И прочее…

– Она не собирается возвращаться в Россию, хотя так и не завела там детей и наверняка не всем довольна. А ты бы предпочла, чтобы твоя дочь рожала от какого-нибудь российского алкаша или наркомана с длинным дулом? – утешала я, как могла, несчастную мать. – В этом случае проблем будет наверняка гораздо больше. Поэтому иностранцы и предпочитают выбирать российских невест, имея представление об ограниченном выборе женихов на их территории.

Я разлила остатки вина и, чокаясь с Тамарой, готова была уже привычно произнести заключительный тост за любовь, но спохватилась и после того, как уже успела обронить «за», добавила первое, что пришло в голову:

– За исполнение всех наших мечт, мечтов и мечтей!

– Всё это так, – допивая вино и постепенно успокаиваясь, отреагировала на мои психологические этюды Тамара, – но уже непоправимо. Каролина не смогла этого пережить и впала в глубокую депрессию. Она просила у начальника дополнительный отпуск за свой счёт, чтобы прийти в себя и успокоиться, но получила отказ, а работать в таком состоянии не смогла и вынуждена была уволиться. Такое место потеряла! Я повела её к лучшему психиатру, и теперь предстоит длительный курс лечения антидепрессантами.

Каролина накануне описанных событий избавилась от своего постоянного ухажёра, коллеги по работе, и теперь в погоне за козырным тузом потеряла всё: работу, стабильный доход, друзей и здоровье, оставшись на попечении всегда готовой спасать её матери.

– Я и сама вынуждена была обратиться к психологу, – продолжала Тамара. – Он убедил меня, что я ни в чём не виновата, иначе я бы сама с ума сошла. Дочь со временем повзрослеет и успокоиться, а что будет дальше со мной? Они же все пропадут без меня!

Я надолго замолчала, в очередной раз споткнувшись о непреодолимую и неизлечимую уверенность Тамары в своей незаменимости и значимости в жизни окружающих. И задумалась о том, что «связанные одной цепью», люди каждым своим движением неминуемо изменяют и корректируют не только свою, но и жизни своих близких, и даже малознакомых. Чем смелее и рискованнее человеческие поступки, тем выше амплитуда колебаний этой «цепи», и тем дальше и разрушительнее их воздействие. Казалось бы, так немного нужно, чтобы избегать несчастий и оставить всех психологов без работы, если научиться логически рассчитывать и предусматривать последствия своих намерений и действий. Но сущность человеческая неизменна, и достижения Евы в познании мира – всё та же палка о двух концах, а работа психолога в целом схожа с деятельностью священника. И пресловутое «вы ни в чём не виноваты» очередного профессионала в очередной раз списывает покаявшемуся все его грехи.

– Но я не ропщу, – дрожащий голос Тамары постепенно успокаивался и крепчал, – я каждый день благодарю бога за всё.

– А что с Андреем? – наконец задала я вопрос о её муже, который до сих пор был неуместен.

– Типичный случай для мужчин его возраста. Опухоль простаты.

– Злокачественная?

– Ну да, – спокойно ответила Тамара. – Я собиралась ухаживать за ним в больнице после операции, но хирург сказал, что в этом нет никакой необходимости. Без этого органа можно жить.

– Но ведь могут быть последствия и для других органов, – удивилась я резкой смене

Тамариного настроения на абсолютно спокойное и равнодушное.

– Могут, но пока же их нет. Он валяется до обеда в кровати и ничего не делает, даже с работы уволился. Представляешь, смотрю вчера вечером по телевизору «Адскую кухню», уже финал показывают и скоро должны объявить победителя, а он подошёл и переключил канал. Я конечно стерпела и промолчала, чтобы не нарываться, но как с ним жить дальше? Я уже никого не могу пригласить в гости, чтобы не напугать его присутствием, даже тебя, – сообщила Тамара, как о самом страшном.

– Ну ничего. Приходи ко мне сама в любое время.

Проблемы отношений Тамары с мужем, вплоть до интимных, иногда выплёскивались наружу даже в разговорах, не касающихся этой темы. Когда её старший сын в первый раз оставил ей на несколько дней маленького внука, который боялся спать один, Андрей уступил ему своё место рядом с Тамарой, перебравшись в другую комнату.

– Представляешь? Он так и не вернулся на своё место! – возмущенно сообщила мне Тамара финал этой истории.

Десятилетия совместной жизни, начавшейся с пылкой студенческой любви, сотрясали скандалы на животрепещущую тему, заканчивающиеся как правило убийственной фразой:

– И для чего мне такой муж?

Из любимого красавца Андрей «под колёсами любви» превратился в длинного худого старичка с набором хронических болячек. А Тамара, оценивая моё уже давнишнее одинокое существование, позавидовала:

– Вовремя тебя бог избавил от мужа.

