854–1855) и Андрея (1868–1869) – и построена по образцу Детской больницы принца Петра Ольденбургского в Петербурге по проекту московского архитектора Н.А. Тютюнова (1833–1916) и приглашённого из Санкт-Петербурга архитектора Р.А. Гедике (1829–1910). Главным условием фон Дервиза было сохранение 100 бесплатных коек независимо от будущего расширения больницы.

Первым директором больницы был действительный статский советник[33 - Гражданский чин 4-го класса (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B0%D0%B1%D0%B5%D0%BB%D1%8C_%D0%BE_%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%B0%D1%85), давал право на потомственное дворянство (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D0%B4%D0%B2%D0%BE%D1%80%D1%8F%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE), соответствовал чинам генерал-майора в армии и контр-адмирала во флоте] П.А. Вульфиус (1830–1896). После революции больнице было присвоено имя погибшего при подавлении Кронштадтского восстания в 1921 г. большевистского комиссара И.В. Русакова (1877–1921), педиатра по образованию. Лишь в 1991 г. больнице было возвращено историческое название – ДГКБ им. Святого равноапостольного князя Владимира, под которым она работает и в настоящее время.

В 1886 г. на деньги графа Сергея Владимировича Орлова-Давыдова (1849–1905), пожертвовавшего в общей сложности 1 млн. руб., в Москве была открыта детская больница Святой Ольги[34 - Не путать с одноименной больницей, открытой 25.12.1952 г. в Ленинграде и продолжающей работать в настоящее время] на 30 коек, названная в память о матери мецената Ольге Ивановне (1814–1876). Проект больницы был разработан архитекторами К.М. Быковским[35 - Главный архитектор Московского университета (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B3%D0%BE%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%83%D0%BD%D0%B8%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%82) и университетского клинического городка на Девичьем поле (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87%D1%8C%D0%B5_%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B5)] (1841–1906) и В.В. Барковым (1852–1905) совместно с лейб-педиатром К.А. Раухфусом[36 - Именно Карл Андреевич ввел в обиход белый халат. До этого врачи носили черный сюртук] (1835–1915), директором больницы Святого Владимира П.А. Вульфиусом (1830–1896) и педиатром Н.Е. Покровским.

Больница была построена на территории, принадлежавшей Императорскому Человеколюбивому обществу[37 - Основано 17.05.1802 г. Александром I как «Благодетельное общество», в 1814 г. переименовано в Императорское Человеколюбивое общество. В 1918 г. все его имущество было национализировано, а общество упразднено] – крупнейшей благотворительной организации Российской империи. В больнице, помимо терапевтического и хирургического отделений, было амбулаторное, состоявшее из четырех изолированных палат с отдельным входом и общей ванной. Хотя амбулаторный прием был рассчитан на 80 – 100 человек, иногда в день принималось более 200.

Немалый вкалд внес как в развитие медицины, так и в лечение простых граждан Российской империи и Советского государства внес Л.П. Александров (1857–1929). Леонид Петрович, окончивший медицинский факультет Московского университетата в 1881 г., начал свою карьеру с должности земского врача в Ливенском уезде Орловской губернии, затем прошел стажировку в Германии и Франции, продолжив работу помощником прозектора при кафедре оперативной хирургии и топографической анатомии Московского университета, заведовал которой в те времена профессор А.А. Бобров (1850–1904)[38 - Первым в России в 1898 г., лишь через 3 года после открытия рентгеновских лучей, организовал в руководимой им клинике рентгеновский кабинет. По его инициативе в Алупке в 1902 г. был создан Детский костнотуберкулёзный санаторий]. В 1893 г. Леонид Петрович защитил докторскую диссертацию на тему «Высокое сечение мочевого пузыря с наложением шва». В 1889 г. он впервые описал симптом утолщения кожной складки при начальных стадиях кокситов. С 1886 г. Л.П. Александров работал старшим врачом хирургического отделения Больницы святой Ольги, а в 1889–1927 гг. занимал должность главного врача этого лечебного учреждения. В 1883–1885 гг.

