В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника

Перед тем легионеры успели встретить новый две тысячи шестнадцатый год. Отмечали застольем, но пили в меру. Вечеринка удалась: были и тосты за здравие, и отменная закуска, угомонились далеко за полночь. Через пару дней приняли первый груз прибывшего с родины вооружения и снаряжения, после чего приступили к процессу боевой подготовки. Чтобы включиться в работу по-настоящему, потребовалось некоторое время: тяжело выходить из состояния праздного безделья, когда основная фаза подготовки в базовом лагере в России давно закончена, а на месте, куда прибыли, боевые действия еще не начались. Мартину пришлось даже применить свое командирское право на наказание, дабы помочь парням преодолеть охватившую их лень. Не возникло проблем только со взводом опытного вояки Чупа, сразу же взявшего в оборот своих подчиненных, но оно и понятно: его бойцы были ребята обстрелянные. Со вторым взводом дело обстояло похуже – в нем собрались еще не бывавшие в серьезных боях гонористые и самонадеянные новички, которым только предстояло набраться матерости и понять, что военное ремесло – это постоянный труд и совершенствование необходимых навыков. Не покладая рук трудились специалисты технических средств разведки. Гурзуф и его отряд операторов готовили к работе устройства наблюдения и прослушивания, им было чем заняться.

Утро начиналось с непродолжительной разминки с обязательной пробежкой, затем завтрак. Готовили себе сами, кто во что горазд, используя сухие пайки и купленные в окрестных магазинах продукты. После короткого сбора легионеров перед центральным входом учебного корпуса территория лагеря превращалась в тренировочную арену, повсюду были слышны звуки команд, лязганье оружия, крики и топот бегающих строем «Соколов». Часть наемников, не задействованных при подготовке союзников, облачившись в снаряжение, удалялась за пределы лагеря отрабатывать в группах взаимодействие в бою. Небольшое стрельбище, расположенное прямо на берегу Средиземного моря, практически никогда не пустовало. Солдаты удачи стреляли много, набивая руку. Спецназовцы ГРУ[3 - ГРУ – Главное разведывательное управление, орган внешней разведки Министерства обороны РФ.], мимо поста которых регулярно перемещались легионеры, смотрели на них с нескрываемым удивлением. Они не понимали ни кто эти люди, ни зачем им нужны столь частые стрелковые тренировки – сами спецназовцы стреляли редко и непродолжительно, подходя к выполнению требований устаревших инструкций буквально.

Все подразделения садыков[4 - Садыки (от «садык», в переводе с араб. «друг») – представители сирийских союзных подразделений; русские наемники использовали и другое, более язвительное обозначение сирийцев – сирипуты.] под управлением русских инструкторов начали готовиться каждое по своей программе. Минометчики то собирали орудия по-походному, то разворачивали их для ведения огня, одновременно обучаясь выставлять установки для стрельбы. Пехота перемещалась взад и вперед перебежками, отрабатывая тактические приемы боя. Пулеметчики и гранатометчики осваивались со своим оружием. Довольно быстро стало понятно, что особого рвения к занятиям «Соколы пустыни» проявлять не собираются. Истязать себя напряженными систематическими упражнениями было им явно не по нутру. Они совершенно не могли взять в толк, зачем необходимо повторять раз за разом одни и те же действия, если они единожды уже сделали их правильно. Наука воевать не относилась к той области, в которой они были способны преуспеть. А ведь это одно из лучших сирийских военных формирований – что же говорить про остальную армию! Недаром за все семьдесят лет своего существования САА так и не смогла одержать ни одной победы, огребая то от евреев, то от турок. Война для сирийцев так и оставалась чем-то на уровне: собралась толпа на толпу, постреляли друг в друга из того, что имеется, и кому больше повезло в этой бессистемной перестрелке, тот и победил. В таком отношении садыков к войне Мартину не раз доведется убедиться на собственном опыте.

Тем временем лагерь легионеров пополнялся прибывающими из России бортами. Подоспела техника, и даже Мартин, к великой своей радости, наконец получил обещанные машины. Правда, все пикапы пришлось отдать Гурзуфу: под его беспилотники как основное оперативное средство разведывательных действий требовались малогабаритные быстрые автомобили. Под общие нужды роты выделили КамАЗ и «Урал», сам же Мартин как командир на долгое время остался без личного транспорта.

