Свалка времени

– Ой! Ты меня знаешь? – воскликнула девочка. – Вот странно!

– Иногда я и сам себе удивляюсь. Но, к сожалению, на этом моя интуиция объявила забастовку. Давай все же познакомимся. Меня зовут Максим.

– Максим? – Маша печально посмотрела Проводнику в глаза. – А мне нравится. Помоги мне.

– Интересно, чем? Я же маленький и хилый.

– Не прибедняйся! Вон какой детина вымахал.

– Ну… говори.

Девочка-призрак по-детски наморщила лоб:

– Со мной в классе учился мальчик. Однажды он пришел в школу в синяках, с разбитым носом и рассеченной губой. Сначала мы подумали, будто он подрался. Но Ваня, так его звали, был слабым и тихим ребенком – он никому не мог дать сдачи. И когда Нелла Константиновна спросила его…

– Минуту! – перебил ее Максим. – Это учительница?

Маша кивнула:

– Да. Иван сказал, что его избили родители. Ему купили новый костюм, а он пошел играть с друзьями в чижа…

Скрипнула открытая дверь. В темном коридоре что-то звякнуло. Потянуло могильным холодом. Максим хотел встать, но девочка схватила его за руку:

– Пока я с тобой, тебе никто не посмеет причинить зла. Ты меня слушаешь?

– Очень внимательно. Постой. Так мальчика жестоко избили родители только за то, что он перепачкал костюм?

– Всем так доставалось. Я училась на отлично, и то бабушка меня била шлангом от стиральной машины.

У Максима закружилась голова. Он вновь, как в детстве, лежит на холодном полу, и жгучая боль от ударов собачьей плетью пронзает, кажется, все тело – от спины до пяток и макушки. «Я тебя предупреждала? Предупреждала! Значит, получи по заслугам! Все справедливо!» – врезается в уши крик матери. А потом он сухими, без слез, глазами смотрит в зеркало и считает на спине синие и черные полосы…

– Разве это нормально? – прошептал Максим.

– Из ребенка можно сделать человека только смертным боем. Так говорила моя бабушка. Только ты не перебивай меня больше, хорошо?

– Ладно. Давай дальше.

– Нелла Константиновна сказала Ване, чтобы он не наводил поклеп на родителей. Она высмеяла его перед всеми и назвала стукачом. Ты знаешь, что в каждом классе есть заводила и хулиган?

– Конечно. Сам учился в школе. Я ведь ничем не отличаюсь от других, – попробовал улыбнуться Максим. Улыбка получилась безрадостной.

– В нашем классе таким заводилой был Олег. На перемене он поймал Ваню в подвале, повалил на пол и начал бить. Хотел проучить, чтобы тот не стучал на родителей. К Олегу присоединился весь класс. Каждый старался ударить несчастного Ваню. Сначала ногами, потом кто-то принес обломок швабры. Я до сих пор помню эту белую деревяшку с темными пятнами крови!

– А ты? – воскликнул Максим.

– Я испугалась. Стояла у входа в подвал. Так и не смогла позвать на помощь. Но я не била! Не била!

Девочка-призрак вскочила. Ее глаза сверкнули, она вцепилась Максиму в плечо. В комнате промчался морозный вихрь. По лицу будто пробежали ледяные пальцы. Возмущения Зоны?

– Может, не стоит продолжать? Тебе, наверное, тяжело.

– Осталось немного. Ваню отвезли в больницу. Ночью он умер. Но своих обидчиков он так и не оставил в покое. Первой погибла я – меня сбило поездом через месяц после его смерти. Мое изломанное, разбитое тело еще трепетало под насыпью, и вдруг я увидела Ваню. Он сказал, что моя гибель – это подарок за то, что я его не тронула. Оказывается, мне сильно повезло.

– Почему?

– Потому что сейчас Ваня приходит к внукам своих обидчиков!

Максим вспомнил, что по городу прокатилась волна детских самоубийств. Полиция сбилась с ног, тщетно пытаясь разобраться, почему дети прыгают из окон или вешаются. Не помогли даже всемогущие специалисты Федеральной Экспертной службы.

– Месть – это блюдо, которое подают холодным? Призрак мстит живым через поколения? Его надо остановить. Я сделаю все, что смогу!

Девочка положила Максиму руки на плечи:

– Нет. Ты сделаешь даже то, что не можешь. Запомни: когда ты найдешь могилу Вани, положи на нее две гвоздики. Тогда призрак обретет, наконец, покой. И я вместе с ним.

Маша чмокнула его в щеку и выбежала из комнаты. Дверь закрылась сама. В наступившей тишине щелкнул засов.

Максим лег на кровать и забылся в тяжелом кошмаре. Ему снилось далекое детство.

***

Серебристая модель истребителя была почти готова. Маленький Максим капнул немного клея и прижал к крылу короткий усик антенны – теперь все. Осталось добавить потеки масла, немного подкрасить самолет и тогда можно будет подвесить его над кроватью.

В комнату вошла мама – как всегда стройная и подтянутая, в ярком красном платье.Максим любил ее больше самого себя и боялся одновременно – что может быть ужаснее для ребенка? Ольга Даниловна потянула носом, поморщилась и недовольно спросила:

– Чем у тебя воняет? Да не мямли, идиота кусок! Отвечай, быстро!

Максим положил модель на стол:

– Вот! Сам склеил. Я молодец?

Глаза матери потемнели. Она посмотрела сначала на самолет, потом взглянула Максиму прямо в лицо и будто выплюнула в лицо:

– Деньги откуда?

– Монетки на улице собирал…

– Так… Я тебе что говорила? Все найденное ты обязан отдавать мне! Я тебя кормлю, мне лучше знать, что покупать, а что нет!

Ольга Даниловна схватила игрушку. Повертела модель в руках и со всей силы швырнула ее об пол. Пластмассовые детали разлетелись в разные стороны. Сверкнуло прозрачное стекло кабины. Мама принялась давить ногами разбитый истребитель. Максиму показалось, будто по комнате разносится хруст не пластмассы, а его собственных костей.

– Вот так-то! – процедила сквозь зубы Ольга Даниловна. – Я тебя предупреждала? Предупреждала! Ты не послушал. Значит, виноват сам. Марш в угол!

Максим остался неподвижным. Он так и сидел за столом, оглушенный, будто мама сейчас топтала его самого. Наконец, все расплылось в мутной пелене слез.

– Ты снова реветь вздумал? – Ольга Даниловна отвесила Максиму подзатыльник,схватила его за воротник и поставила на колени. – Значит, ты девчонка? Люся, будешь до вечера стоять в углу! Никаких тебе гулянок! Ты наказан! Наказан! Наказан! И чтобы весь мусор с пола собрал!

Мать приложила Максима головой о стол. Он вскрикнул и проснулся в холодном поту…