Маска возмездия

Сообщник ответил нерешительным кивком.

– Так это его дом.

Он неловко помялся, но не стал отрицать.

– Мне надо идти.

– Вы говорили, что он хороший человек.

Мужчина остановился на пороге.

– Да, хороший.

– Но хороший человек не поступил бы с моим отцом так, как он в Хаунслоуской пустоши.

– Поверьте, леди, будь ваш отец хоть на йоту менее добр, он был бы уже мертв. На его месте я не оставил бы Мисборна в живых. – Он пошел прочь, потом обернулся и еще раз посмотрел на Мэриэнн, застывшую на месте от потрясения. – И прошу вас, для вашего же блага держитесь подальше от окон. Если молодую незамужнюю леди увидят в спальне джентльмена, что бы там ни случилось, ей придется несладко.

Он слегка поклонился и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.

Что же такого сделал отец, чтобы заслужить такую ненависть? Мэриэнн почувствовала, как ноги становятся ватными. Захотелось присесть. Она взглянула на кровать с четырьмя столбами под темным пологом и покрывалами – кровать разбойника, и дрожь побежала у нее по спине, расползаясь по всему телу. Мэриэнн выбрала кресло с высокой спинкой, стоявшее возле очага, и присела на краешек. Потом обернулась к окну, за которым сиял светлый день. Сообщник прав. Особенно сейчас, когда прошло чуть больше года после того, как герцог Арлесфорд разорвал свою помолвку с ней. Скандал вокруг этого до сих пор не совсем утих. Одно лишь слово о похищении, о том, что она провела ночь в доме холостяка без компаньонки, – и ее репутация будет уничтожена до такой степени, что никакие связи отца не смогут восстановить ее. И не важно, что она всю ночь просидела одна в запертой комнате. Ирония судьбы! Мэриэнн едва не рассмеялась. И все же подошла к окну.

Вид из него мало чем отличался от сотен подобных – продолговатые, аккуратно ухоженные садики позади дома, разделенные высокими каменными стенами, граничили с другими садиками, а еще дальше виднелись другие дома. Над всем этим висело серо-белое осеннее небо. Вокруг не было видно никаких знакомых ориентиров. Засов поддался достаточно легко, но окно оказалось крепким, тяжелым и громко скрипело. Девушке удалось лишь немного приоткрыть его. Щель оказалась слишком узкой и не оставляла ни малейшего шанса для побега. Да и отвесная стена не менее двадцати пяти футов высотой. Мэриэнн постаралась как можно тише закрыть окно и, обернувшись, стала осматривать комнату.

Она была значительно меньше желтой спальни и обставлена почти по-спартански. Рядом с кроватью тумбочка с подсвечником. По другой стене гардероб красного дерева, умывальный столик и комод с небольшим зеркалом, на котором аккуратно сложены бритвенные принадлежности. На полу темный турецкий ковер, картин на стенах не было, как не было подушечек и балясин на кровати. Ни кружев, ни оборок, ничего нежного и красивого – полная противоположность спальне Мэриэнн в доме отца. Темная и суровая комната излучала дух силы и абсолютной мужественности, как и ее хозяин.

Его присутствие ощущалось настолько, что казалось, он и сейчас здесь. У Мэриэнн возникло странное чувство беспокойства и в то же время безопасности. Сердце забилось чаще.

Нужно было обыскать спальню и найти хоть что-нибудь, позволяющее определить, кто он такой. Найти и рассказать отцу по возвращении домой. Девушка подошла к высокому полированному гардеробу и повернула ключ. Дверь распахнулась. На нее пахнуло сандалом. Она сразу узнала этот легкий запах, его запах. Было в нем что-то влекущее и возбуждающее. По телу пробежала дрожь, кожа покрылась мурашками.

Вешалка сгибалась под тяжестью дорогих, хорошо сшитых фраков, сюртуков и панталон. Без сомнения, перед ней гардероб джентльмена, и, судя по качеству кроя и тканей, богатого джентльмена. Мэриэнн это не удивило. Несмотря на маскировку, она с первой минуты поняла, что он не простолюдин.

«Поищи в карманах», – подсказывал голос здравого смысла. Мэриэнн протянула руку, но в сомнении остановилась, затаив дыхание. «Что я делаю!» Она медленно провела пальцами по плечу висевшего перед ней фрака. Дорогая темно-синяя шерсть была мягкой на ощупь. Мэриэнн обратила внимание на широкие плечи фрака. Пальцы скользнули вниз по лацкану, и она почувствовала себя такой отважной, словно гладила тигра, или сам разбойник стоял перед ней в этом фраке. От этой мысли екнуло сердце. Руки скользнули внутрь в поисках потайных карманов, затем ощупали карман в поле фрака, однако все тщетно. Мэриэнн по очереди осмотрела остальные сюртуки. Прикосновение к его одежде, его запах заставили сердце забиться сильнее. Пульс участился. Она вспомнила, какая сильная и крепкая была его рука, когда она от отчаяния вцепилась в нее прошлой ночью, рука, обнимавшая ее за плечи в притоне. Мэриэнн вдруг представила себе, что ее руки лежат у него на плечах, гладя лацканы фрака, касаясь груди…

Она неуверенно усмехнулась, настолько абсурдными казались эти мысли. Мэриэнн не любила мужчин, особенно тех, что представляли опасность. Она закрыла шкаф и принялась спокойно и тщательно осматривать остальную часть комнаты.

