Моя любовь не каждому по силам.
Достался мне от бабки ридикюль,
Она всегда под Шапокляк косила.
Персептроны любви
Марина Пономарёва
Елоховский собор растет из неба.
В той точке, где разорванный брезент.
Ты проникаешь правилами Хебба
Сквозь общий сон и памяти фермент.
Послушай, мама! Во дворах Басманной
Всё та же сырость. Слякоть. Непокой.
Я вновь влюбилась… Как? Тебе не странно?
…Мелькнет улыбка в свечке восковой.
*
Прекрасны персептроны Розенблатта,
Не может быть хреновым персептрон.
А у меня вообще ума палата, —
Ферменты мысли всем несут урон.
Послушай, критик, ты не креативен, —
Всё те же сказки врёшь про здравый смысл?
Ведь ты, по сути, слаб и дефективен,
У тому же, головою старой лыс.
Растут из неба грузди и поганки,
Ещё сосули всякие растут,
Илья Пророк давно ездец на танке,
И даже Моисей сменил статут.
Так что ж вы все куражитесь и ржёте,
Брезенты ваши – это не батут.
Нейтрино постоянно при работе,
Пронижут нафиг и башку снесут.
И свечки – это вам не персептроны,
Зажжёшь одну, пошепчешь, – пирожок.
Кому-то, может, писаны законы,
По мне, так мир – постылый драмкружок.
Влюблюсь, пожалуй, будет чем заняться.
Забуду я про синхрофазотрон,
Ускорюсь так, что поглупею, братцы!
И выйду из вселенной этой вон.
У глупости особые законы
Валя Кальм
Вдыхаю хвойность розмарина
в старючем глиняном горшке.
«Я не люблю тебя, Марина»
засела мысль в моей бошке.
Хоть застрелись или повесься
иль бесприданницей ко дну,
твои стихи придонной взвесью
сманили душу ни одну
*
иные топятся и ныне,
пугая щуку и треску.
*
Дрожа в космическом компоте,
убей уныние и хмарь.
В одном записано блокноте:
«имеешь право, хоть и тварь*»
*«Тварь я дрожащая или право имею» (Ф. Достоевский)
Дрожа в комическом экстазе,
Я прочитала сей компот.
Какой процентщице, заразе,
Покоя Муза не даёт?
Имеет тварь, конечно, право,
Не только пить, не только есть,