Отличительной особенностью больницы было то, что всех, приходивших на амбулаторный прием детей, бесплатно кормили завтраками. Лекарства также выдавали бесплатно. За детьми в больнице ухаживали десять нянь, подчиненных надзирательнице. В настоящее время в здании больницы находится филиал «Психоневрологического диспансера № 7» г. Москвы.

Карл Андреевич Раухфус, упомянутый нами выше, участвовал в создании не только больницы Святой Ольги в Москве. Он был инициатором строительства и первым главным врачом Детской больницы принца Петра Ольденбургского в Петербурге, построенной в 1896–1897 гг. на личные средства внука Павла I, Петра Георгиевича Ольденбургского (1812–1881). Из отчета этой больницы за 1895–1896 гг. мы узнаем, что из 799 больных, обращавшихся за помощью, у 33 (4,1 %) детей были диагностированы различные опухоли.

Больница продолжала работать и в советские годы, но уже под именем К.А. Раухфуса, что являлось, скорее, исключением для советской власти, которая предпочитала присваивать учреждениям имена людей, имевших другие заслуги, тогда как Карл Андреевич, будучи лейб-педиатром[39 - После его кончины лечением цесаревича, совместно с лейб-медиком Е.С. Боткиным (1865–1918), занимался почетный лейб-хирург В.Н. Деревенко (1879–1936), занимавший эту должность в 1912–1918 гг.] при Дворе Николая II, занимался лечением цесаревича Алексея Николаевича (1904–1918), страдавшего гемофилией. Все труды доктора в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. перечеркнул Яков Михайлович (настоящее имя и отчество – Янкель Хаимович) Юровский[40 - К настоящему времени установлено, что цесаревича предположительно убил именно Юровский, но в отрекшегося царя первым успел выстрелить П. Медведев, начальник охраны ипатьевского дома] (1878–1938) в подвале дома, конфискованного у инженера-строителя Н.Н. Ипатьева (1869–1938). Более подробно события тех времен описаны в соответствующей главе.

Тем не менее, и под новым именем больница продолжала развиваться. В 1925 г. в ней было открыто первое в СССР ЛОР-отделение (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F) для детей, а в 1926 г. – первое неврологическое (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F) отделение. Больница работает и в наше время. Лишь в 2007–2010 гг. была проведена ее реконструкция.

Таким образом, к 1900-му г. в Москве было три детских больницы – святой Софьи, святого Владимира и святой Ольги в общей сложности на 170 коек. Учитывая, что детская смертность в те годы была высока, имевшихся больниц было не достаточно.

История детской онкологии в России неразрывно связана с четвертой, открывшейся в Москве детской больницей – Морозовской.

Морозовская больница

Морозовская больница была построена в 1900–1906 гг. на пожертвования купца 1 гильдии Викулы Елисеевича Морозова (1829–1894). Однако деньги на ее строительство – 400 тыс. руб.[41 - Большие по тем временам деньги. Средняя зарплата инженера в 1898 г. составляла 15 руб. в мес.] – пожертвовал не сам Викула Елисеевич. Лишь в 1898 г. их передал его сын Алексей Викулович (1857–1934), выполняя завещание отца [16].

В завещании В.Е. Морозова говорилось не только о желании построить на переданные им деньги детскую больницу и присвоить ей имя дарителя, но указывался и предпочтительный район строительства – Замоскворечье. Учитывая, что уже имевшиеся больницы располагались в центральной и северо-восточной части Москвы, предлагаемое в завещании место было очень удобно.