Мыло в умывальном тазу все еще хранило аромат сандала. Девушка потрогала помазок для бритья из барсучьей шерсти, рукоятку бритвы. Странно, он оставил в ее распоряжении такое оружие. Однако, вспомнив сцену в притоне, она поняла, что ему нечего опасаться. И снова дрожь волной пробежала по всему ее телу от головы до кончиков пальцев.

Все в комнате было чисто и аккуратно, все на своих местах. Жилеты, рубашки, стопка отглаженных льняных галстуков… и платок из черного шелка. Так странно видеть его аккуратно сложенным в ящике комода. Совсем безобидный, это никак не вязалось с человеком, который надевал его.

В спальне стояли две пары сапог для верховой езды и три пары черных туфель, все большого размера. Дойдя до нижнего белья, Мэриэнн остановилась и так резко захлопнула комод, что тут же испугалась, как бы сообщник не услышал шума.

Она уселась на удобный стул возле камина и задумалась. Что ей удалось узнать о разбойнике из осмотра его спальни и вещей?

Он джентльмен, высокий, широкоплечий и сильный. Закрывает лицо черным шелковым платком. От одного его взгляда ее бросает в дрожь, его запах заставляет сердце биться очень часто. Он внушает ей страх и восхищение. И все. Комната не сказала ничего нового.

Найт вернулся домой только вечером к обеду.

– Вы выиграли? – спросил Каллертон, подавая приготовленное жаркое.

– Твои деньги целы, – отозвался Найт.

– Приятно слышать, что я заработал пару монет, не выходя из дома. – Каллертон ухмыльнулся. – А не собирается ли Рейф Найт, джентльмен и бандит, пойти куда-нибудь отпраздновать победу?

– Сегодня вечером устраивают попойку в игорном доме.

Каллертон скорчил гримасу.

– Если я не пойду, возникнут вопросы. А вопросы нам не нужны.

– Особенно сегодня ночью, – кивнул Каллертон.

– Леди Мэриэнн в желтой спальне?

– Я отвел ее туда в четыре. Как раз вовремя, там безопасно. Похоже, днем она произвела у вас небольшой обыск, да только понапрасну. Я все проверил, прежде чем отвести ее туда.

Найт кивком поблагодарил слугу. Не плакала, не злилась. Просто спокойно обыскала комнату. Даже он позавидовал такой выдержке.

– Давно вы не приводили женщин в эту спальню.

Внезапно перед его глазами возник образ Мэриэнн, лежащей обнаженной в его постели. Белокурые волосы разметались по подушке, голая грудь возвышается над мятыми простынями, дразня и мучая его. Стиснув зубы, Рейф отогнал видение. Нельзя позволять себе думать о ней… так.

– Да, похоже, слишком давно.

Без сомнения, давно, раз дочь Мисборна вызывает такие неподходящие мысли. Рейф заставил себя сосредоточиться на завтрашнем утре и обдумать весь предстоящий день. Стоит только Мисборну отдать документ – и Рейф больше никогда не увидит Мэриэнн. Ну и хорошо. Главное – не позволять себе думать о ней.

– Пройдемся по плану еще раз. Другого шанса не будет. Место встречи сообщим Мисборну с мальчиком так, чтобы у него не осталось времени придумать очередную каверзу.

Каллертон кивнул.

– Не может же Мисборн быть таким ублюдком, чтобы рискнуть дочерью вторично.

– Надеюсь, ты прав, – откликнулся Найт, разворачивая грубо нарисованную карту. – Дай бог, чтобы так и было. – Ему даже думать не хотелось о том, что он будет делать, если они ошибаются.

Мужчины склонились над картой и завели серьезный разговор.

Ранним утром до рассвета сообщник вывел Мэриэнн через черный ход на улицу. Они шли пешком, петляя по узким улочкам и закоулкам так, чтобы она не могла определить, где они находятся и в каком направлении движутся. В узком проходе, который тянулся вдоль какого-то здания, напоминавшего больницу, стоял черный экипаж. Сообщник торопливо подвел ее к экипажу, и девушка подумала, что они будут садиться. Однако кучер спрыгнул вниз, и она узнала разбойника, одетого в потрепанный плащ и треуголку. Его слуга занял его место на козлах.

– Да хранит вас Господь, – напутствовал он хозяина.

– И тебя тоже, – ответил разбойник, взглянув на небо. – Светает. К тому времени, когда все увидят, как меня, мертвецки пьяного, везут домой, будет уже светло.

Сообщник кивнул и, взмахнув поводьями, умчался прочь. Мэриэнн осталась наедине с разбойником.

– Вы готовы, леди Мэриэнн?

Девушка кивнула. Он взял ее за руку и вывел на улицу. В воздухе пахло краской. Небольшие домики выглядели слегка обшарпанными, однако не похожими на притоны. Но даже будь это притоны, рядом с ней шел он, и Мэриэнн чувствовала себя спокойно. Мысль показалась забавной.

Они шли молча. Несмотря на ранний час, вокруг царила суета. Лондон просыпался. Рядом прогремела повозка. Парочка подозрительных типов прошла мимо. Мэриэнн отвернулась. Хорошо, что разбойник хозяйской хваткой держал ее за руку.