В эту командировку, в отличие от предыдущей, командование союзных войск, уже не надеясь на боеспособность сирийской армии, планировало задействовать легионеров как основную ударную наземную силу. Легионеры об этом знали и серьезно готовились. И легкой работы для себя не ждали.

Глава 4

Сальма

Горы Латакии – живописные, покрытые лесом скалы и ущелья, обжитые людьми трудолюбивыми и не лишенными тяги к прекрасному. Красивые, даже в военное лихолетье сохранившие признаки обустроенности и комфорта города и поселки с обязательной возведенной и старательно отделанной мрамором мечетью вызывали симпатию к местным жителям.

Хотя климат здесь был более суровым, чем на побережье, невысокие горы позволяли взращивать на покрытых плодородным слоем склонах цитрусовые и другие, экзотические для русского солдата, фрукты и овощи. Эти же горы, покрытые низкорослыми, но густыми лесами, являлись отличным прикрытием для передвижения воюющих против Асада крупных отрядов Свободной сирийской армии и ан-Нусры[5 - Ан-Нусра – организация, признанная в соответствии с законодательством Российской Федерации террористической.].

В этих районах и идеологическая почва оказалась благодатной для действий оппозиционных группировок. Местные жители сильно недолюбливали представителей приморских районов Сирии. В первую очередь эта нелюбовь основывалась на неравном положении различных региональных кланов внутри страны. Представители правящей верхушки с помощью службы безопасности Мухабарат[6 - Мухабарат – название разведывательных ведомств в арабских странах, основной задачей которых является защита правящих режимов от внешних и внутренних угроз.] успешно оттесняли все другие влиятельные группы от самых лакомых кусочков государственного пирога. Разногласия в вопросах веры и в тонкостях соблюдения норм ислама тоже присутствовали, но играли скорее вспомогательную роль, лишь усиливая взаимную ненависть и оправдывая убийства соплеменников. Градус этой ненависти поддерживали асадовские солдаты, с азартом промышляя мародерством и учиняя репрессии при попустительстве своих генералов. Грабежом они занимались увлеченно, отдаваясь этому занятию целиком и компенсируя награбленным свое вопиющее неумение воевать. Правительство подводило под это оправдательный мотив: экспроприация была наказанием за противостояние законной власти и убийство ее представителей.

Подливала масла в огонь и находящаяся неподалеку Турция, явно настроенная погреть руки на междоусобной распре соседа. Она обеспечивала оппозиционную Свободную армию не только оружием и снаряжением, но и профессиональными военными советниками, которые зачастую, не особо скрываясь, руководили своими подопечными прямо на поле боя. По всему выходило, что война здесь будет длиться очень долго.

Русский легион, представленный ротой Ратника и группой разведчиков, отправили на северо-восток на помощь асадовским отрядам, которые после вмешательства в войну сил ВКС России[7 - ВКС России – Военно-космические силы РФ, образованные в 2015 году в результате объединения Военно-воздушных сил (ВВС) и Войск воздушно-космической обороны (ВВКО).] стали постепенно продвигаться вперед, отвоевывая утраченные прежде районы. Сборы были недолгие. Солдаты удачи, готовые уже с раннего утра к выезду, ожидали только погрузки и команды «Вперед!». А куда вперед – разницы по большому счету не было. Есть война, есть работа, а в деталях разберемся на месте.