Для строительства была выделена территория Конного рынка[42 - Интересная деталь. На Кривоконной (ныне Конной) улице, расположенной около рынка, в 1916 г. Э.Л. Нобель (1859–1932), племянник Альфреда Бернхарда Нобеля (1833–1896), основал Русское акционерное общество «Шарикоподшипник SKF» (Svenska Kullagerfabriken), сменившего в советские годы название на Второй государственный завод «Шарикоподшипник». Именно на продукции этого завода были смонтированы Кремлевские звезды и первые эскалаторы в московском метро], который был перенесен за Покровскую заставу, на место, где в настоящее время располагается Новоконная площадь. Хотя переданных средств хватало лишь на постройку больницы на 150 коек, на заседании Комитета общественного здравия[43 - Учрежден в 1852 г.] было решено построить больницу на 340 коек, дополнив необходимую сумму из городского бюджета и пожертвований москвичей.

Архитектором больницы был И.А. Иванов-Шиц (1865–1937), впоследствии реконструировавший Большой Кремлевский дворец[44 - Впоследствии был вновь перестроен под руководством архитектора М.И. Мержанова (автор проектов дач И.В. Сталина и высших руководителей СССР, а также Золотых Звёзд Героя Советского Союза (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B9_%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%A1%D0%BE%D1%8E%D0%B7%D0%B0) и Социалистического Труда (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B9_%D0%A1%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%A2%D1%80%D1%83%D0%B4%D0%B0), что весьма иронично, учитывая, что в 1943–1954 гг. М.И. Мержанов был репрессирован), а в 1990-е перестроен в третий раз по первоночальному проекту К.А. Тона и Н.И. Чичагова (архитекторы Храма Христа Спасителя)] под зал заседаний Верховного Совета СССР. Первым главным врачом больницы был Н.Н. Алексеев (? – 1927), работавший до этого педиатром в больнице Святого Владимира. С ним связан интересный факт: Николай Николаевич возглавлял больницу с момента основания до 1927 г., скончавшись на рабочем месте, однако возглавлял с перерывом. В 1918 г. он был снят с должности “в связи с крутым нравом” и до 1922 г. главным врачом был Владимир Александрович Колли (1864–1940).

Изначально предполагалось сделать больницу инфекционной, поскольку свирепствовали эпидемии дифтерии, тифа, скарлатины, отсутствовали антибиотики[45 - Пенициллин был открыт Alexander Fleming (1881–1955) в 1928 г., а в 1938 г. выделен в чистом виде Howard Florey (1898–1968) и Ernst Chain (1906–1979), за что в 1945 г. все трое были удостоены Нобелевской премии], и в городе было лишь небольшое количество коек для инфекционных больных. При подготовке проекта больницы был изучен опыт Англии и Германии, благодаря чему для каждого инфекционного заболевания планировалось построить отдельный корпус. Поскольку медицинский персонал тоже мог быть переносчиком инфекций, в каждом корпусе в надстройке второго этажа были спроектированы комнаты для проживания персонала только этого корпуса.

В 1900 г. было начато строительство, а уже 28 апреля 1902 г. на первом этаже административного корпуса была открыта амбулатория для инфекционных и неинфекционных больных. Причем для исключения контакта тех и других при входе пациентов встречал привратник, сортировавший потоки в зависимости от причины обращения. Ежедневно принималось до 50 больных, причем силами лишь семи врачей (инфекционистов, педиатров и хирурга), а также пяти фельдшериц и девяти нянь. В 1903 г. в больнице был открыт стационар в трех первых инфекционных корпусах, предназначенных для лечения скарлатины, дифтерии и смешанных инфекции. В 1906 г. было открыто еще 6 клинических корпусов и жилой корпус для персонала, в 1907 г. – отдельный кабинет, где принимал ЛОР-врач.

Всего в девяти корпусах было 340 коек – 89 терапевтических, 55 хирургических и 196 инфекционных. При этом штат медицинского персонала был невелик. В каждом отделении работал один старший врач (в инфекицонном – два), один палатный и врачи-ассистенты (один в терапевтическом отделении, два – в хирургическом и три – в инфекционном). Средний медицинский персонал в терапевтическом отделении состоял из 22 сиделок, 5 палатных надзирателей, 3 сестер милосердия и 3 служанок, в хирургическом – из 3 палатных надзирателей и 16 сиделок, в инфекционном – из 46 сестер милосердия и 40 служанок.

