Некромантия. Задачи и упражнения

Бросилась к магфону, запуталась в простыне, упала. Пока в панике набирала номер – несколько раз ткнула не туда.

Ответь… Ответь… Ответь…

– Холин, – неожиданно быстро отозвались с другой стороны. – Мика…

– Мар… Мар, скажи, что это был ты… Сейчас, здесь. Или это просто сон, пусть это будет сон!

– Я в Штиверии. Что случилось?

– Мар… – зажала рот ладонью, отпустила, вдохнула, пытаясь успокоится, но голос дрожал и срывался. – Я… Ясен. Он… был здесь. Он был здесь со мной. Он был… со мной… Мар…

Мар…

Магфон скользнул из ослабевшей руки, сполз по ноге и ткнулся в ковер. Я поднялась, наткнулась на рубашку, набросила. Часть пуговиц куда-то делась. Одна оказалась в постели, еще одна – рядом с кроватью, на полу. Отчего-то казалось важным найти их все, но одной по-прежнему не хватало. Той, что у самого воротника. Я продела в петельку мизинец. В передавленном кончике запульсировала кровь. А сердце все еще не билось. Или я просто не слышала. Потому что пришла тишина. Густая, в которую можно кричать.

Где ты?!..

Так уже было? Нет. Так – не было.

Холодно…

Холодно…

Мне холодно…

Где?

Междуглавие

До начала оставалось немного. Участники раскланивались, занимали места за столами. Заседание комиссии по чрезвычайным ситуациям, больше похожее на светский раут, собиралось вечером и грозило продлится до глубокой ночи. Это раздражало. Он наплевал на приличия и попросил служащего в баре добавить чего-нибудь в заказанный кофе, раз тут так по-семейному.

Смутное беспокойство появилось вчера и отпускать не собиралось. Это выматывало. И тоже раздражало. Причина беспокойства была известна. У причины были искристые карие глаза, вечно торчащие как попало во все стороны вьющиеся каштановые волосы, отсутствие чувства самосохранения и шило в таком месте, о котором он подумал бы в более камерной обстановке.

Причина снова во что-то встряла и отказывалась говорить, во что. Магмобиль было немного (ладно, не немного) жаль, но ничего страшнее кривого вождения с ним, он надеялся, не произойдет. К тому же там очень кстати оказался Лодвейн, а уж этот при всей его любви к экстремальной езде, управлял хорошо. Плохо, что Митика, по своей неистребимой ведьминской безалаберности, наследила, где только могла, еще и Есмала против шерсти причесала. А тот и рад стараться.

Последний разговор оставил горькое послевкусие, такое же, как у этого вот кофе. Мар запустил руку во внутренний карман, но там было пусто. Взял конфету из вазочки на стойке и не глядя в рот сунул. Мятная. Отвратительно. Но лучше, чем горечь, да и добавку к кофе приглушит. Вот бы с совестью так же прокатывало…

Ему тяжело было довольствоваться разговорами по магфону. Суррогат беседы без ощущения невероятной близости давался тяжелее, чем полное отсутствие общения. Надеялся на встречу в Корре, не вышло. Жаль. Видел мельком и чуть не рванул обратно с посадочной платформы, как…

Магфон загудел. Пришло сообщение. От Дана. “Холин, она устала ждать, а ты – идиот!”

…вот как идиот и рванул. Почти. Раньше думать надо было. Остался бы еще на день, ну, опоздал бы. И не было бы в ее голосе этой обжигающей тоски. А было бы теплое дыхание, невыносимо мягкие губы, тело, отзывающееся на ласку всякий раз, как в последний. И дрожащая под рукой под бархатистой тонкой кожей жилка на шее. Хотелось обнимать со спины, касаться губами, пальцами – все равно, и слышать пульс.

Там, на площади, когда он увидел ее с посадочной платформы, а до того, как увидел – ощутил, всю, словно рядом стоял, что это было? Счастье?

Фраза “Холин, ты идиот” теперь вполне сойдет за жизненное кредо.

Он обязательно все скажет. Не по магфону же. Обязательно. Как только сам поймет. Но про остальное следовало рассказать раньше. Может, так ей легче было бы.

Не вышло из него наставника. Фейна упустил… Строже надо было. Слишком много свободы для молодых темных – плохо, жесткие рамки – тоже не хорошо. Ошибок наделал… Как в насмешку – еще один ученик с тем же даром – привратник, каскад, потенциальный вне категории. Исправляй – не хочу. Не хотел. Вот и вышло все опять через задний вход. Кто ж знал, что она на силу срезонирует. Да, на первых порах для каскада хорошо, когда рядом сильный темный с устойчивым даром. Формирующийся дар настраивается на образец и развивается без критических рывков. Почти. Но когда первые ступеньки пройдены, такое соседство будет только мешать. Выездная практика оказалась очень кстати.

Кратких минут почти встречи вполне хватило для анализа. Она практически пробила его блок и считала поверхностные образы. Резонанс сохранился, дар стабилен. Уже совсем не то хаотичное нечто, что он увидел, когда она ввалилась к нему в кабинет в этом своем бесстыжем платье и с рамазанной по лицу косметикой. Ночью, когда он ее в участок вез, плохо соображал, да и не запомнил ничего толком, а утром как обухом приложило. Нервные руки, коленки, глаза отчаянные, восторженное почитание и это ее “мастер Холин”… Как есть, идиот. Со стажем.

