Кто играет в кости со Вселенной?

* * *

В конце каждой главы я буду давать оценку тому событию биографии, которое описал. Так сказать, взгляд «через годы». Какой тезис или антитезис «теории везения» оно подтвердило или опровергло?

Как-то грустно описал свое детство-юность. Несправедливо. Мне повезло многократно. Мне повезло, что я вообще родился, мне повезло, что я выжил при рождении (об этом в конце книги), мне повезло родиться в хорошей семье, где меня любили, в одном из самых красивых городов мира – Ленинграде, мне повезло прожить счастливое советское детство. Никаких детских комплексов с кричащими ягнятами. Ну и пусть я родился интровертом. Почему же к двадцати трем годам сложилось самоощущение лузера?

Недавно прочел теорию Александра Свияша, которая объясняет мою «болезнь». Диагноз – идеализация несовершенства. У меня в голове созрел «образ-идеал». Я поддерживал этот образ весь детский сад. А потом, в школе и вузе, не хватило сил: я реальный все меньше совпадал с я-образом. Распространенная проблема. Но эта идеализация отнимает массу жизненных сил и ставит заслон на любых достижениях. И грезы про славу а-ля Эйнштейн входили в мой образ-идеал…

Эх, если бы тогда была в свободном доступе литература о личностном росте! Хотя бы безобидный Дейл Карнеги с его «Как перестать беспокоиться и начать жить». Насколько мягче прошла бы студенческая жизнь! Себя пилить – только вредить. Кто знал, что надо выжигать из души тревожность и беспокойство. Но в восьмидесятые годы даже Карнеги оказался идеологически чужд советской власти.

Низкая самооценка по всем теориям счастья – плохая стартовая позиция. А для предпринимателя – приговор «профнепригодность». Как строить бизнес, не умея общаться с людьми? Как рисковать, когда боишься рассмешить окружающих? Вечный страх – а «что станет говорить княгиня Марья Алексевна»? Утешало, что я был не одинок. Все мое поколение – поколение, воспитанное в духе скромности и соцреализма.

Но жизнь всегда дает человеку шанс. Должен был он выпасть и на моем пути. Ждем-с. Пока сальдо моей первой двадцатки такое: в пассиве – ощущение проигравшего индивида, в активе – набор неплохих навыков, спящих, но готовых вырваться на простор.

Не сотвори из себя кумира – идеального тебя не существует.

Полезно играть теми картами, которые сдала тебе жизнь при раскладе.

Глава 2. Звенья цепи на туманной картине

Жизнь – эксперимент.

Порой, возможно, вы сделаете что-то неправильно, но именно благодаря этому извлечете пользу.

    Ошо

Если представить мою студенческую жизнь как картину маслом, то, как понятно из предыдущей главы, тусклый фон преобладал. По краям, однако, художник отдельные пестрые мазки на картину нанес. Из каждого яркого пятна в будущей жизни предпринимателя сформировались нужные звенья успеха.

Один такой мазок – проба пера в институтской газете. Каждый комсомолец обязан был иметь общественную нагрузку. Я записался студенческим корреспондентом в многотиражку «Политехник». Возможно, учителя из английской школы были правы – гуманитарное начало прорастало из технического окружения, в которое упаковалась жизнь. Я осваивал азы журналистики на неприхотливых статейках о преподавателях, стройотрядах, студенческих спортивных соревнованиях.

Второй мазок – получение водительских прав. Мне страстно захотелось научиться водить автомобиль. В семье машина была обязательным атрибутом: сначала «Победа» у деда, а потом «копейка» у отца. Запах бензина ласкал мой нюх с детства. Но родителям идея допустить двадцатилетнего юнца до руля не пришлась по вкусу: они мягко отговаривали и жестко отказались финансировать автошколу.

Я не упоминал, но упрямство было замечено у меня с детства. Так что на летних каникулах после второго курса я устроился на стройку, заработал сто рублей, а с осени записался на курсы вождения. Вот тут, в отличие от институтского процесса, я и теоретические занятия, и практические посещал с запойным интересом. По субботам время занятий на водительских курсах пересекалось с парами в политехе – из двух альтернатив я выбрал автошколу. В результате сессию завалил, лишился стипендии, но экзамен в ГАИ сдал с первого раза.

Третий мазок – поучительная история, которая случилась на армейских сборах. Нас, курсантов военной кафедры, отправили на месяц в дивизион противовоздушной обороны. Советская армия – страх всех матерей, с дедовщиной и ударом по пищеварению. Для курсантов служба шла мягче, все-таки мы после сборов должны были стать лейтенантами: наша казарма, переделанная из спортзала, располагалась в стороне, что спасало от наездов солдат-срочников. «Деды» попытались с нами вести себя как с первогодками, но наткнулись на коллективный отпор. Офицеры тоже нас «строили», учили армейскому послушанию, но и они почувствовали силу духа единого взвода, в отличие от разрозненных рядовых. Поэтому и они махнули на нас рукой и в своих требованиях не выходили за пределы разумного. Это сплотило. Для меня командный дух очень важен. Еще в годы активной турнирной шахматной практики лучшие мои выступления – за команду. Казалось бы, шахматист играет со своим противником один на один. Но зависимость от твоей победы результата всей команды – сильнейший стимул.