Оснащение больницы было на высоком уровне. Например, в хирургическом отделении имелся рентгенологический кабинет[46 - В очередной раз вспоминаем, что рентгеновское излучение было открыто лишь 08.11.1895 г. Путь МРТ от момент изобретения в 1973 г. до появления в Москве в 1984 г… как видно, был намного длиннее и исследование не было доступно широкому кругу населения] – первый в Москве. Также больница располагала своими лабораториями, водолечебницей и “электротерапевтическим кабинетом”.

На постройку и оснащение больницы было затрачено 1 млн. 148 тыс. 142 руб. Это были не только деньги из городского бюджета, но и пожертвования москвичей. Большой вклад внес купец Александр Андреевич Карзинкин[47 - Член советов Московского учётного банка, Московского банка, Российского взаимного страхового союза, Музея гигиены и санитарной техники, один из крупнейших московских домовладельцев. По одной из версий, венчание его родителей (А.А. Карзинкина и С.Н. Рыбниковой) изображено на картине художника В.В. Пукирева (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%83%D0%BA%D0%B8%D1%80%D0%B5%D0%B2,_%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B9_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87) «Неравный брак (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%BA_%28%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%B0%29)»], пожертвовавший на строительство корпуса для грудных детей, открытого в 1914 г. Корпусу было присвоено имя его дочери Софьи Андреевны Карзинкиной, скончавшейся от туберкулеза.

С каждым годом возрастала и загруженность больницы: если в 1903 г. было пролечено 1380 пациентов, то в 1907 г. – уже 5463, а в 1910 г. – 7931. При этом больница продолжала модернизироваться. Например, в 1911 г. в дифтерийном отделении были установлены стеклянные перегородки между кроватями, что уменьшало вероятность распространения внутрибольничных инфекций.

Советская власть также не забывала уделять внимание педиатрии. В 1930 г. в Морозовской больнице было открыто первое в СССР боксированное отделение и построено еще три инфекционных отделения с полубоксами для лечения больных со скарлатиной, ветряной оспой и корью, а в 1933 г. – первое отделение с 26 “мельцеровскими”[48 - От фамилии разработчика – архитектора и военного инженера Э.Ф. Мельцера (1868–1922). В числе прочего – автор проекта особняка Э.Л. Нобеля в Санкт-Петербурге] боксами для полной индивидуальной изоляции больных. В 1932 г. было открыто оториноларингологическое отделение, в 1934 г. – первое в городе ревматологическое отделение и медицинское училище для подготовки квалифицированных кадров, а в 1936 г. – пункт переливания крови.

В годы Великой Отечественной войны подвалы корпусов были переоборудованы под отделения. Здания были существенно разрушены в первый же налет фашистской авиации на Москву. Тем не менее, больные продолжали поступать, и каждый из них имел в бомбоубежище свою постоянную койку. Несмотря на тяжелые военные и послевоенные годы, в 1942 г. в Морозовской больнице было открыто детское неврологическое отделение, в 1947 г. – первое отделение для больных с туберкулезным менингитом, в 1952 г. – первое офтальмологическое отделение и городская детская офтальмологическая поликлиника.

С 1904 г. в Морозовскую больницу стали направлять детей с подозрениями на онкологические заболевания. Будущий академик АМН СССР и основоположник детской хирургии Т.П. Краснобаев[49 - Начал работать в Морозовской больнице в 1903 г. в должности старшего врача хирургического отделения] (1865–1952) периодически публиковал данные о случаях выявления опухолей у детей. К 1969 г. через стационар этой больницы прошло более 2 тыс. детей с различными злокачественными опухолями, а в архиве сохранились истории болезни пациентов, которым еще в 1905 г. Тимофей Петрович поставил диагнозы остеосарком. Патологоанатомическое отделение больницы имело самый большой банк материала и опыт диагностики злокачественных опухолей у детей в стране.

