Курсанты – 3

А потом обняла своюсрывающуюся в истерику дочь. И тут я понял многое. Потому что, судя по всему,этой парочке я был абсолютно не нужен.

Глава 6. Настя Маркевченко

– Настюх, ты что?Расстроилась из-за тройки? Да он зверь, прекращай!

Стояла в коридорчике передлекционными залами. Осипов смотрел на меня как на дурочку. Ну да, он же у насмистер Совершенство, и процесс вообще без проблем проходит. А мне непонятноничего, и никак выучить не получается!

– Все равно мать попросит…

– Да что ты за человектакой?! Не хочу я, чтобы она просила.

Надулась. Артем бесилсегодня нещадно. Хотя соглашусь, что злость на него была для меня сейчас скорееподпитана другими эмоциями. А именно тем, что мы с ним уже как бы два месяцанормально встречались, и мне все нравилось.

Кроме того, что надо былоидти на новый взрослый уровень, а я боялась. Тем более после всего вот этого…Что на неделе случилось.

Словно ответом на моимысли в начале коридора показались Сохин с Фальцевой. Я бы сказала, новостьэтого года точно. Да еще какая. После того как Веронику увезли на скорой прямос пары физо, наше доблестное руководство дружно растрепало все обстоятельства.

Физрук потом долгонегодовал. Зная, что Ника прокурорская дочка, он позвонил на курс. Мол,сообщите матери. Матери сообщили, прям во всех подробностях.

Как сказал ГеоргийРоманович, знал бы, что на курсе всем растреплют про беременность, то вообще бымолчал. Насколько я знаю, он даже перед Сохиным извинился. Но тот не сталничего говорить.

Груша запаниковал. Мнекажется, начальник курса из него посредственный, да и вышло так, что сзамещением поста начфака Симоном в нашей курсовой жизни ничего особо неизменилось. И все, потому что Симоненко даже кабинет менять не стал. Как сиделна курсе, так и остался сидеть.

Все решалось через него, итолько что подписи на рапортах стало на одну больше. Удивительно, но факт.

– Настюх, ты опятьотлетела? Я говорю, родители отдыхать едут в Египет по горящей. Приглашаю тебяв наш домашний кинотеатр.

Ага. Знаю я твоиприглашаю, Осипов. Как начинаешь приставать, так я все, голова в одном месте,руки в другом и мозг отключается.

– Я подумаю.

– Ну, Настюх, я не будуприставать!

Посмотрела на него скептически.Не буду. А потом вон мне тоже беременной ходить? Уже весь институт обсуждает вкурилке. Хорошо хоть, командир у нас адекватный и не сильно парится на этотсчет.

С Фальцевой вообще как вгуся вода. Она вроде отошла, и ладно. Хотя, откровенно говоря, я Рада за неекак никогда. Потому что глаза у нее теперь счастливые-счастливые. Чего нескажешь про Макара.

Но я уверена, что онисмогут справиться со всем. Умудрились же как-то отношения ото всех скрывать.Такие тем более отношения… Хотя скажите мне честно. О чем вообще можноговорить, когда, блин, ребенок будет!

– Так, с тобой сегодняговорить – себя не уважать. Считай, я обиделся, Макаренкова.

Вот он это специально. Унего фишка такая, коверкать мою фамилию в стиле преподов. На криминалистике ужеполтора месяца меня Макаренко величают и наотрез отказываются запоминать. Надоматери рассказать, пусть им сапоги на размер меньше выдаст!

– Артем!

Но мой парень уже смылся ваудиторию. Мы были одной такой странной межкурсовой парой. Тем более после всемизвестного спора. Волобуева после моего слезного нытья такое рассказала, чтовся курилка охреневала. Осипов всем запретил про меня говорить и вообще сказал,что влюбился и чтобы никто даже про спор вспоминать не смел. А проигрышдемонстративно выплатил.

Приятно! Но страшно капецкак. Я даже матери не сказала еще. Она наверняка спалила всю контору, но изпринципа ждет, пока ее единственная дочь разродится признанием.

