Переговорный процесс

– А как тогда охранять?

Соловей чуть улыбнулся.

– В пределах слоя оружие не требуется.

– А дальше? – в пределах слоя Степа и не переживал, его беспокоили как раз миры Авангарда.

– Разберемся.

– Точно? – не поверил Донкат.

Космоштурм посмотрел на него тяжелым взглядом, напоминая, кто из них кто. Степа решил перевести тему.

– Что это? – он ткнул пальцем в книжицу, лежащую на столе.

– Меню, – пожал плечами Соловей.

– Спасибо, – саркастично поблагодарил Степа. – А что такое «меню»?

– Список доступных блюд, – кротко сообщил Соловей.

– Пыль да космическая, – возмутился Степа. – А нельзя было сразу сказать, что это спидоб? И зачем его на бумаге тащить, на стол нельзя было вывести?

– Нельзя, – терпеливо вздохнул космоштурм. – Здесь нет спидоба. Здесь только меню. И приносится оно только в таком виде. Это земной гала-люкс, и по-другому здесь не бывает.

Донкат вздохнул поглубже, да так ничего и не сказал. Что тут скажешь? Большинство жителей галактики ни разу в жизни не путешествовало на гала-люксах. Он тоже был из этого числа. До этого момента.

– Ладно, – примирительно вздохнул он. – Давайте это мэню. Посмотрим, что там из доступного.

Содержание книжицы ясности не внесло. Степа перелистал тоненькую брошюрку из конца в конец, ни черта не понял и поднял глаза на Соловья, собираясь пройтись по поводу скудости выбора.

– Выбрали что-нибудь? – опять заставил его вздрогнуть появившийся белоснежный мужчина.

– Нет, – ошарашенно ответил Степа и, окончательно хороня так и не сложившийся имидж значимой шишки, поинтересовался у космоштурма: – Кто это?

– Официант, – Соловей, похоже, тоже решил больше не играть в иронию. – Здесь все блюда приносят люди. Автоматической доставки нет.

– А… – Степа хотел спросить, почему, но вспомнил стюардессу вместо автомата в челноке и переиграл на ходу. – …Теперь понятно.

– Чего изволите? – голос официанта веял легкой прохладой.

Холуй, обозлился Степа. Что, если нет бриллиантовой кредитки, теперь и говорить с человеком не надо? Он, между прочим, полноправный пассажир. И обозленно ткнул пальцем в первое попавшееся блюдо.

– Вот это!

– Колтош фонерол? – деловито уточнил официант, зачем-то наклонив голову.

Степа чутьем старого переговорщика ухватил издевку, усердно прячущуюся в голосе белоснежного, и тут же скосил глаза на Соловья. Тот с легкой усмешкой чуть качнул головой.

– Нет, – барственно поправил официанта Степа, – ниже. Кажется, Сишен сегес, так?

Короткий взгляд на космоштурма. Соловей прикрыл глаза, соглашаясь, и Степа расправил плечи. Угадал. Но расслабляться долго не пришлось.

– Гарнир предпочитаете фойин или гатилья? – с наслаждением продолжил экзекуцию официант.

Донкат опустил меню… Ну что ему ответить? Но тут неожиданно пришла помощь.

– Обычно на гала-люксах гатилья удается, – Соловью надоело наблюдать за избиением младенцев. Тем более своих. Он протянул руку через стол. – Вы позволите, Степан Афанасьевич?

От тона, которым были произнесены эти вежливости, белоснежный официант встал чуть ли не по стойке «смирно». Степа, никогда не считавший зазорным поучиться у мастеров, постарался запомнить стиль и тон высказывания. Хотя, скорее всего, не пригодится. В голосе Соловья отчетливо звякнул металл бронескафандра, помноженный на земной опыт общения со значимыми людьми. Это надо иметь за плечами, иначе не получится. Ты можешь сколько угодно делать сильное лицо на переговорах, но если внутри нет знания, что ты справишься с любым вопросом, успеха ждать придется долго. А такие вещи приходят только с опытом.

Степа злорадно передал космоштурму невесомую книжку. Тот, небрежно глянув на первые две страницы, перелистнул и поднял глаза на белую аллегорию почтения.

– Молодому человеку я порекомендую салат ашшудж. Сишен сегес соглашусь, но гарнир, я вижу, есть юсса? Как он?

– Да, – значимо подтвердил официант.

– Хорошо, и десерт, – удовлетворился Соловей. Короткая пауза. – Айтоди.

Он оторвался от меню и посмотрел на Донката.

– Вы не возражаете против моего выбора, Степан Афанасьевич?

– О нет, что вы, – светским тоном отозвался Степа. – Полностью с вами согласен.

Официант постарался тонко улыбнуться, показывая, что все позади, дело, мол, житейское, можно и пошутить. Но космоштурм не дал ему расслабиться.

– Мне тоже ашшудж, хорошо прожаренный ростбиф с гатилья и сок, – пауза. И тут же, коротко, как отдавая боевой приказ: – Томатный.

Официанта распрямило.

– Конечно, – выдавил он, хотя видно было, что очень хотелось ответить «так точно». Степа его понимал. Он сам сел попрямее на стуле. Уж больно убедителен был «бывший» космоштурм Соловей. Белая фигура исчезла.

Тишина ресторана стала обволакивающей. Приглушенные голоса за дальними столиками доносились как сквозь вату. Чтобы перебить паузу, Степа полез за сигаретами. Достал, поискал глазами пепельницу. Не нашел.

– Прикуривай, – посоветовал Соловей.

Дают – бери, бьют – беги. Степа решил последовать совету знающего человека. Чиркнула зажигалка, Донкат выпустил струю. Белоснежная рука справа неслышно поставила на стол сверкающую хрусталем пепельницу.

– Спасибо, – барственно поблагодарил Степа. Рука исчезла.

– Благодарить необязательно, – сообщил космоштурм.

– Спасибо, – автоматически отреагировал Донкат. Теперь уже в адрес Соловья.

– Меня тоже, – хмыкнул тот. – Давно куришь?

– Года три, – Степа выпустил кольцо дыма.