Любовь не тонет – 2

Картинка перед глазами с нежно-голубым свечением схлопнулась в ту же секунду, как Серафима подняла шокированные глаза на арку. Я сам сидел ни жив, ни мертв.

Это невозможно! Этого попросту не может быть. Арка дала сбой, потому что проще поверить в это, чем в то, что многовековая особенность всех высших дала сбой.

Она не могла забеременеть. Я бы не допустил, я бы никогда не стал так рисковать ни ею, ни ребенком. Она же оказалась в самой гуще событий, за каким она вообще поперлась в этом своем умопомрачительном костюме на собрание!?

Да ее сожрут и не подавятся, только чешуйки полетят. От злости разжимал и сжимал кулаки. Вот что за неугомонная женщина! Неугомонная и, судя по всему, вопреки всякой логике беременная. От меня.

Осознание случившегося продиралось в сознание постепенно. Сквозь усталость, истощение и другие особенности моего далеко не завидного положения. Новость про Серафиму неожиданно придавала сил, стимулировала.

Кто бы тут меня ни держал, он явно не рассчитывал, что покажет мне это. Дымка с призрачным изображением появилась аккурат с началом собрания. Мне хотели дать по носу, хотели показать, как эти мерзкие донные сомы дербанят то, что я и моя семья десятилетиями сохраняли.

Мою гавань, мое сердце, мой статус! Первую неделю я готов был рвать и метать, искал выход из этой темницы. Дыра поглотила меня внезапно, набросилась как что-то живое, здравомыслящее, не поддающееся контролю.

Она походила на ту сухопутную, только во сто крат сильнее, а еще словно разумнее. Меня втянуло в нее, а дальше мир померк. Запоздало пришло понимание, что это ловушка.

И вот я в темнице в южной части подводного царства. Как я понял, что в южной? Да, со мной никто не разговаривает, никто не показывается на глаза, потому что местных русалов легко отличить.

Только бледная и несчастная северянка молча приносит крохи еды и уплывает восвояси. Но как-таки именно эта еда и заставила меня поверить в то, что мы на южной части.

Здесь было много времени подумать, а еще я не дышал больше двух недель. Для русалов в порядке вещей находиться так долго в воде, говорят, наши предшественники вообще не имели домов с воздухом и способности выбираться наружу. Все принес камень.

Камень, которого больше не было. Зато был мой сын и его мать. Называть Серафиму своей женщиной пока язык не поворачивался, слишком мало времени мы были вместе, да и то, что уж рыбу солить, провели максимально бестолково.

А теперь она носит моего сына, и я обладаю этим знанием! Оно придает мне сил и заставляет сердце сжиматься от злости и бессилия. Гневно глядя в пустоту, выкрикнул на древнем диалекте:

– Когда я найду тебя, тварь, то высушу, как морскую звезду, выброшенную приливом на берег!

Конечно же, ответом мне была тишина. А еще неизвестность, потому что если я и тешил себя надеждой, что Серафиме не удастся выиграть эту битву, то теперь она пропала.

Потому что она носит моего сына, и все воочию убедились в этом. А еще, судя по всему, она и не подозревала о своем положении. Врет ли артефакт? Ведь на ней все не так работает, как на других!

И как это возможно, если она высшая? Никто доселе не мог забеременеть. Одно я знал точно, что должен был, как можно скорее, вернуться в родную гавань и разгадать все эти загадки.

А еще понять и узнать, что стало с этой упрямой женщиной. Кто бы меня здесь ни держал, тоже не подозревал о таком развитии событий. Здесь я не без удовольствия ухмыльнулся.

Нельзя предугадать, что она выкинет в следующее мгновение. Но можно стать ее союзником и действовать вместе. Ладно, Серафима, твоя взяла. Как только я вернусь, мы обсудим варианты сотрудничества. Ты достаточно доказала свою пригодность не только для плотских утех, хотя и их себя лишать я не собирался.

Наступила тишина и темнота. Во мне клубилась сила, словно взявшись из ниоткуда. Она одна не справится, ей нужно помочь, а для этого я должен вернуться.

Задумался. А потом в голову пришло неожиданное решение. Приняв специальную позу, я попробовал сделать то, что никогда раньше не практиковал.

Но кажется, сейчас самое время вот для этих всех «никогда раньше». Я начал входить в специальный транс, как когда-то учил меня отец. Транс, целью которого было воссоединение моего сознания и камня.