Бла-бла-бла четыре часа без перерыва. Правда, он дважды вставал и выходил к бару за кофе. Оттуда смотреть на сборище было не так уныло. Силовые потоки сдвинулись, идет перекос за счет резкого увеличения темных источников, столько-то восставших кладбищ, столько-то пострадавших, наши возможности по ликвидации ограничены, Штиверия никогда не сталкивалась с таким количеством темных всплесков, какое было за последний год, нужны специалисты-практики другого уровня, чем мы располагаем… Да, им есть куда волноваться. У них Драгония под боком, и чешуйчатых долгоживущих, среди которых каждый второй – ментальный маг, в стране полно. А ментальные маги на темные источники плохо реагируют. Да и вообще Штиверия – “светлая” в основном, если брать процент одаренных. Не то что Нодлут. Но Нодлут так уже полвека живет, со всплесками и бегающими время от времени не-мертвыми. Жаль, что он здесь лицо официальное, а официальному лицу личное мнение высказывать не пристало. Сразу после Иль-Леве всем предупреждения и прогнозы слали.

Кофе отвратный, но помогает. Конфета в этот раз попалась вишневая. С кислинкой. Надо сворачивать эту деятельность к гулям. Зря он согласился. Уж лучше в отделении дежурить. Переезды достали, устал, из-за разницы во времени спал плохо, проснулся в иной форме и слышал, как его через грань зовут. После возвращения оттуда он где только не искал причины, почему Митике – удалось. Это ее “я ведьмомаг, я все могу” звучало так по-детски, но он нашел. Дело было в Корво и сгинувшем, как все считали, даре Заклинателей тени. Инквизиция сделала все, чтобы их не стало. Конгрегации не с руки было, чтобы погибшие сильные темные возвращались, наплевав на ограничения. Последний Корво, женившийся на девушке из рода Нери, был чистый проводник. Но тогда слишком мало знали о генетике и наследственности. Поэтому вышло. Он был тень, она – заклинатель.

А она не знает, тянется, думает, и всякий раз, когда контактирует с гранью, до него докатывается эхо и…

Ударило так, что нервы дыбом встали. Чуть не перешел. Чашка с остатками кофе покатилась по стойке, расплескивая темным.

…я – океан.Слышишь?Как сладко… коснуться… Мар… Я… Там, за порогом…

Чья-то рука сгребла за шиворот, как напроказившего щенка, и утащила прочь. Только один человек позволял себе, был способен, и имел неоспоримое право на подобное. Север Мрак Холин[1 - Персонаж из книги “Выбери меня, или Бал истинных”, написанной в соавторстве с Миленой Кушкиной и Наталией Журавликовой.].

– Дед?

– Свер? Цел? – сбивающий с толку мечтательный взгляд, скуластое лицо, седые патлы, черный длинный пиджак, в петлице странный цветок и пахнет странно. Дед всегда являлся внезапно. И не гранью, хотя переход под грань маскировал виртуозно. И всегда звал его вторым именем.

– С чего бы мне…

– Камень позвал. Где кольцо?

– Не у меня.

– Ничему тебя жизнь не учит… Мало копал. Мое упущение. – Прислушался к чему-то. – Ага…

Коснулся цветка и в пространстве протаяла дыра

Мар…

– Я с тобой, – он дернулся вслед за дедом, понимая, что неугомонная ведьма опять вляпалась, но получил тычок в грудь.

– Без мелочи обойдусь. Ты сюда договариваться приехал, вот и работай. В Иль-Леве только потом загляни, а то перед Йоном неудобно выйдет.

* * *

Темный маг, молодой и наглый, с чуть брезгливым выражением лица сидел в приемной с таким видом, словно делал приемной и всем, кто в ней находился, величайшее одолжение. Выражение это он тщательно отрепетировал перед зеркалом, поскольку считал, что именно так должен смотреть на окружающих перспективный и талантливый специалист, знающий себе цену. А уж он-то себе цену знал. Способности, образование, связи и репутация. Не сказать, чтоб последняя была безупречной (а у какого темного она безупречна?), но он уверенно работал в нужном направлении.

Вампиров он недолюбливал за чрезмерную прямолинейность и специфический юмор. А еще за взгляд, которым они на “теплокровных” смотрели. Этак оценивающе, будто в бакалейной лавке к вырезке присматриваются: свежая или так себе. Ну ничего. Этот визит последний. Все готово. Гарвер Мартайн, несмотря на чопорный вид, оказался еще тем авантюристом и договориться с ним было легче легкого. Да и тема эксперимента заинтересовала его неимоверно. Однако, как он быстро справился.

Дверь в кабинет приоткрылась и оттуда донесся глубокий бархатистый низковатый женский голос. Голос капризничал и просил поторопиться. Темный маг скривился. Хозяйку голоса он знал достаточно хорошо, как и она его. Друг к другу они испытывали взаимную антипатию. Она была вампирка и совсем не в его вкусе, а он ей просто категорически не нравился. Так и заявила однажды. Ему было лопаты. У него был другой интерес. Жаль, не выгорело.

Главное, чтобы выгорело сейчас. Так и подмывало изобразить злодейское хихиканье из сетесериалов для младшешкольников. Он получит образцы крови, уникальный и сгенерированный, доступ на склад биоматериалов, и пошаговую инструкцию. А взамен – щедро вознаградит. У него было чем. Артефакторика, как оказалось, очень полезная вещь.

* * *

Приезжий некромант из Нодлута, вышел в холл как всегда мрачный и с лицом, будто ему все по чару должны. Загудело. Темный полез в магфон, хмурясь, полистал там, потом кому-то набрал.