Планета свиней. Часть 2

Гомвуль поправил шляпу, сдвинув её набок.

– Мы ведь договорились с тобой… Нельзя, братец… нельзя… – сожалел волк. – Прощайся скорее. Нам пора уходить.

Рыжий хлопал по карманам безразмерной куртки, в которую его нарядили после обеда в столовой. Кот был растерян, напуган… лучше бы его расстреляли.

– Дай сигаретку, босс! Дай мне сигарету, дружище! – попросил рыжий, размазывая слезами свеженькую зелёнку.

Шмаль схватил пачку, глазами выискивая зажигалку, а рыжий уже жалобно смотрел на хозяина кабака.

– Абраша, любименький Абраша… меня на колбасу обменяют, они хотят убить меня! Дай водочки, Абраша! Мне только глоточек нужен, только для храбрости…

Абрамяу схватил со стола бутылку и дрожащими лапами брызгал водку большими порциями мимо рюмки, попадая на пол, на стол, на себя.

– Прощай мой друг, Жюль! Прощай, морской адмирал… – вдруг замахал лапой рыжий, будто он маленький котёнок и прощается со старшим братом. – Я всегда любил тебя, Жюль … и Германа я любил… и всех вас любил…

Крыс схватился за свою длинную морду и выдавил жалобный писк. В последний раз он так пищал, когда у него случился недельный запор. А Жюль сгорбился, и шерсть на его спине зашевелилась. Он не мог шелохнуться, не мог произнести ни звука, а только быстро моргал и плакал.

– А в чём собственно дело? – развела точёные лапки Оксана Марихуана. – Вы чего сопли-то распустили? Дайте Барсу ваши телефонные номера, и всё! Вы на бумажке напишите или пусть он запомнит, если память хорошая. А рыжий вам завтра наберёт, и вы обсудите, чего там, как там… Тоже мне, проблему нашли…

Киса недоумевала. Странные они какие-то, эти сибирские бандиты. То бесстрашно нападают на тюремный конвой, то капают нюнями, когда необходимо радоваться.

– А действительно, чего это мы заныли? – негромко мякнул Абрамяу, опустошив рюмку, которую готовил для Барса.

Кошка была права; да нет, она права на все сто! Ведь рыжий остался жив, хотя грозила ему расстрельная статья. И цена за его жизнь невелика – всего-то вагон московской колбасы. Шмаль клянёт Гомвуля, а разве волк не выполнил обещание? Ну, поменяют живого кота на колбасу – и что в том плохого? Кто-то расплатится мясными изделиями за долгую и весёлую жизнь антропоморфного кота, так почему плата кажется обидной или неуместной? Нет, эта сделка великолепна! Это настоящая дипломатическая удача! А то, что Барс уезжает… так тоже не проблема. Перемена места жительства во времена всеохватывающей сети – лишь призрачная сложность, за которой скрывается счастливое будущее.

– Вот и чудно… Хоть кто-то здесь с головой дружит, – застегнув последнюю пуговицу на шикарном пальто, сказал Гомвуль. – И кстати, парни, ещё есть перечень запрещённых вещей, которые нельзя передавать вашему другу. А, следовательно, есть и список других вещёй, которые можно передавать. Сразу скажу, что телефоны, часы и электронные устройства нельзя, но можно записки, одежду, сигареты, продукты. Так что вы поторопитесь. Времени у нас совсем нет.

Абрамяю яростно замахал лапами, без слов направляя своих друзей в разные углы кабака.

Жюль побежал к стойке бара собирать напитки и сигареты. Герман рванул на кухню. Шмаль вспоминал собственный номер телефона.

До этой минуты Шульц молчал. Старый волк сотни раз наблюдал за пушистыми бандитами. Коты – звери, конечно, с характером, но они бывают весьма сентиментальны.

– Ты не горюй, Шмаль, – поддержал Шульц. – Ты в гости ко мне приходи. Мне новую квартиру дали. Комната у меня просторная, тёплая… чистая. Приходи… мы шашки поиграем. Умеешь в шашки?