Базовым пунктом для наемников стал городок Талла, разбросавший дома по склонам неглубокого ущелья. Местные старейшины предложили легионерам поселиться в домах, оставленных теми, кто уехал подальше от войны. Здесь же разместилась группа управления от ВС России, координирующая усилия артиллерии и пехоты на направлении наступления от Сальмы и далее на север в сторону турецкой границы. Их охраняла группа специального назначения из состава ГРУ откуда-то из Сибири. Мартин за все время пребывания в Сирии – и до этого, и после – наблюдал крутых спецназовцев ГРУ только в виде охраны штабов и генералов. Парни из спецназа не выходили на передовую и в боях участия не принимали. Спецназ курсировал по тылам, сопровождая всяких деятелей в погонах и без, что-то охранял, за чем-то наблюдал, но в лихие рейды по тылам врага не ходил и объекты не штурмовал, разве что, по случайности заблудившись, иногда вступал в перестрелки с не особо настроенными на атаку духами. Тогда, еще при первых опытах совместных действий, наемники только втягивались в ситуацию, разогреваясь перед главными боями, и слабо представляли, чем занимаются российские военные в этом регионе. Отношение к представителям вооруженных сил, сначала уважительное и приветливое, впоследствии становилось все более прохладным и менее почтительным. По-другому и быть не могло: солдаты удачи штурмовали объекты и отражали атаки, погибали и получали ранения, тогда как представители армии только раздавали интервью, в которых, не стесняясь, повествовали о своих подвигах, да получали за свои мнимые заслуги государственные награды. Но это все в будущем, а пока: «О, здоро?во, браток. Сам откуда? Давай подруливай, чаем, кофе угостим».

Куратор предстоящей операции от группы управления обладал внешностью интеллигента в пятом поколении, за глаза его все просто звали Сергеич. В его задачи входила организация взаимодействия союзников, русских легионеров и поддерживающих их артиллерии и авиации российской армии. По прибытии на командный пункт легионеров он в ходе короткого совещания быстро ввел в курс дела всех присутствующих, определив время готовности к выезду.

Цель, которая стояла перед солдатами удачи, была непростой. Необходимо было занять рубеж для отражения контрнаступления бойцов Свободной сирийской армии, которые пытались добиться перелома в битве за Сальму. Ратник вышел из КП и, на ходу отдавая распоряжения и подгоняя командиров, направился к своему пикапу.

Колонна, состоявшая из давно списанных «Уралов» и ГАЗов, тронулась, прокладывая свой путь по горной дороге, натужно ревя и напрягаясь изо всех своих оставшихся сил. Впереди колонны, словно пышущий здоровьем соцработник, ведущий за собой вереницу пенсионеров до ближайшей социальной столовой, указывая направление, шел не потревоженный временем и трудностями «тигр» гэрэушников – красавец, полный сил и энергии.

Примерно через час после многочисленных серпантинов и узких съездов, на которые грузовики легионеров могли выйти только со второго, а некоторые и с третьего цикла качелей вперед-назад, показалась окраина Сальмы – города, разрушенного подобно Сталинграду в сорок третьем. Миновав центр, колонна выехала на северную окраину, остановившись на выезде в пригород так, чтобы вытянувшееся вдоль дороги возвышение служило прикрытием.

По прибытии внимание легионеров сразу же привлекла суета союзников, прятавшихся от огня духов за холмом, на склоне которого раскинулась небольшая кедровая роща. Сергеич подозвал Ратника и Мартина и довел до них описание ситуации, переданное через переводчика командирами сирийцев; те стояли рядом, напуганные и растерянные.

Ситуация, несмотря на свою напряженность, была знакома и ожидаема: противник, рано утром атаковав садыков, выбил их с позиций на северной окраине города и теперь, судя по всему, сосредотачивает силы для дальнейшего продвижения вперед. Самым печальным в этой истории было то, что два танка, принадлежавшие воякам Башара Асада, теперь являлись собственностью мятежников ССА[8 - ССА – Свободная сирийская армия, альянс вооруженных повстанческих группировок, воюющих против режима Башара Асада.]. Отступавшие их просто бросили, покидая свои позиции.

Время работало против легионеров. Духи с минуты на минуту могли начать движение, и, для того чтобы оставаться с ними на равных, необходимо было занять выгодные позиции. Весть о танках совсем не радовала – средств для борьбы с бронированной махиной, обладавшей мощной пушкой, было не так много. Но плакаться тут некому, поэтому Ратник сразу же запустил механизм подготовки к приему «гостей», раздавая указания и распределяя людей и вооружение по рубежам города.

Мартин по распоряжению спокойного, не подверженного лишней суете Сергеича переместился с группой разведчиков в дом, который тот определил как будущий штаб, и, досмотрев его, принял всех тех, кто будет управлять операцией.

Работа началась одновременно с развертыванием тяжелого вооружения. Наблюдатели уже на первых минутах после занятия позиций заполнили эфир сообщениями о передвижении врага на противоположной стороне. Духи перемещались мелкими группами: и в неглубоком ущелье, застроенном домами, и на возвышенности напротив позиций легионеров километрах в трех от них. По высокой активности боевиков было понятно: идет накопление сил на плацдарме для дальнейшего броска вперед на Сальму.