Вполне закономерно, что в 1951 г. в больнице, поменявшей при советской власти название на ДГКБ № 1, был открыт первый в стране кабинет для лечения детей с опухолями.

Глава 2. Педиатрическая служба в Придворной медицинской части

Придворные врачи всегда занимали особое место не только в жизни страны, но, в той или иной степени, влияли на историю. В самом деле, если бы цесаревичи Николай Александрович (1843–1865), первый сын Александра II, или Георгий Александрович (1871–1899), третий сын Александра III и младший брат Николая II, первые в очереди на престолонаследие, не умерли молодыми и дожили до вступления на престол? Или, например, Александр III, отец Николая II, прожил на 10 лет дольше? Безусловно, мы не можем судить, каким образом это повлияло бы на развитие России, но в учебниках мы читали бы совершенно иные главы.

Первые лейб-медики

Хотя начало формирования медицинской службы при Дворе относится к середине XVI в., официальный статус лейб-медиков придворные врачи получили в XVIII в.

Первым лейб-медиком в России был немецкий хирург Johann Hermann Lestocq или, как его стали называть на русский манер, Иван Иванович Лесток (1692–1767), вошедший в историю не только как директор Медицинской канцелярии[50 - Образована в 1721 г. Петром I вместо Аптекарского приказа] в 1741–1748 гг., но и как организатор дворцового переворота 29 апреля 1741 г., в результате которого был свергнут император Иван VI (1740–1764), а на престол возведена дочь Петра I Елизавета Петровна (1709–1762).

Политические игры принесли немецкому врачу не только возвышение, но и опалу, начавшуюся в 1745 г. В 1748 г. за интриги против своего бывшего друга, Канцлера[51 - Гражданский чин 1 класса в Табели о рангах. За всю историю в Российской империи было лишь 11 Канцлеров] Российской империи А.П. Бестужева-Рюмина[52 - 27 февраля (https://ru.wikipedia.org/wiki/27_%D1%84%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8F) 1758 г. Алексей Петрович за интриги против Елизаветы Петровны и сам был лишен всех чинов и званий, приговорен к казни, но был помилован императрицей на ссылку. Позднее Екатерина II возвратила ему графский титул и награды, а также произвела в генерал-фельдмаршалы. Более того, издала Высочайший указ о невиновности графа] (1693–1766), Лесток был арестован и приговорен к смерти как политический преступник, но был помилован и сослан в 1750 г. в Углич, где провел три года. Затем Лесток был перевезён в Великий Устюг и освобождён только в 1762 г. Петром III (1728–1762)[53 - При рождении принц Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский, внук Петра I, племянник Елизаветы Петровны, был первым представителем Гольштейн-Готторпской (Ольденбургской) линии дома Романовых на русском престоле], возвратившим ему чины и конфискованное имущество.

Другой лейб-медик императрицы Елизаветы Петровны – Герман Бургаве-Каау (1705–1753) – получил медицинское образование в Лейденском университете, где в 1729 г. стал доктором медицины. В Россию он приехал в 1742 г. и был назначен гоф-медиком. Пользуясь большим расположением императрицы, после падения Лестока в 1748 г. он был назначен «первым лейб-медикусом и главным директором над медицинским факультетом в Империи», с производством в тайные советники и назначением ежегодного жалования в семь тысяч рублей. Умер во время нахождения императрицы в Москве. По именному указу Елизаветы Петровны тело Герман Бургаве-Каау было положено в склеп при лютеранской церкви и только в 1815 г. было захоронено на московском Введенском кладбище.

Время было смутное, и вскоре сам Петр III, так и не успев короноваться[54 - Был коронован посмертно своим сыном Павлом I перед перезахоронением в Петропавловской крепости, поскольку изначально был похоронен в Александро-Невской лавре без подобающих ему почестей], был свергнут, и уступил место своей жене, Софии Фредерике Августе Ангальт-Цербстской, ставшей императрицей Екатериной II.

