На руинах нашего мира

– Схватить её! И десять плетей!

Тут же мужчины подбежали, дёрнули женщину за платье, вырвав из толпы. Духовник, взяв длинные, змеящиеся розги, начал избивать. Мы все считали эти страшные удары про себя. Раз… два… три… Женщина всё орала, как раненый зверь, её тело билось в конвульсиях от боли. Это было не просто страшно – это было безумно страшно. Это то, чему мы поддавались каждый день, то, что ломало нас изнутри.

На десятый удар женщина упала замертво. Её тело обмякло, словно выброшенный мешок. А дочь её, моя лучшая подруга, закричала ещё сильнее, её крик был теперь криком чистого, неподдельного ужаса.

– Так как она предала всю нашу деревню и Бога Солнца, – сказал Начальник деревни, его голос ни на йоту не дрогнул, – то мы вынуждены принести её в жертву! Но так как она была моей любимой женой, то у неё есть выбор! Я хочу, чтобы она назвала имя, кто это сделает!

Это было не просто жестоко – это было безумно жестоко. Ведь все знали, что у Афины было лишь два близких человека: я и её теперь уже бездыханная, лежащая на земле мать. Сейчас Начальник деревни мстил не только своей уже почти мертвой жене, но и мне – дочери человека, который сбежал, оставив всю деревню.

Я подняла глаза и обернулась, мои очи были полны слез и ужаса, я искала взгляд брата, искала спасение. Генри стоял, как статуя, его лицо было каменным, его глаза устремлены на Начальника. В его лице не было ни ярости, ни сочувствия, лишь расчёт и желание не запачкаться. Он не смотрел на меня. В этот момент я поняла: не только отец, но и брат меня бросил. И я была одна, один на один с Начальником, Богом Солнца и смертью моей лучшей подруги.