Расчеты крупнокалиберных «кордов» и АГС[9 - АГС – 30-миллиметровый автоматический гранатомет на станке. Предназначен для поражения живой силы и огневых средств противника, в том числе, посредством стрельбы по навесной траектории, находящихся за укрытием.] заработали, едва успев упереть сошки и крабы станин в бетон наскоро расчищенных площадок среди полуразрушенных зданий. Ориентируясь на целеуказания наблюдателей, наводчики определяли установки оружия на глаз, давили на спусковые крючки и уже по результатам корректировали огонь. В такой момент жизненно важно сбить волну готовящегося броска в твою сторону, дать возможность остальным занять свои места в оборонительном порядке и обеспечить шанс на выживание и победу.

Еще через какой-то промежуток времени в дело вступили снайперы. Привыкшие к более размеренному и неторопливому темпу перемещения при выборе места для стрельбы, Мирный и Гоба начали охоту из своих дальнобойных «манлихеров», приговаривая к смерти всякого, кто зазевался или неудачно укрылся.

Ратник подгонял бойцов, направляя расчеты на места, казавшиеся ему оптимальными. И когда все оружие, прибывшее в колонне, распределилось по своим позициям, окрестности огласил оглушающий, словно гудение гигантского шмеля, рев, последовавший за грохотом выстрела ПТУР[10 - ПТУР – противотанковая управляемая ракета, предназначенная для поражения танков, бронированных целей и защитных сооружений.].

Ракета пошла в первый обнаруженный танк, устраняя главную головную боль и источник опасности – на тот случай, если у мятежников нашелся бы экипаж, способный завести машину и направить ствол пушки в сторону русских.

Бойцы Ратника приступили к своей привычной и хорошо отлаженной работе. Изрыгали короткие очереди тяжелые пулеметы, злобными псами, подпрыгивая на станинах, коротко и громко лаяли автоматические гранатометы. Стегали по ушам гулкими выбросами одиночных зарядов дальнобойные снайперские винтовки, орали наблюдатели и все те, кто имел бинокли, шаря впереди себя взглядом, выискивая цели. Перебирая ногами, не в силах бежать, бойцы снова и снова подносили тяжелые короба с боеприпасами, восполняя ненасытные потребности прожорливых механизмов.

Сергеич после короткого совещания с командиром каких-то местных «грозных ястребов» или «отважных кречетов» – арабы склонны к выбору пафосных названий для воинских формирований – указал Мартину на мечеть слева и поставил задачу отправить туда группу для наблюдения за флангом. С разведчиками должна была выдвинуться и небольшая группа союзников, кучковавшаяся недалеко от штабного дома. Но хоть и приободренные прибытием русских отрядов, эти «ястребы» все равно отказались уходить с места, где они чувствовали себя в безопасности. В итоге Зодчий с еще тремя бойцами, обговорив с Мартином маршрут, выдвинулся в путь самостоятельно. Легионеры могут обсудить указания, но не выполнить их им и в голову не придет.

Сам Мартин переместился с остальными в дом, который выходил противоположной стороной на позиции духов. Место было удобным – дом крепкий, в один этаж, из нескольких точек можно просматривать пространство перед линией, занятой Ратником и его бойцами.

Работали только парни Ратника; у разведчиков Мартина таких мощных систем огня не имелось, поэтому они со своими автоматами и пулеметом «Печенег» выполняли задачу охраны флангов, во все глаза глядя по сторонам, дабы не допустить из какой-нибудь лазейки внезапной атаки духов переднего края русских.

Тем временем по гребню высоты напротив заработала вызванная по рации артиллерия, уничтожая противника, находящегося в дальности, недосягаемой для оружия легионеров. К общей какофонии звуков добавился грохот вернувшейся на позиции зенитной установки союзников. У правительственных войск вполне хватало солидного вооружения для отражения атак противника, их основной проблемой была неспособность держать удар и справляться с паникой даже при самых незначительных боевых столкновениях.