Отвлекаясь от темы нашего повествования, можно утверждать, что выходец из Германии французского происхождения Лесток оказал существенное влияние на внешнюю и внутреннюю политику России, что является наглядной иллюстрацией роли придворных врачей. В дальнейшем лейб-медики столь открыто политикой не занимались, хотя иногда и пользовались для решения своих личных вопросов близостью к императорской фамилии. В большей степени в сеть политических интриг оказывались вовлечены сомнительные личности из околомедицинской среды и откровенные шарлатаны, к сожалению периодически появлявшиеся при Дворе, хотя степень их влияния сильно преувеличена.

Поскольку до начала XIX в. придворная медицинская служба не была централизована, а стандарты обслуживания не только императорской семьи, но и всего Двора повышались, требовалось создание единой упорядоченной структуры. По инициативе Павла I в 1801 г. был утвержден штат придворных медицинских работников, включавший 33 человека, из которых четверо были лейб-медиками и еще четверо – лейб-хирургами. Помимо них, в штате числились акушер, зубной лекарь и его помощник, три придворных доктора, шесть гоф-хирургов, три штаб-лекаря, восемь лекарских помощников и повивальная бабка с помощницей. Также была утверждена Придворная аптека, в штате которой были главный аптекарь, младший аптекарь, два аптекарских помощника, а также два ученика и два служителя.

В 1818 г. лейб-медик Александра I, шотландец James Wylie, взявший себе в России имя Яков Васильевич Виллие (1768–1854), предложил разделить Санкт-Петербург на восемь медицинских округов, которые обслуживались придворными медиками. В марте 1839 г. Яков Васильевич составил “Проект Положения о придворной медицинской части Министерства Императорского двора”, основной идеей которого было объединение всех медицинских структур и сотрудников в единую самостоятельную структуру.

В январе 1843 г. “Положение о Придворной медицинской части”, было Высочайше утверждено Николаем I. Согласно этому “Положению”, Управляющим Придворной медицинской части назначался один из лейб-медиков, который являлся прямым начальником всего медицинского персонала Министерства Императорского двора[55 - Учреждено 22 августа 1826 г. и занималось обеспечением деятельности императорского двора], за исключением прочих лейб-медиков, и непосредственно подчинялся министру Императорского двора.

По первому штатному расписанию, в Придворной медицинской части числился следующий персонал: пять лейб-медиков, лейб-акушер, два лейб-хирурга, лейб-окулист, четыре дежурных гоф-медика, восемь окружных гоф-медиков, каждый из которых обслуживал один из восьми округов, на которые был разделен Петербург согласно “Положению”. Также в штате состояли дантист, четыре повивальных бабки и 18 лекарских помощников, из которых три человека состояло при лейб-медиках, десять человек – при окружных гоф-медиках, четверо – при дежурных гоф-медиках и один являлся костоправом. Штат Придворной аптеки был расширен до 12 человек.

Всего в 1843 г. в штате Придворной медицинской части состояло 59 человек, а их годовое содержание обходилось в 53 тыс. руб. В феврале 1843 г. штатное расписание было увеличено до 85 штатных единиц.

Не будем подробно останавливаться на реформировании и развитии Придворной медицинской части. Этому посвящено достаточно монографий и статей. Отметим, что основные этапы реформирования были проведены в марте 1851 и 1854 гг., затем в ноябре 1855 г. и в 1862 г., когда были ликвидированы придворные медицинские округа в Петербурге. Столь частые преобразования говорят о внимании, которое Министерство Императорского двора уделяло вопросам медицинского обслуживания императорской семьи и придворных.

Первыми лейб-медиками Придворной медицинской части были иностранцы – Я.В. Виллие (1768–1854), Э.И. Рейнгольд (1787–1867), Н.Ф. Арендт (1786–1859), Е.И. Раух (1789–1864) и М.А. Маркус (1790–1865). Однако, помимо пяти штатных лейб-медиков, существовали и сверхштатные – А.А. Крейтон (1763–1856), Я.И. Лейтон (1792–1864), И.Ф. Рюль (1768–1846), В.П. Крейтон (1791–1864).