Пошла на лекцию. Макароглядывал всех соколиным взором, задерживаясь на Семе. Я усмехнулась. Сохин женачал:

– Семен Семеныч. Вы нам неокажете честь сообщить, сможем ли мы сегодня раздеться до рубашек?

Послышался ржач. Народгудел, но шутку оценил по достоинству. Потому что Сема, кажется, словилкакой-то злой рок. То он с коротким рукавом рубашку под ПШ наденет, то шевроныпришьет, чтобы не забыть, но потом окажется, что они не на ту сторону.

Как тогда орал на негоСохин. Мне кажется, я теперь среди ночи встану и буду способна рассказать, чтошеврон с изображением книжки лепится посередине рукава восемь сантиметров отплечевого шва на правую руку! Правую. Руку! А не правую сторону, когда тысмотришь на рубашку!

– Сможете. Раздевайтесь!Разрешаю.

И Сема осторожно снял ссебя китель, ожидающе глядя на окружающих. Те же по привычке принялисьсканировать его. Да нет, вроде на этот раз угроза миновала и все правильно.Бу-га-га!

Уселась рядом сВолобуевой. Та в восторге не была, но, судя по всему, я компания лучше, чем еесестрица. Они с ней вообще почти перестали общаться, и Вика теперь все время снами ходила. Непривычно.

– Ну что, Настюха, готовак ПХД в библиотеке?

Вытащила блочную тетрадь,потом пенал с ручками и текстовыделителями. Спокойно и тихо ответила Вике:

– Не-а, мы договорились сМакаром, что меня вместо Вероники на второй этаж переведут. Я типа добровольцемвызвалась.

Мы с ребятами, пока Никапару дней дома лежала, договорились. Вика тогда в наряде была и в обсуждении неучаствовала. Сейчас она хмурилась, а я рассказала, что Сохин нас собрал и, размы уже все знаем, попросил зря не трепаться и отнестись с уважением к ситуации.

Личного не обсуждали, но япредложила Веронику пока снять с уборки туалета. Раз токсикоз, то нечего ейкакашки нюхать. Ребята все единодушно поддержали. Даже не бесился никто.

Рассказала это и встала.Зашел преподаватель, и началась знакомая чехарда с «встать, смирно, вольно,присаживайтесь». Церемониала никто не отменял. Вика тихонько сказала:

– Знаешь, я, вообще-то,очень сильно бесилась, когда нас с Никой разделили по разным группам. Думала,как мы будем, но так вышло, что только сейчас я понимаю, как это круто. И какоесчастье, что я оказалась в первой.

– Это почему это?

Препод потактико-специальной подготовке, она же ТСП вещал о какой-то ереси с трибуны.Там все пары были в основном семинарами да практическими, а лекции так чистосимволически. Я даже не записывала особо ничего.

– Потому что во второйгруппе бы перегрызлись за такое. Там вон срач вечный кто взлетку моет натретьем этаже, а кто кабинеты.

Пожала плечами. Ну да,наша группа как-то выделялась, что ли. Я тоже это заметила. Посмотрела назадумчивую Вику. Решила, что стоит сказать свои мысли вслух:

– Я рада, что ты учишься снами. Именно ты. Без тебя было бы не то.

Она улыбнулась. Такклассно было наблюдать за этим. Мы продолжили писать лекцию, потом сталоскучно, а от монотонного гудения препода совсем тяжко.

Вика начала расспрашиватьпро Осипова, и я неожиданно разоткровенничалась.

– Да просто… В общем, я жепонимаю, что ему уже надо. Ну, там он же взрослый парень, и у него давно всебыло. А мне страшно.

– Да всем страшно, Насть.И мне. Только вот у меня Осипова нет.

Она усмехнулась. Вот мыдаем. Все как на подбор. Со странными отношениями или полным их отсутствием.Тем не менее фыркнула:

– Да на тебя народ толпамизаглядывается, выбирай любого!