Планета свиней. Часть 2

– Сокол, ты тама не зевай. Знаю я тебя, – послышался строгий голос Шмаля. – Герман мне звонил. Сказал, что скоро уже приговор огласят.

Абрамяу понимающе кивнул, будто чёрный мог его видеть. Порой зажиточному коту казалось, что Шмаль всегда присутствует рядом. Он будто делит с ним яичницу по утрам и вместе считает выручку по ночам. Достал уже этот Шмаль!

– Понял я, – мякнул Абрамяу, а выключив рацию, негромко добавил: – Сам не зевай, балбес! То же мне, командир нашёлся…

***

В морском бушлате и в шапке-ушанке за рулём сидел Жюль. На пассажирском сиденье суетился вдохновитель грандиозного замысла гражданин Шмаль. Он был весь в чёрном.

– Ничего доверить нельзя этому Абраше. Я ему в рацию алло, а он еле мямлит.

– Резину он тянет. Так это называется, – подсказал Жюль, поглаживая лапой мягкую обивку руля; так и хотелось вцепиться в неё когтями, особенно когда скорость превышала сто километров в час.

– Безответственный он. Одно слово – спекулянт! – оскалился сломанным клыком чёрный.

Машина стояла в переулке, готовая выскочить на дорогу, которая пролегала от здания суда точно к городской тюрьме. План освобождения Барса был прост и, как всегда, гениален!

Шмаль на Гомвуля вовсе не надеялся. Волк обещал доставить рыжего в кабак «Молоко» – и чтобы никаких кандалов, как говорится, с чистой совестью и паспортом без штампа о судимости. Но верить полицейскому, даже с которым пережиты невероятно опасные деньки, не позволяла блатная сущность кота. Шмаль – он в законе, а кто такой Гомвуль? Гомвуль, это служивый пёс – и только-то. Дали ему приказ разогнать шайку котов – он всех к стенке поставит – можно не сомневаться.

На кольцевой развязке у моста, переодетые в форму дорожных рабочих, поджидали тюремную машину три лысых официанта, во главе с Рамзесом. Чёрный немного переживал, как снесут трескучий мороз парни, которые только и умеют, что нолики в счетах подрисовывать… По приказу Шмаля, под позывным «быстрый мустанг», сфинксы должны полосатыми конусами перекрыть дорогу, направив тюремный грузовик в тупик. Остальное уже сделает сам чёрный босс – и, конечно, его дерзкие друзья.

Обезоружить двух кабанов охраны дело плёвое, – и вот она волюшка-вольная, а там уже и Страна Крым на горизонте светит фонарями на чистой набережной.

Шмаль закрывал глаза и видел себя на огромном колесе обозрения в парке развлечений. Внизу ходили только красивые кошечки и все махали ему куда-то вверх белыми платочками. Он сидел в оранжевой жилетке на удобном сиденье, а в лапе у него мороженое и букет для той единственной, что достойна его внимания.

Чёрный размечтался и задремал.

– Герман тебе звонит! Не спать! – толкнул в плечо босса Жюль.

Шмаль вздрогнул, вернувшись к делам насущным, и принял вызов.

– Чего тебе надо, зёма? – нахмурился чёрный.

– Повиси, братан… – коротко ответил Герман, предлагая обождать минутку-другую.

В это время крыс находился в зале суда. Сидел он скромно в дальнем углу. Рядом работала пресса: два журналиста-спаниеля. Их мохнатые уши каждый раз глухо хлопали по усатым мордам, как только гибридные псы вскакивали с мест, пытаясь разглядеть и расслышать, что же говорит человек по фамилии Черепанов.

Судья придержал квадратную шапочку, цепляя к уху микрофон, чтобы его слышали все в этом зале. Он, не спеша, возился с гарнитурой, потом поправил конфедератку и зачитал приговор. Говорил судья старческим голосом – негромко, но торжественно.

– Именем Великого князя, Верховный суд Страны Сибирь в открытом процессе под предводительством судьи Черепанова, с участием генерального прокурора Солёного – постановил! Признать обвиняемого Марата и обвиняемого Барса виновными по статье «измена Родине»… и назначить им высшую меру наказания: расстрел…

Зал встал. Зал лапоплескал!

