Еще пощечина. Мечник бил тыльной стороной ладони. Очень звонко и умело, будто проделывал это с каждой встречной бабой. А может быть, так оно и было.
– Все равно не скажу!
Пощечина.
– А давайте я попробую.
Щелчок.
Это Бажен Нежданович расчехлил свой хлыст и с расстояния десяти шагов вдарил ведьме аккурат по лбу.
– И-и-и! – взвизгнула ведьма. – С ума сошел?
– Нет, – уверенно ответил сторож. – Почему ты так испугалась этого молодого человека?
– По кочану.
Бажен Нежданович задумался.
– Сними с меня проклятье! – взмолился Пересвет.
– Хорошо-хорошо, только не подходи.
– Почему? – зарычал Влад. – Что происходит?
– О каком кочане идет речь?
– Ты сняла? Сняла?
– Почему одноухому нельзя подходить!?
– Потому что!
– Имеется в виду капуста или заграничный латук?
– Ты сняла? Ты уже сняла?
Пересвет Лютич прислушался к внутренним ощущениям. Есть хотелось больше, чем спать. В остальном с приезда в Старый Порог ничего не изменилось.
Зачем-то он начал ощупывать себя руками, будто давеча его превратили в козленочка, а не запустили по следу кровожадную тварь.
Однако ж, это помогло. Охлопывая себя, Пересвет случайно задел рукой лампу. Оставлять ее в сторожке ратник побоялся. Он завернул ее в тот самый черный бархат и заткнул за пояс.
Сейчас от лампы шел жар. Приятный и какой-то глубинный. Как от остывающей картошечки, выкопанной из-под костра.
Не к добру, – решил ратник. – Последнее время со мной повторяется одна и та же история. Я чего-то упускаю из виду, почти делаю глупость и в крайний момент понимаю, что именно недоглядел.
Так-так-так. Странности.
Лампа ведет себя странно. И ведьма ведет себя странно. Влад и Бажен тоже не самые вменяемые персонажи, но к ним вопросов нет.
Минуточку. А кто все эти ратники? Раньше я их в Пороге не видел.
Пересвет оглядел шестерых мужчин, которые окружили ведьму полукольцом. Молодые, как и он сам, для своих лет они выглядели чересчур спокойными. До сих пор ни один из них не проронил и слова.
Не пойму, они вообще дышат?
Пересвет шагнул вперед.
– Не-е-ет! Не подходи! – закричала ведьма.
Еще шаг.
– Нет, не надо! Прошу, смилуйся!
– Над тобой!? – от возмущения, Влад залепил ведьме аж три пощечины. – Тварь, объясни что происходит!
– У него лампа, – выстрадала Моравна.
– Лампа?
Представьте, что вы хорошенечко накалили сковородку, налили в нее масла и кинули жариться огромную волосатую гусеницу. Вот примерно то же самое сейчас происходило с бровью Влада.
– Та самая лампа? – спросил он.
– Нет, блядь, другая, – нарочито идиотским голосом ответила ведьма.
Пощечина.
– Почему ты боишься лампу?
– Даже если я постараюсь объяснить, вы все равно не поймете.
– Лампа убьет тебя?
– Можно сказать и так, – Моравна поморщилась. – Но это гораздо страшнее, чем смерть. Это за гранью вашего понимания. Это… это… это ужас, стократ помноженный на безумие.
– Я бы с удовольствием взглянул на это, – сказал Бажен Нежданович.
– Одноухий! – скомандовал Влад. – Лампу! Быстро!
Пересвет сделал еще один неуверенный шажок навстречу ведьме.
Пока все остальные разговаривали свои разговоры, он следил за молодыми ратниками. Они вели себя так, словно в комнате шла непринужденная беседа об утреннем удое.
Еще шаг.
В шкафу у дальней стены что-то скрипнуло.