– Не греши на бога. Сама знаешь, без вмешательства дьявола здесь не обошлось, – уточнила я.

– Всё равно хорошо одной. Живёшь для себя, делаешь, что хочешь, – не унималась Тамара.

– Бойтесь своих желаний, – напомнила я ей известную истину. – Всё не так однозначно.

– Ну да, ну да, – спохватилась Тамара и, поняв свою бестактность, невольно покраснела и перевела неприятный разговор на нейтральную тему.

Открыв последний пост своей дочери в Instagram, она предложила мне полюбоваться её свежими фотографиями, ведь в запасе ещё оставался мой неженатый сын.

Гостья из прошлого

Жаркое лето нагрянуло уже в мае и несколько месяцев держало город в осаде, а редкие короткие дожди не спасали от зноя. Я поторопилась пораньше выйти на воскресную утреннюю прогулку, пока «восстание машин», которых и в нашей провинции уже стало больше, чем людей, не возобновилось очередной атакой. Пройдя весь город пешком, и всё дальше углубляясь в лес, чтобы спастись от солнца и насытиться воздухом на весь жаркий день, я повстречала многих других собравшихся в пары или группы таких же пешеходов, необремененных традиционными семейными обязанностями.

Столь ранним утром сложно было найти знакомого попутчика, и пришлось прогуливаться в одиночестве, а повстречав двух старушек, я уже издали поняла, что разговор шёл обо мне:

– Ничего молодежь не боится, – сетовала одна из них, удивляясь смелому одиночеству в лесу.

Сравнение с молодежью порадовало, но уверенность в том, что две согбенные жизнью подруги, подпирающие друг друга, образуют прочный монолит, застрахованный от всех несчастных случаев, насмешила. Тем не менее, я уже гораздо ближе к ним, чем к молодежи, к которой меня благосклонно причислили, и уже пришло время, когда предстояло перестраивать свою жизнь в соответствие с новым статусом российского пенсионера, что само по себе непросто. А весь последующий день прошёл под девизом уходящей молодости благодаря неожиданной встрече.

Возвращаясь с прогулки домой, я вдруг услышала своё имя и оглянулась, на ходу вспоминая знакомое лицо. Невысокая женщина в плотно облегающих голубых джинсах и клетчатой рубашке с коротким рукавом стояла возле массивной стальной двери с глазком и электрическим звонком.

На первом этаже нашего дома сменилось множество разных магазинов, пока здесь не поселилось, судя по всему, какое-то тайное общество. Я так и не дождалась, пока над дверью появится вывеска, а через постоянно зажалюзированные окна заведения рассмотреть происходящее внутри было невозможно. Мне бы ещё долго предстояло теряться в догадках, но в этот день на пороге загадочного заведения, ожидая его открытия, стояла женщина, в которой я с трудом узнала свою бывшую коллегу. Мы давно не виделись, а когда-то молодая жгучая брюнетка с обволакивающим карим взглядом превратилась в престарелую блондинку.

Возраст, что называется, берет своё, и самый верный способ оценить степень своего собственного преображения с его течением – встретить знакомого, которого давно не видел, но в данном случае время над Мариной явно переусердствовало. Жёлтая дряблая кожа спускалась глубокими складками с её щёк, как у бульдога, сквозь поредевшие волосы выступали наружу концы огромных ушей, о первозданной величине которых я до сих пор не подозревала, яркие блестящие глаза потускнели, но взгляд выдавал победителя.

– Вот видишь, всё-таки можно похудеть, – распахивая руки и покачиваясь из стороны в стороны, предъявила Марина своё новое тело.

В том, что это возможно, я никогда не сомневалась, как и знала, чего это стоит, тем более в возрасте, когда тебе уже давно за тридцать.

– Ты действительно очень изменилась, – начала я с фразы, которую можно было трактовать как угодно.

– Я сама бы тебя никогда не узнала, – не торопилась я с комплиментами, подозревая скрытые под одеждой Марины ещё менее привлекательные, чем на лице, кожные складки. – Как тебе это удалось?

Полулегальное заведение без вывески, которое уже полгода посещала Марина, и которое в кратчайший срок помогло ей без особых усилий избавиться от десятков лишних килограммов, многообещающе называлось «Фирмой «Здоровье». Оказалось, что оздоровительными процедурами в этом заведении торгует местное территориальное подразделение скандально известной компании «Гербалайф», потчующая своих клиентов «живительными» коктейлями, разрушающими жировые клетки. От такого похудения может реально «похудеть» всему организму, но я не стала торопиться разочаровывать Марину и оглашать свои впечатлениями по поводу её «выздоровления», выдав вместо этого полагающуюся порцию комплиментов. Судя по тому, как уверенно она себя держала и как счастливо улыбалась, психологическая служба оздоровительной фирмы работала исправно, и у похудевшей Марины не осталось никаких сомнений в полном реанимировании своей молодой красоты.

