– А разве были времена, когда твой отец не замышлял чего-то? Вопрос лишь в том, против кого или за что? Вечный интриган, которому надоело быть серым кардиналом… Знаешь, в последнее время мы жили, словно чужие. Я была уверена, что Ронар завёл новую любовницу. Но разве я бы стала устраивать скандал или опускаться до шпионажа? Я просто жила своей жизнью: благотворительные балы, литературные вечера, собрания женского общества. Я собиралась переехать в летнюю резиденцию, потому что дома, как бельмо в глазу, постоянно был этот несносный Джестер. Теперь я понимаю, зачем он приезжал! Никогда не прощу себе, что позволила ввести его в дом! И твоему отцу не прощу то, что он предпочёл его вместо тебя!
– Не прощать для здоровья вредно, – усмехнулся я. – Кстати, ты уверена, что я – отпрыск Ронара Вагнера, а не, допустим, какого-нибудь милого пажа при дворе?
Мама вскинулась, ошпарив возмущением:
– Что ты такое говоришь?!
– Надеялся на логичное объяснение его поступка.
«И что мне полегчает»…
Я сел в кресло поближе к огню, закинув ногу за ногу. Протянул руку к камину, ловя пальцами тепло.
– Когда кто-то живёт только холодным расчётом, он забывает, как это – любить. Найти сердечное объяснение поступкам такого человека невозможно, – проговорила мама и, наконец, вышла из темноты, в которую пряталась, как в шаль.
«Особенно того, кого поглотила чёрная магия».
– Мам, я не виню тебя.
Она поёжилась, обняв себя руками.
– Я не сбегала сюда специально. Ронар распорядился начать ремонт в поместье, а я хотела чтобы тут всё было по-моему, это моё наследство! Приехала, и тут на меня обрушились новости… Прямо с дороги!
– Приятно, что хоть о тебе он позаботился.
– Скорее, прочил другую женщину на трон рядом с собой, – обиженно сказала мама.
Я встал и обнял её, чувствуя, что она начинает таять.
– Но он не на троне, а ты несравненна! – а затем взглянул в глаза. – Я чувствовал, что ты не хочешь меня видеть. И потом эта записка: «Не приезжай». Зачем?
– Ты пока обласкан милостью короля, но она быстротечна. Зачем дразнить спящего пса?
– А ты не слишком-то уважительна к Его Величеству, – ухмыльнулся я.
– Потому я никогда не вернусь из Азантарна в Ихигару, – ответила мама, но тут же, поджав губы, глянула в окно. – Мне в самом деле не следовало говорить так о благонравном короле Стэрриане, ты прав, прости…
– Здесь никого, кроме меня, нет. Я бы почувствовал.
– А вот я постоянно чувствую чей-то взгляд. И присутствие, – вдруг призналась мама. – Я не обладаю сильным даром, но всё же… Да и в селении говорят разное.
Я тоже глянул за окно.
– Там лишь голые сучья и снег.
– Даже голые ветки, которые кажутся мёртвыми в морозы, тайно работают, готовясь к весне. Так говорил твой отец.
– Не хочешь же ты сказать, что он?.. – поразился я, а мысли хаотично заскакали, подбирая варианты, как отец мог пробиться сюда из пустыни Храххна, куда он был сослан навечно с невозможностью выйти за её пределы. Неужели он нашёл способ? Он ведь в самом деле великий маг…
Мама передёрнула плечами.
– Я не знаю. Возможно, мне кажется… – Она коснулась моего плеча рукой и, наконец, улыбнулась. – Ты, наверное, устал с дороги? И голоден?
«Скорее поражён, – подумал я, – действительно стоит разобраться».
* * *
Прежде чем расслабиться у огня и предаться чревоугодию, ибо в столовой слуги готовили настоящий пир, я достал из пространственного кармана поисковой порошок. Подбросил в воздух не щепотку, а несколько пригоршней – щедро, чтобы даже тараканы, если они тут водились, не ушли незамеченными.
– Ищи наблюдателя! Опасность! Ищи чужое! – дал приказ я.
Фиолетовый порошок подлетел выше, заискрился и, словно шёлковый шнур, направился по замку выполнять свою работу. От нехороших предчувствий у меня свербело под ложечкой. Щёлкнув пальцами, я запустил магический шар над головой, чтобы без задержек подсветить любой укромный уголок.
Но скоро я понял, что был не прав – следовало изначально перекусить, а потом уже рыскать по бесчисленным коридорам, комнатам и лестницам, – я и забыл, насколько велик был замок деда. Толком не начатый ремонт в левом крыле был брошен, там царили пустота, ободранные стены и пыльные полы.
«Здесь вполне можно было бы устроить северный филиал академии, места бы хватило», – подумал я.
Но пока поместье принадлежало матушке и стало её домом, покушаться на него не стоило. Мама наверняка и так страдала без роскошных парков и дворцов, коих в одной столице Ихигару у нас было два, не считая пригородов и провинциальных «особнячков». И вдруг меня одолела мысль: «Позвольте, если матушка не вернётся в империю, мне придётся следить за всем этим добром самому?»
Нет, я решительно не хочу заниматься ни дворцами, ни садами! А значит, стоит обелить имя мамы и доказать перед королём её непричастность к заговору! На редкость дурацкая ситуация!
Я поморщился, забегая вслед за светящейся фиолетовым вихрем на лестницу к спальным комнатам. Пять из них пустовали, однако следующая дверь была заперта. Фиолетовая лента скользнула в щель под притолоку, а мне пришлось постучать.
– Кто там? – послышался женский голос. – Я ещё не готова спуститься к ужину.
– Герцог Вагнер, сын хозяйки…
Дверь мгновенно распахнулась, и на пороге появилась темноволосая пышнотелая южанка маминых лет со смутно знакомым лицом, пошлым красным шарфом на голове и аурой прохиндейки.
– Ах, Алви, малыш! – расцвела она и бросилась обниматься.
– Стойте, стойте, – вырвался я из объятий мадам. – С кем имею честь?
Она расширила чёрные глаза так, что густо-накрашенные ресницы воткнулись в веки.
– О, вы не узнали меня, сэр Алви?!
«Так-то лучше».
Я мотнул головой.
– Леди Сара Моррис Хинтара, – расцветая улыбкой, произнесла эта мадам, мало похожая на аристократку.
– Мадам Хинтара? – опешил я.
В моих воспоминаниях мамина компаньонка выглядела, как стройная волоокая лань, а не вот это всё.
– Узнал! – вскинулась телесами мадам и вновь бросилась обниматься.