В предпоследнюю ночь перед дембелем нам, курсантам, пришло в голову слегка, как нам казалось, похулиганить. В те годы страна выполняла Продовольственную программу, и каждому военному подразделению в приказном порядке навязали содержание небольшого сельского хозяйства. В нашем дивизионе развели свиней. За ними следил один из рядовых-срочников. Мы ночью нитрокраской написали на двух свиньях фамилии офицеров, которые нам больше всего досаждали. И по глупости считали, что шутка пройдет. Но она не могла пройти незаметно. Утром рядовой доложил начальству о раскрашенных свиньях. Нас выстроили на плацу.

– Кто выкрасил свиней? – зычно рыкнул полковник, командир нашей военной кафедры. – Кто вам позволил издеваться над животными?

– Да дело не в животных. Они нахамили офицерам, – перебил его капитан, начальник дивизиона.

– Да, именно. Вы понимаете, что наделали? – подтвердил полковник. – Вам придется выдать виновных.

Мы молчали.

– Круговая порука?!

– А может, это не мы покрасили свиней? – робко заметил кто-то из курсантов.

– Вы за дураков нас держите, что ли? – заорал капитан. – Кто еще мог? Вон банка краски стоит. Баба Дуся из соседней деревни ее принесла, что ли?

Мы молчали.

– Не хотите выдавать зачинщиков. Ладно. Я напишу рапорт в штаб полка.

– Вы понимаете, чем это грозит? – подхватил полковник. – Лишением всего взвода зачета за сборы. Вам уже не дадут лейтенантов. Пойдете по призыву на два года в армию рядовыми.

Тишина, никто не рыпнулся. Рапорт ушел в штаб полка. В ожидании вердикта мы обсудили историю одного парня (назовем его Леонидом) с нашего факультета. Хороший, толковый студент, который мог стать ученым или сильным инженером. Но ему не повезло. Какого-то лешего Леониду с двумя приятелями захотелось сыграть в преферанс в учебное время. Они нашли свободную аудиторию и сели играть. А, как нарочно, заместитель декана перепутал время своей лекции и пришел в эту аудиторию именно в тот момент, когда студенты разложили карты. По тем, советским, временам такое поведение считалось аморальным. Последовало исключение Леонида из комсомола. И автоматически его выгнали из института, он попал в армию и, говорят, опустился морально. По несчастному стечению обстоятельств хорошему парню сломали жизнь, и нас могло ждать аналогичное.

Пока вопрос решался в штабе, капитан дивизиона решил отомстить нам за хамство на своем уровне – отправил на прополку картофеля в подшефный колхоз. Для курсантов, будущих офицеров, такая работа считалась унизительной. «Деды», которых тоже отправили на прополку, попытались взять свой реванш за то, что не могли над нами изгаляться в течение месяца, – вытащили припасенные ножи, напали. Началась драка. Донесение о драке попало в тот же штаб полка. Видимо, отправка нас на поля была делом незаконным, поэтому в штабе решили: «Плюс на минус: отпустим ребят домой без санкций, но про драку с солдатами пусть молчат». Мы с такой сделкой согласились. Было бы счастье, да несчастье помогло.

История со свиньями закончилась легким испугом и осознанием, что глупая шутка-малютка может привести к катастрофе. Лучше выбирать игры с обратной асимметрией: при маленьких рисках – возможности больших выигрышей. О теории этого вопроса я узнал много позже.

Почти незаметный, но приятный мазок на серой картине моих успехов – успеваемость по отдельным предметам. Нельзя сказать, что я получал только тройки на экзаменах. Были предметы, которые я сдал на пять. Например, такие легкие, как «охрана труда» и «основы советского права». Или гуманитарные – философия и история. Один предмет особый – многими студентами нелюбимый – «сопротивление материалов». Не знаю почему, но именно сопромат мне «зашел». Я легко понял его логику и щелкал задачки как орешки. В отличие от трудных «теории колебаний», «аналитической механики», «теории упругости», «математической физики» и тому подобных.