Мартин выбрался из дома с безопасной стороны и подошел к штабу, где у заваленного всяким хламом входа обсудил ситуацию с одним из штабистов и на всякий случай обозначил через него место своего пребывания для Ратника и Сергеича. Все были на местах: парни наблюдали за обстановкой впереди и на флангах, оружие штурмовиков продолжало грохотать, пресекая любое движение со стороны духов. День клонился к вечеру, и активность врага затухала, потеряв свою энергию под встречным прессингом огня русских наемников.

Исход боя был всем очевиден: понеся потери и упустив момент для атаки, рассеченная легионерами группировка Свободной армии уже была неспособна наступать. По наблюдаемым результатам, потери в рядах боевиков были слишком значительными. Окончательно осмелевшие союзники двинулись по дороге на прежние позиции. Ратник отозвал группу Зодчего из мечети, так как там снова вовсю обживались солдаты Асада.

Мартин присел на разбитый парапет у штабного дома и закурил. Тяжелый и неудобный бронежилет давил вниз, изредка по телу пробегала дрожь: солнце, скатываясь за вершины, грело скупо. Одежда, взмокшая под броней во время дневного тепла, стала остывать, согреться было негде. «Что-то уж больно зябко становится», – пронеслась в голове мысль вместе с сожалением о теплой куртке, оставленной в кабине машины, укатившей вместе с транспортом за боеприпасами. Мартин сплюнул от досады, и в этот же момент над головой с громким и злобным шипением пролетела ПТУР.

Каким-то чудом миновав проем окна штаба, пройдя чуть выше крыши, снаряд врезался в склон скалы за домом. Как только сознание Мартина уловило звук ракеты, ноги непроизвольно обмякли, и он спрятался за спасительный парапет. Услышав взрыв, он вскочил и, развернувшись в сторону входа, быстро окинул взглядом фасад здания – снаряд прошел мимо. Невероятно, как управляемая ракета не попала в хорошо видимый со стороны противника дом?

Все находившиеся в штабе выбежали и рассредоточились на близлежащей площадке. Сергеич на выходе сделал короткое заявление, мол, «примелькались, этого вообще-то следовало ожидать», и подал знак Ратнику сворачиваться.

Второй пуск вражеской ракеты пришелся по расчету из штурмовиков, которые решили добить захваченный противником танк. Расслабленные грамотно построенной обороной, бойцы не стали менять прежнюю позицию, не сообразив, что она уже засвечена и духи за ней внимательно следят. Сразу после того, как штурмовики произвели пуск ракеты по корпусу танка, окончательно списав его в утиль, рядом с ними взорвалась вторая ПТУР. Парней, оглушенных взрывом, быстро вытащили на безопасное место. Победа сегодня, конечно, осталась за легионерами, но недобитый зверь способен кусаться – это один из основных законов войны.

Охотиться за пусковой установкой не стали, день был утомительный, поработали хорошо. Потерь, за исключением оглушенного оператора ПТУР, не было. И воодушевленные союзники тоже заняли свои места. Скорее всего, чуть позже доработает авиация, поэтому можно было собираться в обратный путь – на базу в Таллу.

Глава 5

Хозяева жизни

Возвращались из Сальмы медленно. Узкие горные серпантины не давали достаточного простора для тяжелой большегрузной техники. Да и «Уралы» и ГАЗы, на которых передвигались легионеры, уже изрядно поизносились. Времена, когда эти машины бодро колесили по дорогам, только покинув сборочные цеха заводов, давно миновали.

Наемников не баловали новой техникой, и очень часто они с завистью поглядывали на земляков из состава официальных вооруженных сил России, которые перемещались на новеньких бронированных КамАЗах и «тиграх», и сплевывали от досады, когда провожали взглядом совсем еще свежие «тойоты» и GMC, на которых раскатывали союзники.

В феврале горные дороги Сирии становились не только некомфортными, но и опасными. Они были размыты дождями, в результате чего на них под тяжестью многотонных машин образовывались трещины, что в любой момент могло привести к обрушению большого фрагмента дорожного полотна и утянуть за собой в ущелье технику легионеров.