– Я умею в шашки. Ещё тебя научу, – ответил чёрный, передавая записку с телефоном. Он хлопал рыжего по спине и что-то бормотал, глотая слёзы: – Ты звони нам, Барсик. Может, ещё свидимся. Может где-нибудь в Стране Крым произойдёт наша встреча. Тама ведь хорошо… В Стране Крым много солнца, вкусная рыба и нет собак. Помнишь?

Пакеты с едой, напитками и куревом были собраны. Абрамяу даже не пожалел железную кружку и набор серебряных приборов.

Все попрощались с рыжим, обнимали его, прикасались носами к его щеке. Но слёзы уже не текли ручьём. Простыми словами Оксана Марихуана перевернула настроение котов, а Гомвуль подарил надежду, что парни ещё услышат беззаботную трескотню своего друга… А возможно, они ещё и встретятся.

***

Шмаль в пятнадцатый раз затянул «Чёрного ворона». Жюль спал в кресле. Герман забрался на столешницу бара, уснув точно под рюмками и бокалами. Абрамяу подпевал Шмалю и очень старался.

– Да, ребята… весёленькая у вас компания, – заметила Оксана Марихуана.

Киса быстро смекнула, что парни из кошачьей братвы прекрасное подспорье в её личных делах. Но сегодня она отдыхала: пила вино, курила сигареты, закусывала петушиной колбаской и мечтала. А песни Шмаля, его «Чёрный ворон», который рвал душу и перепонки – лишь небольшой дискомфорт и фоновый звук на пути к её благополучию.

Чёрный кот допел песню и закурил.

– Я вообще живу легко. У меня никогда не бывает неразрешимых проблем, – будто сам с собою заговорил Шмаль. – Знаешь, киса… я всегда был любимчиком Фортуны. У меня есть друзья. Их не много, но они есть. А ещё я в меру умён… но скорее сообразителен. Оттого жизнь улыбается мне удачей, как не стараются враги навредить мне. Да-да, враги у меня тоже имеются. Как без них? Иногда я побеждаю своих недругов, вонзая когти им в глотку, а порой они уходят целыми от моей карающей лапы… Я, кисонька моя, никогда не даю несбыточных обещаний, потому что моя незапятнанная честь превыше любых благ.

Шмаль томно смотрел на кошку. Он гипнотизировал её своим мужским обаянием и врождённой сексуальностью.

– Оксана Марихуана, ты знаешь, что такое кошачья честь? – спросил чёрный.

Киса облизнулась, показав кончик розового язычка.

– Для меня честь, это защита моей семьи. Моя семья, это самое важное, что существует на земле. Но беда в том, что моей семьи больше нет, а значит, я обесчещена… значит, беззащитна… И у меня осталось лишь одно желание – мстить!

Шмаль удивлённо шевельнул бровью. Ему понравилась идея с местью. Кому мстить он ещё не решил.

– Это ты хорошо придумала… А вот скажи мне: как тебе наш полицейский друг?

– Да ничего, нормальный мужик… И чего ты к нему прицепился? Денег с меня не берёт и проверяльщиками не пугает, – зевал Абрамяу, скрутившись калачиком в кресле.

– Я, вообще-то, не у тебя спрашиваю, – нахмурился Шмаль.

– Я знаю, что не у меня, – мякнул хозяин «Молока» и тут же уснул.

Киса налила в свой бокал вина и присела на подлокотник рядышком со Шмалем.

– Ваш Гомвуль, порядочный волк. Он, конечно, странный, и я бы сказала: немного заносчивый. Но он честный. Такой не продаст, – твёрдо сказала девчонка и закурила, взяв сигарету из лапы чёрного кота. – Но генералом ему не стать, как бы он не старался.

Шмаль оскалился двумя клыками сразу. Кошка ему очень нравилась.

Почему-то именно сейчас он подумал о вагоне с отборной колбасой из Страны Москвы. Вот бы этот вагон умыкнуть, когда уже Барса поменяют.

Идея с колбасой показалась чёрному боссу выгодной историей. Он посмотрел на Оксану Марихуану, осторожно забрал у неё сигарету, затушил её в пепельнице, а затем лизнул кису в шоколадную мордочку и запустил свои когти точно под чёрное платье.

