Я хочу быть тобой

Вся сырая. Платье насквозь.

Мокрая ткань прилипает к телу, очерчивая маленькую, упругую грудь с острыми, вишенками. На ней лифчика. Только белые узенькие трусы, которые тоже явно просвечивают, практически не оставляя места для фантазий.

В голубых глазах паника и слезы.

Боже, как неудобно. Бедная девочка.

Хватаю с крючка передник, набрасываю на нее и с наигранной бодростью произношу:

– Все в порядке. Просто маленькая техническая неполадка! – беру несчастную Зайку за плечи, буквально силой разворачиваю и вывожу с кухни.

– Какой позор, – стонет она.

– Ничего страшного. Бывает.

– Перед Вадимом так стыдно, – горький шёпот.

– Не переживай. Он даже ничего не заметил.

Хотя это надо быть слепым, чтобы не заметить. Она словно голая перед нами стояла! Надеюсь, у него хватит такта сделать вид, что ничего не было.

Зоя горестно вздыхает:

– Я, пожалуй, не приду ужинать.

– Глупости не говори. Переодевайся, сушись и спускайся к нам.

– Но…

– Никаких, но. Мы тебя ждем.

***

Через пятнадцать минут она все-таки спускается к нам. Притихшая и несчастная. В коротких шортиках и маечке, с волосами, заколотыми в небрежный пучок на макушке. Они еще сырые, поэтому вокруг лица завиваются мелкими колечками, делая ее похожей на милую ромашку.

Она занимает свое место за столом и ковыряется в тарелке, не поднимая взгляда. Чтобы хоть как-то сбавить градус напряжения, я пытаюсь начать разговор:

– Тебе завтра во сколько в университет?

– К девяти, – угрюмо отвечает Зоя.

– Отлично, у меня как раз получится тебя отвезти.

– Спасибо, – быстрый благодарный взгляд, и она снова поглощена содержимым своей тарелки.

Я смотрю на Зотова и выразительно дергаю бровями, мол, помогай давай. В ответ полное недоумение. Мол, а что я сделаю?

Ох уж мужики. Эмпатии ноль. Правило стеклянный, оловянный, деревянный – это про них.

Снова давлю взглядом. В результате он смущенно кашляет и спрашивает:

– Почему тебя вызвали летом, перед началом учебного года? Обычно в последние каникулы перед универом детишки гуляют до упора.

Зайка снова вспыхивает. Однако берет себя в руки начинает рассказывать:

– Я в одиннадцатом классе вела проект по экологии.

– Какой? – вот любит муж докапываться до мелочей. Адвокат во всем.

– Да ерунда, – Зоя небрежно ведет острым плечиком, – воду проверяла из местных водоемов. Отправила результаты на какой-то всероссийский конкурс и в итоге заняла призовое место.

Слушаю ее и невольно гордость распирает за племяшку.

– Когда поступила, мое резюме один из преподавателей увидел и заинтересовался. Сказал, если проект продолжить и вывести на новый уровень, то в дальнейшем он станет хорошим заделом на дипломную работу.

– Ничего себе перспективы, – Зотов удивленно присвистывает, – у нас помнится никаких резюме не смотрели, и уж тем более не связывались с новоиспеченными студентами. И о том, что такое дипломная работа разговор начинался в последний год. Некоторые так вообще за месяц до защиты носились с вытаращенными глазами, пытаясь успеть хоть что-то.

– Кажется, я немного душнила, – произносит Зайка и смущенно улыбается.

Напряжение постепенно спадает. Она уже не краснеет, как прежде, разговор становится непринуждённым, эпизод с водой забыт.

– Нина звонит, – я киваю на свой телефон. Экран горит, на нем фотография улыбающейся сестры, – да, дорогая!

– Привет Мил, как у вас дела?

– Все отлично. Ужинаем.

– Зоя как? Прилично себя ведет?

Телефон у меня громкий и присутствующим все прекрасно слышно. Поэтому Зайка недовольно фыркает.

– Конечно. Она прелесть.

– Надеюсь, она вам там не сильно помешает.

– Нин, ну какое мешать. Мы сами ее пригласили.

Сестра в ворчливом настроении:

– Целую неделю будет под ногами путаться. Вот вам радость-то.

Зайка снова слышит и обиженно надувает губы.

– Нина! Все нормально! Никто никому не мешает. Она завтра с утра в университет, а вечером мы с ней пойдем гулять.

– А Вадим…

– Вадим тоже весь день работает, – ловлю взгляд мужа, – он, кстати, тебе привет передает.