Танаис

– Не иначе как утоп в реке, – произнес печальным тоном генерал. – Упал, дошел до реки и потонул.

В ответ на это странное предположение раздался общий удивленный вздох. Настроение за праздничным столом стало напряженным, тревожным. Воцарилось гнетущее молчание. Затем некоторые гости с гневными восклицаниями начали одеваться, они намеревались покинуть радушного хозяина.

– Пьяный не ведал, что делает. Найдем завтра. Обещаю, – Сунь-Ли как мог пытался успокоить гостей. Поднял правую руку, останавливая уходящих. – По реке будем искать. Сыщем. Обязательно сыщем Люка. Может статься, и живой, если плавать умеет.

Император упорно молчал. Опустил голову. С растерянным видом Ю-Ван медленно развязывал несложный узел сумы из нежной кожи.

Генерал стал распорядителем пира. Император все не мог выйти из оцепенения, и Сунь-Ли взял на себя хозяйские обязанности: останавливал, хватая за руки, торопившихся гостей. Обнимал. Возвращал. Что-то вполголоса дружески говорил. Почтительно усаживал. Рассадив мужей, хлопнул в ладоши, и слуги внесли вторую перемену блюд. На месте съеденного кабана появились печеные птицы с нашитым прежним оперением. Рыба благоухающая, на пару. Наваристыми супами наполнили до краев миски. Пироги со сладкой фруктовой начинкой заполнили пустое место на столе. Но не генерал с его учтивостью, а роскошные горячие яства остановили бегство гостей.

– Император, – почтительно начал речь слегка перекошенный на правый бок седобородый одноглазый муж, крепкий старик лет сорока, – не суди о нас всех по одному только Люку. Живой он или мертвый. Люк про свою правду говорил. Мы же будем об общей правде думу держать. Ты обещал, когда приглашал нас, вождей жунов, сюда, что война закончится. Между Чжоу и нами будет выгодный мир. Вечный славный мир. Твои слова передал посол? Мы вожди. Пришли с миром. Племена жунов устали от бесконечных войн с Чжоу.

Гул одобрения поддержал его слова. Император наконец одолел узел и раскрыл суму. Запустил поглубже руку. Сунь-Ли не прерываясь смотрел на руки правителя. Рядом с генералом в ожидании застыли пятеро слуг. Но не из обычных, что стояли у стен позади вождей жунов, сгорбившись в поклоне. Эти слуги статью напоминали «добрых». Император Чжоу встал из-за стола. Вынул руку из богатой сумы. Что-то сжал и резко поднял к лицу. Обоими руками Ю-Ван держит кубок из золота. Дрожащим от волнения голосом обращается к гостям:

– Кубок этот моего деда. Для особо важных случаев. Из него дед пил, когда замирял южные племена. Отец мой доставал его, когда включил во владения западные горы… – Правитель густо покраснел, слегка замялся, подбирая слова: – Я, Ю-Ван, правитель империи, буду пить за вечный мир с жунами. Прекратим войны. Пришел славный мир. Чжоу не будет более искать земель у ваших племен. Вот мое слово. А вы, жуны, добрые соседи, прекратите мстить Чжоу за стародавние обиды. Такое соглашение. Выпьем за примирение жунов и Чжоу! Стихии-покровительницы, будьте свидетелями торжества!

Слуги внесли в зал внушительных размеров мех с вином. Украшенный цветными лентами, расписанный четырьмя, бегущими волной, белыми полосками. Мех показали императору (Ю-Ван кивнул в знак согласия) и откупорили. Слуга выпил во славу стихий мерную пробу. Разбавили вино водой и налили в кубок императору. Ю-Ван отпил пару глотков из кубка. Довольно цокнул языком и, обведя гостей довольным взглядом, радостно бросил:

– Наше лучшее вино!

Слуги вылили без остатка содержимое меха в керамический чан, смешали с водой, добавили мед и специи. Обнесли вином гостей. Кубки у гостей личные. Каждый из вождей жунов привез памятный лишь ему одному кубок. Кубки являли собою отделанные металлом половины черепов врагов. На этом сходство кубков между собой заканчивалось. Оправы большинства – из боевой бронзы, иногда без отделки, иногда в простых узорах насечкой, у двух же вождей оправы из золота с изображениями зверей. У трех из серебра. И лишь один забытый, опрокинутый владельцем кубок остался пустым, без вина. Кубок вождя Люка. Из черного дерева, с медными накладками-фигурками танцующих оленей. Рога оленей сплетались, ноги, разбегом, в стремительном прыжке. Две изогнутые боковых ручки.