И еще мазок – самый крупный и пестрый. На последнем курсе института я, к удивлению однокурсников, родителей и себя самого, женился. На следующий год родилась дочка. Семейная жизнь – это стресс в жизни любого человека. Но богатейший опыт (как заметил еще Сократ) и жесткая прививка от инфантилизма. И не в технической нагрузке – стирать пеленки по вечерам, ходить в молочную кухню, подменять жену по ночам, когда ребенок не спал – дело. Надо взять на себя ответственность за семью, не рассчитывать на родителей. Сам, теперь – сам! Пришлось искать подработку. Я устроился в профтехучилище (ПТУ) вести шахматный кружок. Первый опыт работы с трудным контингентом – пэтэушниками. И опыт публичных выступлений. К удивлению руководства ПТУ, мой кружок привлек много ребят, они заинтересовались шахматами. Заработок был невелик – тридцать шесть рублей в месяц, но и времени уходило немного. А удовольствие получал.

* * *

Такая вот картина институтской жизни. Все – и серый общий фон, и яркие мазки – это мой опыт. Повторюсь – опыт перерастает в навык. Из звеньев-навыков и звеньев-событий выстраивается цепь. Если цепь «золотая» и обвивает нужный дуб, то идешь по ней к жизненным победам. В ежедневной суете на звенья не обращаешь внимания, но, оглядываясь назад, понимаешь, как они формировались – одно за другим. Даже возникает ощущение сказки, когда их раскладываешь на оси времени задним числом. К метафоре счастливых цепочек я еще буду обращаться в книге.

Известно, что из начальной школы мы берем и используем в жизни почти сто процентов знаний, из средней – четверть, из высшей школы – не более пяти. Казалось бы, зачем учиться в вузе? И мой случай – показательный пример. Нас на кафедре готовили на специальность инженера-механика-исследователя. То есть на стыке науки и практики. Считалось в те годы, что единственный путь к материальному успеху – защита диссертации. Кто ж тогда, в начале восьмидесятых, знал, что кандидаты наук вскоре скатятся в низ социальной лестницы? А в бизнесе будут нужны другие знания. Мне из всех ста предметов, по которым сдавал зачеты и экзамены, в бизнесе пригодились три: «сопротивление материалов», «основы советского права», «охрана труда». Именно они мне и давались легко.

Почему так получилось? Какая сила знала наперед, что будет востребовано в моей жизни? Но задним числом я не жалею, что отмучался пять с половиной лет на трудном факультете, изучая различные «теоретические механики». Институт научил «решать задачи». Браться за них медвежьей хваткой и доводить до ответа. Браться – значит сформулировать условия, ограничения, отбросить малозначительные факторы, понять, где и как искать информацию, корректироваться по ходу. В любой области, в том числе и в бизнесе.

Да, студенчество не стало для меня звездным периодом. Сквозь пелену неудач не просматривались будущие победы. Череда черных и белых полос – красивый образ, но упрощенный. В черной полосе пробиваются светлые жилки. Их надо только разглядеть, радоваться им и лелеять. Чтобы ухватиться за «золотую» цепь, возносящую ввысь, нужно, первое – накопить коллекцию «неудач», второе – что-то начать делать позитивное самому. Появляется положительная обратная связь от мироздания: что-то сделал – оно помогло в другом деле – ты обрадовался – успех подстегнул сделать что-то еще – опять мироздание подсобило и т. д. И наоборот: грустишь – мироздание подбрасывает тебе свинью – ты еще больше грустишь – оно опять и т. д.

Всей этой теории я тогда не знал, светлые жилки имел, но не лелеял, больше грустил, чем радовался. Но мироздание (или кто-то другой?) навязывало мне красивые мазки – навыки, которые тянули меня на путь к успеху. Но это будет ясно в будущем, по студенческим годам эта дорога не просматривалась.

Не всегда ясна цель, не всегда виден путь, но есть повод искать направление.

Бери в дорогу любые свои навыки и победы.

* * *

Чтобы дать отдохнуть читателю от моих рефлексий и воспоминаний, буду перемежать биографию рассказами. Это не абстрактные новеллы – они имеют отношение к главному выводу, который я сделаю в конце книги.

Первый рассказ – про отца. Случай в Белом море – одна из семейных тайн (помните из предисловия, что эта история запала в душу однокласснику Константину?).

Упавшая люстра

(Из цикла «Семейные тайны»)

Три звонка. Это к ней. Кто бы мог быть? Клавдия Петровна прошаркала до двери. О! Сынок зашел в гости. И старого друга Юру привел. Какая радость! Женившись, Рома все реже навещал мать.

Прямо с порога Рома объявляет, что они вдвоем завербовались в полярную экспедицию, пришли попрощаться. Клавдия Петровна уговаривает молодых людей зайти на пять минут, угоститься чаем. Они пытаются отказаться, но все-таки соглашаются.

Старая родительская квартира – как много воспоминаний с ней связано. И не все приятные. Классическая ленинградская коммуналка – кишка коридора, кухня с двумя газовыми плитами, вечно занятый туалет. Квадратный стол по центру большой комнаты.