Да, она сказала, что он уничтожен, но она могла ошибиться. Сначала ничего не происходило, а потом… Потом внутри разлилось знакомое алое тепло. Да! Камень не исчез, я чувствовал его.

С каждой минутой я погружался в транс все сильнее, все глубже ощущал присутствие камня. Но кроме него что-то неуловимое, властное и цветочное, со слабым свечением присутствовало в поле.

Я потянулся к нему, но получил по рукам. Если можно так сказать. Ладно… Я искал ответ. Искал его и спустя бесконечное для меня время нашел.

Из транса меня выкинуло резко, словно шибануло электрическим угрем. Я приложился о стену, благо, удар смягчила вода. Зато… в этой самой стене осыпалась крошка, и образовалась крупная дыра. А вот и он, тот самый выход.

Можно было, конечно, подождать, но я не стал. Потому что где-то на другой стороне света без защиты остались мой сын, женщина и гавань. Я покажу этим ракушечникам, каков распорядитель аукциона!

Глава 7. Сима

– Надо же, какое счастье!

– Конечно, счастье, сразу все повелители свои манатки собрали и свалили в закат. Феликс, ты давно такое единодушие в совете видел?

Они спорили, болтали без умолку, а я тихонько сидела на своем новом троне. Нет, ну, а что, если и шокироваться, то с комфортом и подобающим положению пафосом.

– Принцесса, вам что-то принести?

– Давай, Ивар, тащи мне минимум десять тестов на беременность.

Разговоры оборвались на полуслове, и они удивленно уставились на меня. Ожидаемо, Зенде заржала, как местный конек-горбунок, а Феликс растерянно уставился на Ивара. Понятно…

– У вас нет тестов на беременность, верно? Тогда тащите то, что может точно показать. УЗИ там, анализ какой, про ХГЧ, я так понимаю, спрашивать не стоит. Может, градусник, на худой конец?

– Святые ракушечники, вас там пытают на суше?!

Кажется, душевная организация Феликса вообще не выдерживает. Надо его потом вместе с Иваром отправить в местный санаторий. Ситуацию, как всегда, на место попыталась поставить Зенде:

– У нас вместо этих ваших средневековых методов арки, дорогуша. И они не дают сбоев. У тебя будет сын, поздравляю.

М-да, организаторы гендер-пати тут точно бы разорились. Но какова противная мадам! Каким тоном сказала… Все же, что женщины на земле, что под водой одинаковые. Ревность никто не отменял.

– Мне тут тоже один местный повелитель русалов сказал, что я точно не забеременею. Потому что он не планировал, и сбоев не бывает. Найдите мне другую арку!

Лица троицы удивленно вытянулись. Я, если честно, порядком устала. Спать хотелось, а не вот это вот все. Устала жутко. Ну, не могу я быть беременной, вообще никак.

Может, Феликс на сушу смотается за тестом, а там еще для зелья правды наберет, чего надо? Ну, на всякий, чтобы убить двух черепах сразу. Или как тут по-местному пословицы гутарят?

– Но это невозможно! Наверное, он перепутал!

Закатила глаза. Им самим-то не надоело? Сколько раз с момента моего нырка в это ракушечное подводное царство местные говорили, что это невозможно? А камень у меня на пальце – возможно?!

Зло сосредоточила взгляд на пальце. Он же наверняка знал, знал, камень ракушечный, что я, как первокурсница зеленая, залечу с первого раза! Стыд и срам! Как будто мне не тридцать три, а пятнадцать.

Ну, только вернись, гад кракеновский, повелитель местных селедок. Сывороткой правды напоил, про родителей соврал, да еще и ребенком наградил. Кода я в Турцию ехала, я себе «все включено» немного иначе представляла.

– Короче, мои чешуйчатые друзья, давайте ведите меня к другой арке! И слышать ничего не хочу!

Ну, они и повели. Полдня мотались по разным управлениям гавани. Оказалось, что арок было всего пять, и все, что логично, располагались на разных концах.

Повозки их эти были дико неудобные и медлительные. Я сразу же попросила мне показать местного начальника транспортного департамента. Такого не оказалось. Короче, дел невпроворот.

А что касается арок? Феликс меня уверял, что тут не может быть сбоев. Но только эти местные ракушечники знают, как я ржала, аки морской конек, когда вторая же арка показала неоновое свечение розового цвета.