Глава 6. Два солдата из стройбата заменяют экскаватор

На улице стемнело. За окном медленно падал снег. Ефрейтор Лотов лежал на низенькой кушетке в третьей комнате, второго барака, что на внутренней территории городской тюрьмы. В комнате горела настольная лампа. Работал телевизор без звука, по которому показывали кабаногандбол. Играл «Лаптеморец» из Тикси против «Динамо» из Тахтамыгды. После первого тайма счёт был 0:0.

В единственное зарешёченное прутьями окно, где между рам поселилась плантация сухого мха, присыпанная зелёными мухами и тощими комарами – видна освещённая дорожка, по которой два раза в день арестанты таскали вёдра с парашей, сливая нечистоты в вечно забитый бетонный колодец. Оттого запах в третьей комнате витал своеобразный. Ефрейтору представлялось, что именно баландой, кислыми щами и мочой пахнут заработанные деньги.

Кто-то из мудрых, когда-то очень давно сказал – что деньги не пахнут. Но ефрейтор был уверен, что мудрец вовсе не знает реальности наших дней или попросту врёт. Деньги пахнут. И ещё как пахнут… В могучей груди Лотов смеялся над утверждением древнего человека, точно зная, что не зря каждую ночь вдыхает запах помоев.

Сегодня он смотрел на часы в ожидании большого прибытка, который в корне изменит его существование. Следя за секундной стрелкой, кабан всё дальше удалялся от раздумий о коварном нападении на тюремный грузовик под мостом. Потому что неприятности должны остаться в прошлом. Его ждёт новая, неизведанная жизнь, полная соблазнов, грехов и подвигов.

Лотов краем своего щетинистого уха слышал, что в Сибири жил один знаменитый философ из породы боксёрских псов, утверждающий, что кабанам необходимо смотреть только в будущее и думать исключительно о завтрашнем дне. Но думать могут не все, поскольку если все разом задумаются и окажутся в будущем, то завтра харчей на всех нихуя не хватит.

Вот таких заковыристых философов ефрейтор уважал. И вообще, завтра обещало стать волшебным, со всеми вытекающими обстоятельствами шикарных развлечений. Из двух мудрецов, первый из которых рассуждал о запахе денег, а другой – представлял сытое будущее – ефрейтор верил лишь второму деятелю. Потому что деньги, сколько их ни нюхай, пахли бумагой, краской или пластиковой карточкой, а будущее всегда наступало утром, когда Лотов просыпался, потому что очень хотелось поссать.

Водилой автозака он работал уже пятый год, но никогда такого не случалось, чтобы конвой тормозили малорослые разбойники, да ещё под стволами выводили с поднятыми лапами и ставили на колени в снег. Ему и сержанту Дрыну невероятно подфартило, как самым счастливым охранникам поросячьего рода-племени, что живут на планете свиней. Подфартило, потому что их не убили, поскольку на кабанов обрушилась неконтролируемая злость антропоморфных котов, а коты, как известно всякому – парни несдержанные и свирепые. Мелкота – она всегда с норовом. Коты могут стрельнуть в живот и прикончить вдали от окопной бойни любого секача – что вовсе не вписывалось в планы ефрейтора Лотова. А ещё оказалось, что в будке для перевозки заключённых пряталась гибридная кошка, которая непонятно как пробралась в грузовик и хотела непременно попасть в тюрьму, – и которая сама выскочила из будки вместе с одним мелким бандитом и при оружии. Надо же до такого додуматься? Хотеть в тюрьму, чтоб под замком сидеть, хлебать кисель, жевать сухарь и ждать когда тебя поведут в туалет.

Лотов смотрел на часы и довольно похрюкивал, поскольку странная пассажирка из будки так в тюрьму и не попала… и пистолет у него не отняли, – и у Дрына ППШ сейчас дома за печкой спрятан. Зачем бандиты устроили засаду – до сих пор загадка. Ну и бестолковые же они, эти коты! То ли дело свиньи – на сто ходов вперёд видят и не зря ржаной хлебушек жуют.