Неожиданно на узкой дороге возник инцидент. Навстречу колонне легионеров уверенно шел, не сбавляя ходу, мощный джип американского производства с наглухо затонированными стеклами. По всем признакам это был автомобиль мухабаратовцев, всесильной службы безопасности Сирии. Отличить их можно было по марке крутого внедорожника, а также по уверенной убежденности водителя вести машину так, будто кроме него во всей Сирии больше никого нет. Он даже не пытался найти площадку, чтобы переждать прохождение тяжелой техники. При этом было совершенно очевидно, что колонна машин, если бы и захотела, все равно не смогла бы ужаться до такой степени, которая позволила бы черномордому «американцу» беспрепятственно продолжить свой путь.

Но еще не остывшие после дневного боя легионеры даже если бы и смогли, не стали бы уступать дорогу представителям сирийской спецслужбы, к которой относились безо всякого почтения. Бывалые солдаты удачи, будучи опытными профессиональными военными, хорошо представляли себе основные функции военной контрразведки в зоне боевых действий. В первую очередь к ним относились контроль за выполнением боевых приказов, за моральным состоянием рядового и офицерского состава, пресечение случаев мародерства и бессудных расправ над гражданским населением и уничтожение диверсионных групп и разведчиков противника. Но ничего из этого мухабаратовцы в действительности не выполняли. Солдаты при первых признаках опасности легко бежали с поля боя, командиры сирийцев особой тактической смекалкой не обладали и зачастую отдавали абсолютно бездарные приказы, мародерством в рядах сирийской армии не занимался только ленивый, да и случаев дезертирства тоже было немало. Дошло и до вопиющего: диверсионные группы противника постоянно устраивали засады на прифронтовых дорогах, и, попав в одну из них, погиб российский генерал. Казалось бы, этот случай должен был больно ударить по репутации сирийской службы безопасности и привести к оргвыводам для ее сотрудников. В реальности же ничего не изменилось, и везде, где бы ни появлялись эти откормленные, грозного вида гориллы, они всем своим видом демонстрировали собственную исключительность. Воспринимать серьезно этих самодовольных индюков, важно расхаживающих с новыми автоматами, бойцы ЧВК не могли, да и не хотели.

Внедорожник сбавил скорость – очевидно, обратил наконец внимание на то, что встречная колонна не собирается ни ужиматься, ни сдавать назад. Машины продолжали двигаться вперед, потихоньку сокращая расстояние до мухабаратовцев. Те еще некоторое время стояли на месте, соображая, как им поступить. Но после того, как из кабины головного «Урала» им недвусмысленными жестами, сопровождаемыми ругательствами, предложили освободить дорогу, джип попятился и, съехав на небольшую площадку ниже, стал терпеливо дожидаться прохождения всей колонны.

Тем временем движение продолжалось. Мартин с трудом боролся со сном: за день он изрядно вымотался. Но удобное место в кабине, которое он занимал, предполагало выполнение правила, которое появилось с самого начала использования в войсках военной техники: тот, кто сидит в кабине рядом с водителем, спать не имеет права, так как нужен постоянный контроль за тем, кто у руля, – он тоже человек, устает и может заснуть. Встреча с мухабаратовцами позволила Мартину завести с водителем разговор; они уже вместе беззлобно поматерились и посмеялись над глупым поведением представителей местных спецслужб. Действительно, те, кто был в салоне джипа, не могли не видеть колонну, двигающуюся им навстречу, и не могли не распознать русских, но при этом все равно ехали вперед, видимо по инерции тупого мышления не сомневаясь в беспрекословном исполнении своих капризов любым, кто встретится им на пути.

Гребаные хозяева жизни! – усмехнулся про себя Мартин. – А мало ли таких джипов носится по дорогам России-матушки, так же не замечая других, пренебрегая правилами и простыми человеческими понятиями. Там, в салонах дорогих машин, тоже млеют от своей значимости разного рода чиновники, зажравшиеся бизнесмены и их отпрыски, охуевшие от безнаказанности бывшие чеченские боевики, получившие особые права за обязательства не воевать против центральной российской власти. В России спустить их всех на землю и заставить уважать элементарные правила на порядок сложнее. Изрядно придется потрудиться, чтобы очистить родину от подобных особей».

Невеселые рассуждения прогнали сон, а вскоре уже показались и домики Таллы, где располагалась база легионеров. Длительный и утомительный день подходил к завершению. «Сейчас насытимся, отдохнем, а завтра снова за работу», – поставил точку Мартин.

Глава 6