Свиньи топали, волки кивали, соглашаясь с вердиктом, и никто уже не слышал судью, который продолжал бормотать в микрофон дальнейшую часть приговора.

Черепанов поднял глаза, видя, как толпятся на выходе кабаны, словно всем и сразу приспичило выйти в буфет. Волки в первых рядах пожимали друг другу лапы – некоторые целовались, будто их всех повысили в звании и выдали тринадцатую зарплату.

– Ну, народ… – выдохнул Черепанов, закрыв папку с бумагами.

…Шмаль продолжал ждать верного слова от Германа. По его морде скользнула ухмылка. Он знал, что верить волкам нельзя.

– Всё как ты сказал, босс: хотят завалить нашего Барса. Расстрел дали и не поморщились! – выпалили в трубку крыс. – Я к машине бегу. Держи связь с «соколом». Пора, пацаны! Пора!

Чёрный быстро спрятал телефон, включил рацию.

– Сокол-сокол, я быстрый мустанг, приём! – тревожно заговорил Шмаль.

– Я сокол. Слушаю тебя, мустанг! – ответила бодреньким голосом рация.

– Ты, сокол, тама смотри в оба лупатых и базар фильтруй: я не мустанг, я быстрый мустанг – мокрый вискас тебе в карман! Как понял меня? Приём…

Рация смолкла, потому что Абрамяу дул щёки.

Тогда Жюль постучал пальцами по рулю.

– Не дави на него, брат. Не время сейчас ругаться, – предупредил морской кот.

Шмаль шевельнул бровью, в глубине плутовской души соглашаясь с другом.

– Ладно, сокол… не обижайся на меня. Я погорячился. Бывает… – снова вызывал Шмаль дозорного Абрамяу. – Ты только тачку не упусти. Как выведут Барса, сразу сообщи мне.

Жюль по-дружески толкнул в плечо чёрного и подмигнул, а рация сразу благодарно ответила.

– В нашем меню только свежие блюда, братишка! Всё сделаю в лучшем виде, быстрый мустанг. Отбой…

Абрамяу бросил рацию в сумку, приложил бинокль к переносице, хотя и без дальнозоркой оптики мог разглядеть, что автозаки не сдвинулись с места, а тюремный грузовик всё так же стоял под охраной двух приметных хряков в бело-синей камуфляжной форме. Кабаны болтались возле машин, ожидая дальнейших распоряжений.

– Блин, я есть хочу, – простонал Абрамяу, завалившись на спину.

Ему уже надоело следить за машинами. В животе страшно булькало. Сейчас бы в кабак. Там всегда можно перекусить беспричинно, а здесь – прям, сука, тоска голодная.

Абрамяу улыбнулся, подумав, что можно было бы заказать на крышу доставку пиццы. Вот бы курьер удивился, увидев зажиточного горожанина с биноклем и на снегу. Он спросил бы у Абрамяу: «Вы, поди, недвижимость присмотрели?.. дом хотите приобрести?» – а хозяин кабака ответил бы ему: «Не твоё дело, прыщ безродный!» – а потом открыл бы коробку с пиццей – и кусочек за кусочком… кусочек за кусочком…

Абрамяу так замечтался, что сон похитил его разум, погрузив на кабацкую кухню, где пахло петушиной колбаской, шкварчащей на сковородочке, – и «Княжеская» на столе оттаивает…

Послышалось негромкое посапывание. Абрамяу зевнул…

Лапа медленно сползла с груди, уцепившись когтем за сумку. Сумка свалилась с живота, ударилась о снежную крышу и в ней, что-то брякнуло.

– Ёптя, лысый ты хвост! – подскочил Абрамяу. – Я термос разбил, что ли?

Он завертелся, вспомнив, что находится в дозоре. Абраша кинул взгляд вниз и увидел, как отъезжает от здания суда грузовик с будкой. Хозяин «Молока» выхватил из сумки рацию и заорал во всю глотку.

– Как тебя там, конь педальный! Короче, тачка отчалила, тачка отчалила! Приём!

Из рации послышался скорый ответ Шмаля, который даже не обиделся на «педального коня».

– Герман ждёт тебя. Лети, сокол! И лети быстрее, как уговаривались!