К двери уже спешила, спотыкаясь тонкими ножками, невысокая хрупкая дама анорексичной внешности в огромных очках и с пышной химической завивкой на коротких седых волосах. Нам пришлось расстаться на полуслове, но возникшая новая тема для обсуждений стала ещё одним поводом для возобновления давно забытой дружбы, и мы договорились о новой встрече. А я целый день провела в воспоминаниях, терзаясь то жалостью и негодованием по поводу очередного легкомыслия Марины, то злобной иронией в адрес подобных ей «нестареющих» красавиц.

С Мариной и Тамарой я почти двадцать лет проработала в одном кабинете в качестве инженера на процветающем когда-то машиностроительном заводе и невольно стала свидетелем их многолетнего яростного поединка в борьбе за мужское внимание. Волею судьбы я с десяток лет до этого проводила значительную часть своего времени в мужских коллективах, и научившейся на равных общаться с представителями сильного пола, мне предстояло теперь переключиться на принципиально другую манеру поведения и привыкать к регулярным и обязательным женским взаимным душевным излияниям. Рабочий день сопровождался регулярными чаепитиями с обзором свежих заводских и городских сплетен, обменом новостями и разнообразными женскими рецептами на все случаи жизни.

Одним из основных рабочих инструментов женщин стало большое трюмо, удачно расположенное таким образом, что каждый входящий и выходящий из кабинета на какое-то время зависал в нём в виде собственного отражения. Зеркало подмечало всё, и обеспечивала полный обзор происходящего, предательски подмечая скрытые усмешки после льстивых комплиментов или натянутые улыбки, маскирующие обиды или завистливую неприязнь. Лишь незначительную часть времени оно работало по прямому назначению, участвуя в обсуждении изъянов или преимуществ женских телосложений и их новых нарядов и причесок. Мой рабочий стол, оказавшийся посередине, между враждующими сторонами, стал местом молчаливого наблюдателя ежедневных боёв, а иногда – арбитра или отвлекающего манёвра. Обе мои соседки были достаточно привлекательными брюнетками и достойными мужского поклонения, но каждая выглядела и добивалась этого по-своему.

Высокая худощавая Тамара с объёмными округлыми бёдрами и маленькой грудью предназначалась природой для любителей восточной красоты и, несмотря на нешуточные, глубоко скрываемые страсти, вела себя при общении с расчётом на внимание определённого типа мужчин тонко и интеллигентно. Ротик-бантик на круглом кукольном личике медленно и нежно открывался, чтобы в очередной раз выдать заранее подготовленную и тщательно продуманную шутку, а маленькие карие глазки под толстыми стёклами очков максимально расширялись в ожидании заслуженной награды. Она не боялась делать мужчинам-коллегам замечания по поводу их профессиональной деятельности со ссылкой на свой красный диплом о высшем образовании, и её бледное личико, обрамлённое короткими чёрными волосами, как бы извиняясь, при этом слегка розовело. Мужчины изредка отмечали её достоинства, и входя в кабинет, она, раскрасневшаяся и счастливая, протирала запотевшие очки и с удовольствием рассказывала, например, как Игорь Сергеевич не смог пройти мимо и очень оригинально отреагировал на её новое платье:

– Ты, Тамарочка, даже зимой умудряешься выглядеть стройнее всех.

И ласково улыбнувшись на ехидную усмешку Марины, она кружилась перед зеркалом, демонстрируя доказательства услышанному.

Тело Марины равномерной приятной полноты соответствовало всем европейским стандартам и выглядело более сексуально даже в скромных, иногда неряшливых, нарядах, и для получения диплома о высшем образовании ей потребовалось гораздо меньше усилий, чем Тамаре. Достаточно было сесть к преподавателю поближе, закинуть под короткой юбкой одну ногу с полной круглой коленкой на другую, прогнуться и откинуться на спинку стула так, чтобы объёмная грудь максимально поднялась к чуть опущенному подбородку, и вперить в собеседника многообещающий взгляд огромных глаз с максимально расширенными чёрными зрачками. После такого ошибки в расчётах и чертежах уже не казались столь серьёзными, и Марина победоносно уносила заполненную очередным экзаменатором зачётку, кокетливо покачивая бёдрами.

Сложно было устоять под её магнетическим взглядом, сопровождаемым мягким ласковым мурлыканьем, и даже я, находясь рядом, иногда испытывала что-то похожее на сексуальное возбуждение.

– А вот интересно, смогу ли я соблазнить священника, – мечтательно вслух размышляла Марина над своими стратегическими планами во время очередного утреннего чаепития, пока я вспоминала и мысленно опробовала на мужчине новый приём самообороны, изученный накануне.

Она даже зеркало редко удостаивала своим вниманием, не сомневаясь в своей красоте, и снисходительно наблюдала за стараниями ближайшей конкурентки.